Афганская зависимость России

Кострома – 24-летний Юрий Фролов начал употреблять героин в 16 лет, когда он жил в Костроме, что к северу от Москвы.

Кострома известна не героином. Город с населением почти 300 тысяч человек находится в российском Золотом кольце, коллекции живописных городов к северо-востоку от Москвы, которые традиционно посещаются туристами из-за их типично русской архитектуры и церквей с луковидными куполами.

Моя жена и я встретили Фролова в мае в реабилитационном центре в деревне на юге России, недалеко от Ставрополя. Это аскетичный центр. Там нет водопровода, а удобства во дворе. Это смесь рабочего лагеря и монастыря. Считается, что аскетичный образ жизни и свежий воздух должны помочь наркоманам избавится от зависимостей. Но этот пасторальный кусочек земли в холмах северной части Кавказа приходит в ужас молодых наркоманов, которые привыкли к мобильным телефонам и городским многоэтажкам.

Перед тем, как попасть в центр, Фролов никогда не работал с животными. Здесь он отвечает за доставку воды из ближайшего резервуара на конной повозке. В свое свободное время он работает с лошадями центра.

Фролов уже пять месяцев как чист на момент нашей встречи. Он широкоплеч и высок, но есть что-то хрупкое в его длинном лице и зеленых глазах.

Сидя на бетонных ступенях у хлева, Фролов рассказывает о том, как просто можно было купить героин в Костроме:

«Там была цыганская деревня всего в 4,5 километра от города, откуда я родом. Ты идешь туда. Снаружи стоит милиция. Ты платишь им 100 рублей, чтобы зайти и 50 - чтобы выйти. Цыгане начинали кричать тебе: «Покупай у меня, у меня самое лучшее». Не надо было искать. Хороший героин был везде».

С 2001 года, когда американские и канадские войска вошли в Афганистан, производство героина достигло своего максимума. Существенная часть героина оседает здесь, в России. Согласно Управлению по наркотикам и преступности ООН, Россия является крупнейшим национальным рынком героина, потребляя примерно 20% от всего вывозимого из Афганистана героина ежегодно.

В России сейчас по меньшей мере полтора миллиона героиновых наркоманов. Предполагается, что около 80 человек погибают ежедневно от героиновой зависимости.

На пресс-конференции в мае глава Госнаркоконтроля  Виктор Иванов заявил журналистам, что одной из основных целей России является ликвидация связанных с наркотиками глобальных преступлений. Не секрет, что он говорил об афганском героине. На мониторе позади него была спроецирована карта мировой торговли героином из Афганистана.

«Более миллиона человек погибли от афганских наркотиков за последние 10 лет», - заявил  бывший офицер КГБ со строгим лицом.

Согласно Федеральной службе Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), она  и американские военнослужащие провели пять совместных операций в Афганистане с тем, чтобы уничтожить лаборатории наркотиков. Вмешательство России вызвало возмущение афганского президента Хамида Карзая, так как любое присутствие российских вооруженных сил является чувствительной темой для афганцев, которые помнят войну с советскими войсками.

Несмотря на все усилия в данном вопросе, Россия не может остановить поток дешевого героина  через свои границы из страна Центральной Азии -Узбекистана, Таджикистана, Казахстана, Киргизии и Туркмении.

После распада Советского Союза путешествие для граждан этих стран в Россию остается безвизовым. Не помогло и то, что российские пограничники были выведены из Таджикистана, который имеет границу с Афганистаном  протяженностью в 1343 километра  летом 2005 года. Коррупция в правительстве также усилила трафик героина через Центральную Азию в Россию.

«Героин побеждает всех и покупает все, - считает Юрий Крупнов, директор Института демографии, миграции и регионального развития в Москве.  - Это столь мощная геоэкономическая, геополитическая сила с анонимными авторами, с которой невозможно бороться».

Это объясняет, почему героин все еще оказывается в венах таких молодых людей, как Фролов или Алексей Ванчиков, еще один пациент центра.

«Я могу по пальцам одной руки пересчитать тех, с  кем я начинал употреблять наркотики, и кто еще жив», - заявил Ванчиков. Он пять лет живет с ВИЧ и отказывается принимать лекарства.

Здесь, в Спасо-Преображенском реабилитационном центре, реабилитация состоит из физической работы и молитв. Центр управляется совместно с РПЦ и является абсолютно бесплатным для наркоманов. Создатель подобных центров реабилитации на чистом воздухе– Николай Новопашин, бывший наркоман и проповедник для лечащихся наркоманов.

