На прошлое – широко открытыми глазами

Двадцатилетие подписания договора о принципах двусторонних взаимоотношений между Литвой и РСФСР совпало со скандальной историей вокруг выпуска на свободу задержанного в Австрии бывшего командира спецподразделения «А» Михаила Головатова. Именно этот вопрос стал центральным в разговоре «Литовского курьера» с главой МИД Литвы Аудронюсом Ажубалисом.

Ключ решений в договоре

Встреча с руководителем внешнеполитического ведомства Литвы Аудронюсом Ажубалисом состоялась в тот же день, когда ровно 20 лет назад был подписан договор между Литвой и Россией. С самого утра 29 июля глава МИД уже был в парламенте, где с трибуны зала Конституции, в котором проходила дискуссия, сказал достаточно жесткую речь по отношению к России.

Не дожидаясь окончания дебатов, политик-дипломат вернулся в свой офис на Тумо-Вайжганто, где его уже дожидался «Литовский курьер».

- Сегодня мы  отмечаем достаточно красивую дату, но фон не совсем хороший. Во время дискуссии в Сейме Литвы Вы сказали достаточно жесткую речь. Из нее было понятно, что никакого оптимизма в отношениях с Россией пока нет.

- Наша обязанность не демонстрировать оптимизм или пессимизм, а всего лишь делать все, чтобы двусторонние отношения шли в нормальном направлении. В договоре, 20-летие подписания которого мы отмечаем сегодня, в основных его пунктах говорится об очень многом. Не только о нашем прошлом, но и о будущем. Мы хотим, чтобы эти положения были полностью реализованы. Я думаю, что это в интересах как России, так и в наших. А то, что потенциал этого договора не полностью используется, показывает и отношение российских официальных властей к этому договору. Говорю это с глубоким сожалением. То, что не хотят вместе вспомнить об этой дате, думают, что, может, этот договор какой-то неправильный или нехороший… А где же преемственность? Ведь на договоре стоит подпись высшего руководителя страны. Такой большой страны. Это значит очень много, и обязанностей там много. Здесь взгляд должен быть совсем другим.

- Сегодня Вы свою речь начали с вопроса «чего нам не хватает?». Но ответа я в вашей речи не услышал.

- Я уже сказал. Ответ очень простой. Если мы где-то в наших отношениях видим недостаточную динамику, в политических дискуссиях или где-то еще, то ключ - в этом договоре. Давайте начнем выполнять этот договор. И, я думаю, многие вопросы сразу будут решены. Все, конечно, не решатся. Так в жизни не бывает. Но многие – да. Нужно только желание. Я еще раз повторюсь: когда меня спрашивают «а как там отношения с Россией?», я отвечаю, что здесь, давайте посмотрим, хорошо. Мы, например, сейчас можем порадоваться, что начались работы по демаркации границы…

Сделали все возможное

- По вашему мнению, случай с Головатовым уже ухудшил или ухудшит отношения с Россией?

- Думаю, что не должен ухудшить. Литва всегда призывала Россию смотреть в прошлое широко открытыми глазами и признать определенные печальные страницы истории. А это всего лишь логичное продолжение отношений в этой сфере. По-другому просто быть не могло.

- Очень много говорится про техническую сторону задержания Головатова в Австрии. В Литве утверждают, что было сделано абсолютно все для того, чтобы его выдали. В Австрии отвечают, что формально его правильно отпустили. Вы сами можете заявить, что Литва действительно сделала все, чтобы Головатова нам выдали?

- Да, я могу это утверждать. Я думаю, что это доказывают и слова вице-президента Европейской комиссии Вивианг Рединг, что она разочарована поступком Австрии.

- Но ведь действия России можно было легко спрогнозировать. Понятно же было, что они не будут сидеть и смотреть на ситуацию со стороны, а будут предпринимать ряд мер, чтобы освободить Головатова. Посол России в Австрии, например, пробыл с ним до пяти утра, пока его не выпустили. А что делал наш посол?

- Наш посол делал все, что было возможно и что было доступно. Гораздо печальнее другое. Я надеюсь, что это выяснит рабочая группа. Почему МИД Австрии первой информировал Россию, а не Литву. Даже наше посольство не было информировано. Поэтому этот вопрос не ко мне, а к австрийцам. О чем речь, если Россию первой информировали?

Палку «не перегнули»

- Все-таки Головатов был исполнителем и выполнял приказы главнокомандующего. Он так и говорит: я исполнитель и выполнял приказы Горбачева. Почему обвинение предъявлено ему? Может, тогда ордер на арест надо выписывать сразу на Горбачева?

- Слова о том, что «я всего лишь исполнитель приказов» очень часто звучали и во время Нюрнбергского трибунала. Но, как вы знаете, там такие слова никого не убедили.

