Очередным гостем медиа-клуба «Импрессум» стал известный тележурналист, автор программы «Судите сами», член Общественной палаты РФ Максим Шевченко.
Тема публичной встречи звучала как «Россия и Эстония: что мешает нам быть друзьями?», но интервью, которое состоялось еще до встречи, началось с другого вопроса.
– Заезжие российские гости обычно придерживаются одной из двух крайних точек зрения на положение русскоязычного населения Эстонии. Первая – нас бьют и морят голодом, вторая – мы обнаглели и зажрались. Вы сторонник одной из них или у вас есть собственная?
– У меня своя точка зрения. Меня не волнуют права русских отдельно от других народов, меня волнует нарушение прав человека вообще. Это моя принципиальная позиция: я не считаю, что права русских имеют приоритет по сравнению с правами белорусов, украинцев, кавказцев... Каждая нация имеет право на свою культуру. Другое дело, что русский язык в Прибалтике стал символом борьбы за гражданские права, а его преследование – символом их нарушения. Русские школы ликвидируют даже там, где большая часть жителей говорит на русском языке.
Интересно, почему, наблюдая этот ужас, молчит ЕС? Вот если бы на территории Испании, например, запретили каталанский язык или в Финляндии – шведский, шума было бы много. Турки поселились в Германии только в 1950-60-е годы, но у них есть свои школы, газеты, телевидение, им предоставлена вся полнота гражданских прав. Этих прав нет только у бывших граждан СССР.
И в Эстонии часть людей лишена гражданства и, соответственно, политических и гражданских прав. На вопрос, почему такое происходит, я ответа получить не могу, ничего более нелепого, чем паспорт негражданина, не видел. Поэтому я против любого единения России с ЕС – лживой, лицемерной организацией. Вот это все меня волнует. А отношения между собой русские и эстонцы пусть выстраивают сами.
Нам нечего делить
– Как вы считаете, Европейский союз, со всеми его противоречиями и сегодняшним кризисом, не распадется?
– Якобы предстоящий распад ЕС – это иллюзия, заблуждение. ЕС – это не объединение народов, а мощная бюрократическая система, которая заставляет всех плясать под ее дудку. Давят на сербов, на Австрию, чехи, например, не хотели подписывать Лиссабонское соглашение, но в итоге подписали. Бюрократия цепляется за власть, за свои места до последнего, а народы живут в прекрасном хлеву, где им дают корм. Но корм этот приобретается на деньги, которые получены не в результате производства, а благодаря финансовым спекуляциям. Все это – огромная финансовая пирамида, и все живут в долг.
– Так что же все-таки мешает Эстонии и России стать друзьями – ЕС?
– Криминальный бизнес и бюрократия. Им невыгодны хорошие отношения между нашими государствами: не получится так хорошо воровать. Мы имеем дело с преступным сговором криминальных элит – российских и эстонских олигархов. Вот мы говорили о гражданстве, о правах человека. Российские крупные бизнесмены не имеют проблем ни в Европе вообще, ни в Эстонии в частности. У них есть деньги – и все вопросы решены. А как называются те, кто продает себя за деньги? Теперь уже поговаривают и о том, чтобы торговать гражданством... Так это будет государство или бордель?
Да, сейчас уже не девяностые годы, когда Эстония являлась криминальным каналом для вывоза из России цветных металлов, отмывания денег. Но все равно, несмотря на Шенген и прочее, это черная дыра для воровства из России. А эстонским олигархам выгодна коррумпированная Россия, бандитская, ментовская: с ней легче иметь дело, те же взятки давать...
Это общая ситуация после распада СССР, когда повсюду к власти пришла наглая хитрая номенклатура, генетически восходящая к советской номенклатуре – партийной и комсомольской. Ваши же правые партии одной рукой притесняют русских, а другой берут деньги у русских олигархов, которые обворовывают свою страну. Вот и вся проблема. А русским и эстонцам делить нечего.
– Ну как же нет проблем у русских бизнесменов? Вон Лужкову в Латвии вида на жительство не дали...
– Он просто в другой мафии, не в той, что дружит с Латвией (смеется). Дадут в какой-нибудь еще стране.