Недавно вечером Новопашин выступал перед 30 лечащимися наркоманами, которые сидели на скамейках. «Существуют бизнесмены и доктора, которые считают, что вас надо всех собрать и утопить в море», - орал Новопашин. Он не смягчает своих слов.

И он прав. Несмотря на серьезные слова российских властей, например, выступление Иванова из ФСКН, реабилитация во многих случаях является второстепенной мыслью в российской стратегии по борьбе с наркоманией.

Методы Новопашина, может, и не являются самыми лучшими. Эксперты и правозащитники как внутри России, так и по всему миру критикуют страну за основанный на полной абстиненции подход к реабилитации.

Написав на сайте OpenDemocracy.net в мае 2011 года, бывшая героиновая наркоманка и активист за права наркоманов Ирина Теплинская заявила, что «официальный российский подход к лечению наркомании основан на насильственной абстиненции. Это и унижает наркомана, и лишает его прав».

В октябре 2010 года Егор Бычков, глава фонда «Город без наркотиков» из Нижнего Тагила, был приговорен к трем с половиной годам лишения свободы за похищение молодого наркомана. Всего через несколько месяцев обвинения были сняты, и Бычков был освобожден.

Из этого дела очевидно, что общественное мнение об употреблении наркотиков крайне неоднозначно.

В Москве группа, известная под названием ДуриНет, выдает дилеров, поливая их несмываемой краской. В Екатеринбурге другое отделение «Города без наркотиков» обращает внимание на цыганские семьи, которые подозреваются в торговле наркотиками.

Правительство не способно или не хочет решать столь трудную проблему, как героиновая зависимость, потому многим остается лишь одно –бороться  самим.

Но Новопашин считает, что не стоит винить наркоманов или мелких дилеров:

«Мы должны винить тех людей, которые не дали им хорошей причины, чтобы жить, которые не дали им смысла, чувства патриотизма, чувства национальной личности. После стоит винить тех, кто сделал этот кошмар возможным – вы думаете, героин с неба падает?»

Ильнур Батыршин является исследователем для AntiDrugFront.ru, который выслеживает торговлю из Афганистана через Центральную Азию в Россию.

В недавнем интервью Батыршин сказал:«Героиновая проблема является прямым следствием производства опиума в Афганистане, и - хотим мы этого или нет - пока Афганистан продолжит производство опиума, у нас продолжится проблема с героином. Единственный способ остановить это – это остановить производство опиума в Афганистане».

Другие наркозависимые, с которыми мы говорили, подтвердили, что после прихода американцев в Афганистан в 2001 году прошла  «волна» поставок героина в Россию.

Согласно Юрию Крупнову, существует прямая связь между объемом производства героина и количеством вооруженных сил в Афганистане. «Число войск растет, растет и второй показатель», - считает он.

Россия хотела бы уничтожить производство героина в корне, уничтожив маковые плантации в Афганистане. Но Канада и другие страны-члены НАТО отказались это делать, заявив, что это вне их компетенции.

Самая маленькая героиновая столица России

В нескольких часах езды от Москвы поездом есть город Кимры. Когда-то это был город сапожников. В советское время жители работали на местных обувных и швейных фабриках. Но в 2001 году город наводнился героином.

К 2004 году проблему стало невозможно игнорировать. Отец Андрей Лазеров стал красноречивым защитником молодых наркоманов в Кимры.

У православного отца длинная борода, волосы , собранные в узел на затылке, и крупный золотой крест поверх черной рясы. Недавно у себя дома в Кимрах он вспоминал, каким его город был еще совсем недавно.

«Было около 300 дилеров и 311 студентов в городе», - сказал он почти шепотом. «Иглы были повсюду. От этого дома, где мы сейчас,  в 200 метрах в ту сторону уже продавали наркотики, в 300 метрах в другую сторону продавали героин, и в той стороне тоже».

Кимры стали известны как самая маленькая столица наркотиков в России. Согласно Лазерову, местная наркомафия была под крышей местного прокурора. Каждый день в городе был продан килограмм героина. Согласно репортажу 2004 года от российского государственного телеканала, один из каждых пяти жителей 50-тысячного города сидел на наркотиках.

С тем вниманием, что Кимры получили в российской прессе, город постепенно очистили и проблема была не такой очевидной, когда мы туда приехали. Но в зоне у вокзала, где раньше открыто продавали героин, мы нашли  много свидетельств недавнего употребления: иголки валялись в грязи на дороге, а местные жители сообщили, что наркотики по-прежнему продаются.

В реабилитационном центре около Ставрополя мы встретились с Дмитрием Глазуновым, бывшим наркоманом из Кимров. Глазунов говорит мягко и очень вежливо.

