Четыре сценария для Путина 2.0

Ну, теперь мы знаем, кто это будет. Но мы по-прежнему не знаем, что это будет.

В 2012 году Владимир Путин вернется в Кремль как минимум на один, а скорее всего на два шестилетних срока. Дмитрию Медведеву, похоже, предстоит стать интересной исторической сноской – диковинным человеком, занимавшим Кремль в короткий промежуток между «Путин» и «Путин: продолжение».

Но какого рода политику будет проводить следующее воплощение Путина?

Попытается ли он воплотить реформы, вызывающие в памяти ранние года его президентства, когда он упростил налоговый кодекс и инициировал земельную реформу? Или же он возродит «высокий путинизм», напористую и авторитарную централизацию, характеризовавшую большую часть его второго срока с 2004 по 2008 год?

И как отреагирует российское общество на то, каким будет Путин 2.0?

Сегодняшняя Россия это не Россия десятилетней или даже пятилетней давности, когда люди были готовы пожертвовать гражданскими свободами и демократическими нюансами ради растущего уровня жизни.

Снизившиеся цены на нефть, экономика, нуждающаяся в модернизации и диверсификации, и скрипучая инфраструктура, нуждающаяся в обновлении, затормозили экономический бум, характеризовавший прошлое десятилетие. Подогреваемое революцией социальных СМИ, гражданское общество становится все активнее и увереннее.

Так что же мы можем ожидать? Ниже – четыре возможных сценария того, что произойдет во второе пришествие Путина в Кремль (без какого-либо ранжирования по степени вероятности).

Реформа сверху вниз: столыпинский сценарий

Когда 7 мая 2012 года Путин вернется в Кремль в роли президента, Россия будет кардинально другой страной по сравнению с тем, когда он отдал официальную власть Дмитрию Медведеву четырьмя годами раньше.

Исчезнет уверенный вид «энергетической супердержавы», хвастающейся своим превосходством над Западом. Большая часть российской элиты слишком хорошо понимает, что какие-то реформы необходимы – особенно в том, что касается экономики.

В одном лишь этом году страна потеряла 50 миллиардов долларов выведенных из страны капиталов; рубль чахнет на самом низком за последние два года уровне; на фондовом рынке резкое падение; а цены на нефть – ниже, чем отметка в 116 долларов за баррель, необходимые для сбалансированного бюджета – и ожидается, что они упадут еще ниже в связи с грядущей глобальной рецессией.

Более того, за те четыре года, что прошли с тех пор, как Путин последний раз занимал кремлевское кресло, гражданское общество России пробудилось до уровня, невиданного многие годы, и – с помощью интернета и социальных СМИ – становится все более напористым и все более творчески заявляет о себе.

«Жесткая система колеблется, и ее ключевые компоненты начинают разваливаться», - написала 27 сентября в журнале Foreign Policy Джулия Иоффе.

Даже Путин, похоже, осознает необходимость что-то сделать.

«Ответственные власти всегда должны не только прислушиваться к сердцебиению общества, они должны видеть и понимать его, а затем назначать необходимые лекарства», - заявил он членам партии накануне съезда «Единой России».

«Власти должны объяснять людям четко и понятно – без дубинок и слезоточивого газа, конечно, - а в рамках обсуждения и диалога».

Но несмотря на эти слова, никто не ждет, что в стране случится вторая перестройка.

Пережившего конец 1980-х в роли агента КГБ в Восточной Германии Путина преследует призрак реформ, предназначенных для сохранения выходящей из-под контроля системы и приведших вместо этого к полному коллапсу карточного домика.

Любые реформы, которые он может начать, будут жестко контролироваться и будут разработаны так, чтобы гарантировать продолжение власти действующей правящей элиты.

Так если Михаил Горбачев это не пример для подражания, то кто?

В июле Путин сделал небольшой намек, когда вспомнил царистского премьер-министра Петра Столыпина, занимавшего этот пост с 1906 года и до своей смерти в 2011 году.

Председательствуя на комиссии, которой поручено в 2012 году воздвигнуть памятник Столыпин в честь 150-й годовщины его рождения, Путин назвал его «настоящим патриотом и мудрым политиком», который «служил своей стране… в очень сложный и по-настоящему драматичный период российской истории». Он также воздал хвалы его «железной воле» и «личному мужеству».

На самом деле, Столыпин является идеальным примером для нисходящей волны реформ а-ля Путин. Будучи премьером в смутный период после российско-японской войны, он инициировал историческую земельную реформу, расширил транссибирскую железную дорогу и способствовал развитию Сибири.