- После этой истории Литву всколыхнула настоящая буря эмоций. Многие политики делали заявления на грани, тем более, что Головатов пока даже в нашей стране подозреваемый. Вы сами его сравнивали с Ратко Младичем. Вам не кажется, что в своей реакции и Литва «перегнула палку»?

- Думаю, сравнение было точным. Это сравнение было направлено не против этого лица, а против тех лиц, которые пожимали плечами и не очень хотели проводить аналогии. Это сравнение направлено тем, которые очень быстро все забывают. Это справедливое и точное сравнение. К тому же, если человек чувствует свою невиновность, он никогда не будет бежать.

- Но российская сторона прекрасно знает, к чему могут привести разбирательства по таким делам. К пожизненному заключению уже приговорен омоновец из Риги…

- Правильно, но это другое дело. Давайте вспомним, что раньше у нас была и высшая мера наказания. Сотрудничество есть сотрудничество.  Завершение по одному делу не должно предполагать, что другое дело закончится тем же.

«Правосудие должно состояться»

- Еще один вопрос про сравнения. Когда Вы выражали соболезнования в связи с трагедией в Норвегии, в распространенном сообщении МИД также было сказано про возможность оказания норвежцам психологической помощи. Причем там говорилось, что после событий 13 января у литовских психологов есть подобный опыт. То есть Вы таким образом связали теракт в Норвегии с событиями у телебашни. Вам не кажется, что это несколько разные события, а такое сравнение неэтично? («Литва хорошо помнит и никогда не забудет о том, как чувствуют себя люди, на базовую потребность которых – безопасность –  совершается грубое и жестокое покушение. Помощь нередко необходима не только самим пострадавшим, не только их близким, но и наблюдавшим за событиями, членам их семей», - сказал тогда А. Ажубалис. – прим. автора)

- Здесь не было никакого умысла. Более того, те врачи, которые предложили эту помощь, они действительно имеют этот опыт. Можно иметь сколько угодно знаний и прекрасно знать теорию, но должна быть практика в работе с пострадавшими и их семьями. Литва – одна из немногих стран ЕС, врачи которой имеют такую практику. Вот и все. Никаких аллюзий тут никто делать не хотел. Это просто был один из аргументов наших врачей.

- Как дальше будет развиваться эта ситуация вокруг дела 13 января и взаимоотношений с Россией? Литва опять будет направлять какие-то просьбы о выдаче подозреваемых?

- Мне сложно сказать. Пусть этим вопросом занимается прокуратура. Не хочу гадать. Это дело правоохранительных органов, а не МИД. С другой стороны, наши политические позиции остались теми же: правосудие должно состояться, право на справедливость – это неотъемлемая часть любого демократического государства, поэтому наши люди - погибшие, пострадавшие, или их родственники и семьи, дети - они имеют право на правосудие. Литва всегда будет придерживаться этого принципа.

- А Вам не кажется, что это тупик, поскольку президент России уже заявил, что будет продолжать защищать своих граждан, то есть не сдаст их?

-  Что я могу сказать? Я могу только в очередной раз вам повторить, что есть двустороннее соглашение, есть соглашение о принципах взаимоотношений в правовой сфере… Никто никого насильно не заставит… Но это только в очередной раз демонстрирует взгляд на нас, который, как мне кажется, неправильный.

Разница интерпретаций

- Это соглашение, юбилей которого мы отмечаем, его же тоже можно по-разному интерпретировать. Например, в Сейме Литвы произносилось очень много выдержек, которые литовские чиновники цитировали по-своему. Если говорить о совсем старом принципиальном вопросе между Литвой и Россией, о вопросе оккупации, то в договоре про это ничего не сказано. Там сказано, что была аннексия, но Литва же сегодня не использует это слово, а однозначно говорит про оккупацию…

- Очень просто. Вначале страна оккупируется. То есть в грубой форме, силой и шантажом. А потом уже аннексируется, когда учреждаются соответствующие органы и другие все эти квазиструктуры. Вот вы говорите, что договор цитировался односторонне. Мне из-за этого и грустно, что мы не сели за один стол с нашими коллегами из России и не дискутировали на эту тему.

- А Вы их приглашали?

- Конечно. И не один раз.

- Вы звали их на сегодняшнюю дискуссию?

- Вы шутите? Подготовка к сегодняшнему мероприятию началась еще ранней весной.

- Но если Вы звали представителей российских властей, то, наверняка, приглашения были именными. Кого конкретно Вы пригласили, кто в итоге не приехал?

- Этого я сказать не могу. Если российская сторона захочет сказать, то пусть они сами и скажут.

- Давайте вернемся к истории Головатова. Если бы у Вас была возможность с ним встретиться, какой вопрос Вы бы ему задали?

- У меня нет к нему вопросов. Пусть спрашивают прокуроры. Думаю, что в будущем у них все равно появится такая возможность.