Любовь к странной России
– У эстонцев до сих пор достаточно сильна боязнь того, что Россия захочет снова присоединить Эстонию. Как вы это можете прокомментировать?
– Я противник присоединения и Эстонии, и Латвии, и Литвы. И совершенно не против независимости Эстонии.
– Всего лишь «не против»?
– А что мне быть «за»? Я же не эстонец.
– Ваши жаркие споры с Леонидом Радзиховским уже стали притчей во языцех. Почему так получилось? Я помню, когда он появился на телевидении, его воспринимали как свежий ветер перестройки...
– Лучшего определения для него и не придумать. Он навсегда остался этим свежим ветром. Как персонаж «Синей птицы». У него очень интересная либеральная идеология, которая почему-то распространяется исключительно на Россию. Как только речь заходит об Израиле, он оправдывает все, в том числе, массовые убийства палестинцев.
– Он что, не любит Россию?
– Он любит только свою маму. А Россию... Демократы подобного толка любят какую-то странную, абстрактную Россию, а настоящая – какой бы она на тот момент ни была – никогда не соответствует их идеалам. Поэтому России постоянно кого-то ставят в пример – США, Израиль, Эстонию... От сподвижников Петра Первого они отличаются только тем, что трусливы и примеривают на Россию не голландский костюм, а Дольче и Габбану, стремятся отправить ее на гей-парад.
Они хотят превратить Россию в нечто удобное для себя, при этом прикрываются огромным полицейским аппаратом: никогда еще он не был так велик. И под этим прикрытием демократы то спорят с властью, то с ней сотрудничают, но живут в уюте.
– А вы против демократии?
– Я – подлинный демократ, то есть сторонник ограничений бюрократии. Политический формат должны задавать люди, имеющие определенный экзистенциальный опыт. Может быть, люди с военным сознанием... Я – за закон.
От Грозного да Катыни
– Вы Путина любите?
– Что мне его любить? Кто он мне – сват, брат? О политиках я сужу по их делам. До 2004 года, пока он продолжал политику Ельцина, я был Путиным недоволен, после Беслана я стал за Путина. Он вместе со старшим Кадыровым прекратил этот кошмар чеченской войны.
– Из этого можно сделать вывод, что Ельциным вы не были довольны.
– Дело даже не в этом пьяном безумце, а в том, что творилось под его прикрытием Березовским и компанией. Но Ельцин и Коржаков – главные виновники того, что была развязана война в Чечне.
– Уж если мы вспомнили об этом, то кто, по вашему мнению, убил Буданова?
– Уж точно не чеченцы. По отношению к нечеченцам у них не бывает кровной мести. Кроме того, в случае кровной мести должен быть соблюден определенный ритуал. Может быть, это какие-то финансовые дела.
– Буданов был справедливо обвинен?
– Да, я в этом не сомневаюсь. Заметьте, обвинение в изнасиловании было снято не судом, а отцом погибшей девушки – чтобы не подвергать ее и семью позору. Военные в Чечне вообще совершали много преступлений. Они убивали граждан своей страны. В первую очередь, конечно, виноваты политики, во вторую – офицеры, которые не отказались участвовать в этой компании, в третью – солдаты, которые грабили и убивали. Вы знаете, сколько в Грозном погибло русских от федеральных бомб и снарядов? Чеченцы ушли в аулы к родственникам, а русским было некуда идти.
– Ваше отношение к Рамзану Кадырову?
– Это позитивная фигура и для чеченского народа, и для России. Он смог сделать то, чего никто в России сделать не сумел. Да, он рос на войне, образование получал не по трудам Гегеля, но он, безусловно, умен и отважен.
– Что вы можете сказать по поводу истории с Катынью и катастрофой под Смоленском?
– Расстрел под Катынью – это мистификация и фальсификация, уступка Путина и Медведева полякам. А что касается авиакатастрофы, то скажу коротко: сумасшедший польский президент решил поуправлять полетом и сесть в тумане. Сел.
– А Советский Союз вам нравился?
– До поры до времени это было прекрасное государство. Революция – восстание русского народа против ненавистного ему государства. Мы были творцами истории. Пока Хрущев не объявил, что наша цель – колбаса. И тогда цель была утрачена.