Но его энтузиазм по поводу реформ имел свои границы. Столыпин был назначен царем Николаем II в сложной политической атмосфере вслед за революцией 1905 года, и он был одержим предотвращением новых политических беспорядков. Он был настолько безжалостен с настоящими и потенциальными революционерами, что удавку прозвали «столыпинский галстук».

Сможет ли Путин провести идущую сверху вниз экономическую реформу, сохраняя жесткий контроль над политической системой? Это, скорее всего, будет зависеть от того, приведут ли реформы к настоящим улучшениям в материальном положении людей. Если это произойдет, то сможет ослабить политическое инакомыслие.

Проблема состоит в том, что, по крайней мере, на ранней стадии, любые реформы приведут не к улучшенному уровню жизни, а к усилению экономических невзгод. В основном это касается болезненной ревизии пенсионной системы страны и обновления устаревшей инфраструктуры социальных услуг.

Но учитывая то, насколько Путин и его ближайшее окружение внедрены на командные посты российской экономики, любые попытки реформ будут ограничены по своему масштабу.

«Некоторым образом Путин это узник созданной им самим системы… что означает, что на самом деле он не может ее изменить», - говорит давний наблюдатель за Россией Эдвард Лукас, редактор по международным вопросам еженедельного британского журнала Economist и автор книги «Новая холодная война: Россия Путина и угроза Западу» (The New Cold War: Putin's Russia and the Threat to the West).

«Если он попытается что-то сделать с коррупцией, это немедленно поднимет вопросы о том, куда деваются нефтяные деньги, куда идут газовые деньги. Это неприятные вопросы, которые будут особенно неприятны для него, если на них будут даны ответы».

А что касается Столыпина, то в его случае все закончилось не очень хорошо. Он был убит в киевской опере в сентябре 1911 года, всего за шесть лет до того, как Россия провалилась в революцию и гражданскую войну.

Авторитарная модернизация: андроповский сценарий

Столыпин – не единственный пример для подражания, вытащенный Путиным из российской истории.

В июне 1999 года Путин возложил букет цветов на могилу Юрия Андропова в честь 85-й годовщины рождения покойного советского лидера, долгое время бывшего главой КГБ.

Вскоре после того, как он стал президентом в 2000 году, Путин проконтролировал, чтобы на московском доме, где когда-то жил Андропов, появилась соответствующая мемориальная табличка. В честь 90-й годовщины рождения Андропова в июне 2004 года, Путин организовал установку трехметровой статуи в пригороде Петрозаводска, к северу от Санкт-Петербурга.

А 15 июня 2009 года, в 95-ю годовщину рождения Андропова, «Первый канал» показал ностальгический хвалебный фильм под названием «Юрий Андропов: 15 месяцев надежды».

Путин никогда не скрывал своего восхищения Андроповым, который был главой КГБ в 1970-х, в те времена, когда он сам и многие из его союзников из стана силовиков были молодыми новичками-шпионами. Андроповская модель управления некоторым образом напоминает нисходящую модель экономических реформ Столыпина, но подразумевает сохранение большей доли экономики под контролем государства.

Когда после смерти Леонида Брежнева он стал лидером СССР, Андропов хотел внедрить ограниченные рыночные механизмы, чтобы сделать застойную советскую экономику более конкурентоспособной Западу. Но его планы авторитарной модернизации оставляли мало места для любых намеков на демократию или плюрализм. Вместо этого политическая система должна была и дальше жестко контролироваться, а экономика быть тесно связана с государством – руководящую роль в котором занял бы КГБ.

Члены ближайшего окружения Владимира Путина давно уже считают короткое 15-месячное правление Андропова непройденной тропой, великим «что если», упущенной возможностью.

Считается, что если бы Андропов не умер, Москва провела бы программу авторитарной модернизации с рыночными реформами, схожими с теми, что были проведены в Китае, но сохранив однопартийное правление. Он реформировал бы экономику, сохранил бы Советский Союз и избежал бы хаоса и лишений времен перестройки и 1990-х.

«Андропов считал, что Коммунистическая партия должна сохранить власть в своих руках и провести экономическую либерализацию. Это был путь, по которому пошел Китай, - рассказала мне в 2007 году в ходе интервью Ольга Крыштановская, глава Центра изучения элиты Института социологии РАН. – Для людей в службах безопасности Китай является идеальной моделью. Они считают это правильным направлением. Они считают, что Ельцин пошел по неверному путин, так же, как и Горбачев».