«Все мои ровесники использовали наркотики», - сказал он. «Что касается ребят постарше, с которыми я начинал, то в живых осталось только два или три. У всех ВИЧ, может, она даже умерли. Если пойти на кладбище в Кимрах, то можно заметить, что там мало пожилых дюдей похоронено. В основном, все молодые».

Глазунов сообщил, что боится возвращаться в Кимры, потому что соблазн употребить героин вновь слишком велик.

«Я пройдусь мимо места, где продают героин, рядом с вокзалом», - сказал он. «Даже если я смогу удержаться два-три дня, я сорвусь в какой-то момент».

Стратегия реабилитации?

Глава ФКСН Виктор Иванов занят российской афганской героиновой зависимостью. В мае он посетил Спасо-Преображенский реабилитационный центр, пока мы были там.

Это было наполненное мероприятие. Он приехал на своем черном блестящем автомобиле Land Rover и был встречен местным представителем РПЦ. Во время 45-минутного визита он был быстро проведен по территории Новопашиным, который исполнял ускоренную версию крестного хода.

Бывшие наркоманы стояли в заданных Новопашиным позициях: в столярной, недалеко от клеток с кроликами, возящимися с утятами.  Юрий Фролов стоял у оседланной лошади. Когда Иванов проходил мимо, Новопашин приказал Фролову вскочить на лошадь и поскакать. Толпа охала и ахала. Новопашин превратил городскую героиновую зависимость в российскую версию Джона Уэйна.

После визита Иванова, центра Новопашина получил государственную «сертификацию». Это означает, что теперь центр будет получать 10 тысяч рублей в месяц на каждого лечащегося наркомана. Это также означает, что российское правительство теперь может заявить, что что-то делает для финансирования реабилитации.

Но согласно Павлу Аксенову, исполнительному директору сети ЭСВЕРО в Москве, стратегия правительства по стимулированию реабилитации похожа на становление телеги впереди лошади.

«Программа сертификации не решит проблему», - заявил он недавно в своем кабинете в центре Москвы. «Во-первых, надо сконцентрироваться на создании эффективной системы социальной реабилитации».

Согласно Аксенову, в России пока такой системы не существует. По большей части государственные реабилитационные клиники работают быстро. Там главное очистить кровь наркомана, после чего его снова выбрасывают на улицу. На реабилитацию требуется время. Стоит добавить, что метадоновое лечение, которое используется для уменьшения опиумной зависимости, в России нелегально.

Более того, в России не существует системы по контролю качества для определения эффективности почти 400 частных реабилитационных центров, что уже существуют в стране.

По словам Аксенова, в США и даже в Белоруссии и на Украине реабилитационные центры используют так называемый Индекс тяжести зависимости, которй позволяет выяснить эффективность реабилитации.

Лечащихся наркоманов оценивают на основе того, принимают ли они лекарства от ВИЧ (вспомните Алексея Ванчикова) или того,  смогли ли они вернуться в школу или удержать рабочее место.

В центре Новопашина положительный исход основывается на вере. И не существует формальных способов проверить, насколько данные методы эффективны. По меньшей мере шесть наркоманов, которых мы там встретили, ушли, вновь употребили и вернулись.

Согласно Human Rights Watch, государственные реабилитационные клиники существуют лишь в 26 регионах из российских 85. Мы смогли найти четыре бесплатные государственные реабилитационные клиники в стране.

Рецидив

В июне Юрий Фролов вернулся в Кострому на  день рождения матери.

Вадим Хачатуров, бывший героиновый наркоман, который управляет реабилитационным центром около Ставрополя, предупредил Юрия, что ему слишком рано возвращаться домой. Риск нвозвращения к старым привычкам слишком велик, сказал Хачатуров.

Но Фролов поехал все равно.

Мы встретились с Фроловым в Москве в июне по пути в Кострому. Мы прошлись по набережной солнечным днем. Фролов был рад вернуться домой, увидеть мать, расправить крылья после почти полугода в центре. Он также открыто говорил о своем страхе начать вновь употреблять наркотики По его словам, он может поехать с мамой на ближнее озеро на отдых, подальше от соблазнов его друзей и знакомых, которые продолжают употреблять.

Мы попрощались у станции метро, и когда мы повернулись, чтобы уйти, моя жена сказала, что у нее было плохое предчувствие о том, что Фролов будет употреблять вновь.

После нашей короткой встречи мы пытались дозвониться до Фролова, но не смогли. В конце концов мы  позвонили Хачатурову в Ставрополь. Он сообщил нам, что Фролов снова начал колоться. Его мать позвонила в центр в слезах, спрашивая, что ей делать. Хачатуров был в ярости, думая, что Фролов уехал и подтвердил его страхи.