На фоне предстоящего отказа Берлина от ядерной энергетики подписание германской энергетической компанией RWE и российской принадлежащей государству компанией «Газпром», меморандума о намерении создать совместное предприятие в области генерации энергии может стать для Европы плохой новостью по трем причинам. Во-первых, если эти планы будут претворены в жизнь, они подорвут усилия Европы по диверсификации поставок, так как RWE – ключевой участник европейского проекта Nabucco, подразумевающего строительство трубопровода для доступа к среднеазиатским запасам газа. Во-вторых, это укрепит привязанные к нефти «искусственно завышенные» схемы ценообразования в противовес спотовому рынку. В-третьих, если «Газпром» всерьез выйдет на германский рынок сбыта, он, скорее всего, быстро получит доступ и на остальные европейские рынки. В результате европейская мечта о том, чтобы разделить добычу, транспортировку и распределение газа, потерпит фиаско. Вместо этого Европа окажется прочно привязанной к России как раз в тот момент, когда Москва все чаще обращает взгляды к перспективным азиатским рынкам.
Все это происходит на фоне экономического кризиса, который в остальном пощадил европейский энергетический рынок. Сейчас газа на рынке много и цены на него невысоки. Однако не стоит думать, что в этой области Европе не о чем беспокоиться. На фоне благоприятной конъюнктуры ЕС вел крайне неудачную политику. Тучи продолжают быстро собираться, и особенно над газовым сектором, который важен для европейских усилий по снижению выбросов путем отказа от угля. Европа игнорирует происходящее в Азии, в которой конъюнктура продолжает ухудшаться, особенно в отношении поставок из России, что угрожает сделать структурную зависимость от российского газа будущим Европы. Сохраняющаяся нестабильность в Северной Африке также ставит под сомнение перспективы альтернативных источников поставок.
Однако основные проблемы исходят из самой Европы, и в первую очередь из Германии. Если меморандум о взаимопонимании между «Газпромом» и RWE что-то значит, рефлекторный отказ Берлина от ядерной энергии после аварии на АЭС «Фукусима», скорее всего, обеспечит России намного большую, чем раньше долю в поставках газа в Европу. В этом году Москва намерена направить в Европу рекордное количество газа - 158 миллиардов кубометров, и ее позиции будут еще сильнее, если и другие европейские страны продолжат отказываться от ядерной энергетики и новомодного сланцевого газа. Это может означать, что только в Германию каждый год будет идти на 20 миллиардов кубометров больше российского газа. Сейчас европейскую «энергетическую политику» диктует Берлин, а не Брюссель.
Однако этим дело не ограничивается – «Газпром» не только старается укрепить свои позиции в Европе в связи с закрытием европейских АЭС, но и все больше внимания уделяет перспективам экспорта газа на Восток.
Разумеется «Газпром» уже давно присматривается к этому направлению. Они с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией впервые подписали меморандум о взаимопонимании еще в 2006 году, однако так и не смогли договориться о ценах. Сейчас Китай предлагает предварительно выплатить от 25 до 40 миллиардов долларов в обмен на поставки газа по сниженным ценам в объеме 30 миллиардов кубометров год. Окончательное решение пока не принято, но идея дешевого кредита Россию явно заинтересовала. Сейчас Пекин и Москва, предположительно, сходятся на цене в районе 300 долларов за миллион кубометров, что вполне сравнимо с европейскими ценами. Это объясняет, почему «Газпром» рассчитывает на 150% увеличить экспорт на азиатские рынки, причем не только в Китай, но и в страны, охотно покупающие сжиженный природный газ – в Южную Корею, Японию и Индию. Похоже, Россия строит насчет Азии серьезные планы.
Европа сейчас начинает медленно осознавать опасность этого сценария, особенно пугающую перспективу того, что Россия может однажды связать сахалинские и восточносибирские месторождения с месторождениями Западной Сибири. Это даст Москве выбор между экспортом СПГ и экспортом по газопроводам и развяжет ей руки как на восточных рынках, так и на западных. Безусловно, подобный сценарий – дело отдаленного будущего, так как ему препятствуют географические факторы, и он требует больших инвестиций, однако Европе в любом случае следует понимать, что направление российских поставок, безусловно, будет сдвигаться к востоку. «Газпром» однозначно предпочитает не идти на уступки, а сохранять за собой контроль, и его можно понять.
Это показывает, насколько неправильно Европа воспользовалась выгодной для себя конъюнктурой на газовом рынке. Она вкладывала мало средств в строительство хранилищ и практически не проводила либерализацию, способную снизить ценовое давление. При этом интеграция электросетей происходит в лучшем случае на региональном, а то и на локальном уровне. Между тем, планы по диверсификации источников поставок застопорились из-за нестабильности в Ливии и Северной Африке. То, что Германия собралась отказываться от ядерной энергетики как раз тогда, когда ситуация на газовом рынке стала осложняться, делает положение дел еще хуже. Отказ от ядерной энергетики это – классический пример узкого мышления, по крайней мере, если говорить о его последствиях для газовой отрасли. Похоже, Германия не учитывает рост азиатского спроса, вероятное восстановление европейской экономики, постепенный спад предложения и вероятность того, что надежды на нетрадиционные источники газа не оправдаются. (Заметим, что Франция стала первой из многих европейских стран, отвернувшихся от технологий гидроразрыва)
В итоге поставки все сильнее зависят от России, что подтолкнуло «Газпром» вновь попробовать придти на европейский рынок сбыта, используя RWE в качестве плацдарма. Если Россия сумеет увеличить поставки на Восток и вдобавок усилит свои позиции на североафриканском и среднеазиатском рынках, европейской энергетике придется крайне непросто, причем как раз тогда, когда конъюнктура на рынках ухудшается. Мы можем столкнуться с будущим, в котором привязанная к цене на нефть цена на газ будет выглядеть привлекательной альтернативой заоблачным ценам спотового рынка. В любом случае для Европы, к добру или к худу, слово «газ» все чаще будет значить «российский газ».