Крыштановская добавила тогда, что Путин и его протеже считают, что Андропов «был просто гением, что он был очень сильным человеком, который, останься он жив, провел бы правильные реформы».

Учитывая превосходство правящей партии «Единая Россия», господство служб безопасности и тесные связи между бизнесом и государством, многие аналитики считали, что первый срок Путина в Кремле в 2000-2008 годах был попыткой возродить андроповщину.

Но глобальный финансовый кризис обнаружил слабые места в неустойчивой и зависящей от экспорта энергоресурсов экономике России. В годы президентства Медведева внимание переключилось на большую открытость экономики и – в некотором роде – реформирование политической системы.

Теперь, когда Путин возвращается в Кремль, произойдет ли возврат андроповских методов?

Элиты, похоже, разделились между фракцией силовиков под руководством вице-премьера Игоря Сечина, выступающих в пользу авторитарной модели государственного капитализма, и группой технократов, среди которых и бывший министр финансов Алексей Кудрин, которые выступают за либерализацию экономики и открытость политической системы.

Недавняя отставка Кудрина и развал «Правого дела», спонсируемого Кремлем политического проекта, призванного провести в следующую Думу дружелюбно настроенную к режиму партию, указывают на то, что фракция либерализаторов проигрывает, по крайней мере, на данный момент.

Но учитывая ожидаемое падение цен на нефть, потенциально грядущую глобальную рецессию и грозящий России на фоне сокращения доходов бюджетный дефицит, большинство наблюдателей согласно с тем, что Москве следует сконцентрировать свое внимание на диверсификации экономики и приватизации государственных активов.

Более того, гражданское общество России стало более напористым с тех пор, как путин покинул Кремль. Организованные группы граждан и блогеры, движимые социальным СМИ в стране, где уровень проникновения интернета достиг 40%, все с большей готовностью бросают вызов властям.

2012 год, как оказывается, это не 1983 – и даже не 2007.

Выживание и застой: брежневский сценарий

Одна проблема, которую решение Путина вернуться в кресло президента недвусмысленно решает, это постоянная российская дилемма наследования и сопутствующая ей нестабильность. Теперь правящие элиты с практически полной уверенностью знают, кто будет у руля до 2024 года – это будет Владимир Путин (при условии, конечно, что он победит на вторых выборах).

Таким образом, не должно быть повторения кризисов преемственности, вредивших российской политике в 1999 или 2008 году.

Но стабильность имеет свою цену – риск стагнации и консервативности элит, уверенных в своей власти и привилегиях.

Если Путин останется президентом до 2024 года, он будет президентом целых 20 лет, а фактическим правителем России – все 24, что лишь немного недотягивает до трех десятилетий, которые Кремль находился под руководством Иосифа Сталина, и будет дольше, чем 18-летнее правление Леонида Брежнева.

И по этой причине сравнения с Брежневым были повсюду, когда 24 сентября стало известно, что Путин вернется на пост президента.

«Мне кажется, что аналогия с Брежневым вполне серьезна», - сказал мне Лукас.

«Очевидно, что он [Путин] – не Брежнев, так как он физически более крепок, а [Россия] это не полицейское государство с плановой экономикой. Но это ощущение коррупции и некомпетентности будет очень сильно».

Но многие забывают, что Брежнев не всегда был неуклюжей, запинающейся, клоунской фигурой, ставшей предметом стольких анекдотов, рассказывавшихся на советских кухнях в последние годы его правления. В начале своего правления, продолжавшегося с 1964 по 1982 год, он был, на самом деле, вполне моложавой и энергичной персоной.

«Что такое реальный Брежнев, Брежнев не из анекдотов? Это был человек не без шарма, любитель пошутить, пострелять, погонять на машине, потолковать с народом», - написал в конце прошлого года в комментарии на сайте Газета.ru политический аналитик Сергей Шелин.

«В политическом ассортименте раннего Брежнева были стабильность, разумность управления, рост народного достатка и прочие приятности. Глупо сегодня отрицать, что это нравилось, и если бы тогдашняя опросная наука умела мерить рейтинги, то они были бы превосходны».

Звучит знакомо? То же самое можно было бы написать и про первый срок Путина в Кремле.

На сегодняшний день Путин в той или иной форме находится у власти уже около 12 лет (если включить сюда четырехлетнюю интерлюдию с Медведевым). По календарю Брежнева мы окажемся примерно в 1976 году – буквально перед тем, как все начало ухудшаться. Кроме того, это был тот год, когда Брежнев, которому было тогда 70 лет, предположительно подумывал об отставке.

Вместо этого он остался, повесил себе на грудь третий орден Героя Советского Союза, принял маршальский ранг и ввел новую конституцию. В то время как уровень жизни падал, а общее чувство дискомфорта в обществе росло, он взял себе за правило выступать со множеством длинных и бессвязных речей.

Осознает ли Путин эти сходства? Подозреваю, что да. В Москве ходят слухи, что Путин, на самом деле, не хотел возвращаться в кресло президента, предпочитая остаться правителем системы в роли национального лидера России, освобожденного от ежедневной грязной рутины политики.

Так почему же он вернулся? По словам некоторых наблюдателей, у него не было выбора.

«Путин создал систему управляемого конфликта», - рассказал мне недавно политический аналитик Николай Петров из московского Центра Карнеги.

«Он создал различные кланы и группы, которые воюют друг с другом. Именно так он сохраняет контроль над системой. Он судья и арбитр, поддерживающий между ними равновесие. Он не может уйти. Невозможно представить эту систему без него, потому что все соглашения гарантированы им. Без него все эти кланы начнут воевать друг с другом, как это было после смерти Сталина».

Кризис и восстание: сценарий цветной революции

Со времен «революции роз» в Грузии и «оранжевой революции» на Украине, российские власти преследует призрак их собственного свержения в ходе народного восстания. Эти страхи лишь укрепились после произошедших в этом году восстаний «арабской весны».

Элиты испробовали различные методы предотвращения столь позорного конца своего правления. Они демонизировали цветные революции, изображая их в эфире государственного телевидения спонсируемыми из-за рубежа заговорами, ограничили деятельность НПО, попытались взять под контроль интернет и принимали жестокие и крутые меры против протестующих манифестантов.

А теперь у них появился и новый повод для беспокойства. В то время, как над мировой экономикой собираются угрожающе темные тучи, некоторые считают, что Россия скоро будет готова к восстанию.

Например, оппозиционный политик Борис Немцов считает, что вероятность этого очень реальна.

Возвращение Путина приведет к «очень серьезным социальным и экономическим шокам», а также к «масштабному оттоку капитала, новой волне эмиграции и дальнейшей деградации государства», заявил оппозиционный политик в интервью Русской службе RFE/RL.

«Путин превращается в Лукашенко, а может превратиться в Мубарака или Каддафи».

Однако на данный момент никакого риска крупномасштабного народного восстания не заметно. У российской экономики есть свои проблемы, и ей крайне необходимо диверсифицироваться от своей зависимости от энергоресурсов, но не похоже, чтобы она была на грани коллапса.

И хотя люди стали более напористы и уверены в озвучивании своего недовольства, популярность Путина по-прежнему очень высока.

Но это, конечно, может очень быстро измениться. По широко принятому мнению, после выборов правительству придется инициировать очень болезненные – и очень непопулярные – реформы пенсионной системы и системы социальных услуг. Доходы от продажи нефти уже ниже, чем уровень необходимый для сбалансированного бюджета, и ожидается, что они продолжат падать.

«В следующем году правительству придется ввести ряд очень непопулярных законов», - недавно сообщил Русской службе RFE/RL Николай Петров из Центра Карнеги.

«Роль первого премьер-министра при президенте Владимире Путине в 2012 году некоторым образом будет напоминать роль пилота-камикадзе».

И если все ухудшится, если российская экономика перестанет работать, что приведет к реальным экономическим страданиям и дискредитирует Путина, путинизм и всю правящую элиту, то они столкнутся с трудным выбором.

«Если начнутся беспорядки или ухудшение внешней обстановки, в каком направлении они пойдут? – задается вопросом Лукас из журнала Economist. – Придется ли им начать новую эпоху гласности, перестройки и реформ, как в Советском Союзе в 1980-х? Или же они последуют путем Андропова в сторону новых репрессий».

Конечно, на данный момент, ответить на этот вопрос невозможно. Но легко увидеть, насколько быстро происходящее может выйти из-под контроля властей, как это случилось в Тунисе, Египте и Ливии.

Но если это произойдет, существует вероятность, что в итоге у власти окажутся не прозападные либералы.

За последние годы русские националисты стали гораздо более организовано и напористо, и глубокий экономический кризис может привести к выдвижению самых ксенофобских элементов российского общества.

Если в России произойдет цветная революция, она может оказаться не революцией роз, апельсинов или тюльпанов – а революцией коричневорубашечников.