Газета Lidové Noviny писала о сладкой жизни русских в современной Чехии. И я вспомнил про других русских в Чехии и Моравии – о русских беженцах, которых с родины прогнал большевистский путч и которых к нам позвал Масарик (Masaryk).
Правда, он их позвал, и оказал им помощь. И все равно жизнь довоенных русских эмигрантов была, скорее, горькой. Какой уж есть дом эмигрантов, которым пришлось бросить все.
И наблюдая за «сумасшедшей изоляцией», которой у нас окружают себя русские богачи, я вспомнил и о том, сколько русских из довоенной эмиграции восприняли Чехию не только как место временного прибежища, но и как свою вторую родину, у которой они что-то берут и что-то дают ей. Я вспомнил Романа Якобсона и других ученых, которые вместе с чешскими коллегами вели Пражский лингвистический кружок. Я вспомнил и вошедших в чешскую культуру литераторов из эмигрантских семей, таких, как Николай Терлецкий, критик Сергей Махонин или журналист Владимир Быстров.
Еще по теме: Еще по теме: Русским в Чехии нравится: замки здесь дешевле
Недавно ушедшего пана Быстрова я вспоминал особенно, ведь это именно он из анналов истории вытаскивал факты о том, как российская советская империя сделала жизнь своих соотечественников еще гораздо более горькой (и часто приводила их к слишком горькой смерти в ГУЛАГе), когда в 1945 году советские войска оккупировали Чехию.
Я вспомнил и одного из русских, которые уже тогда мечтали о сладкой жизни, - о Валерии Вилинском. Немецкий славист Анне Хультч (Anne Hultsch) в этом году об этой еще недавно загадочной фигуре опубликовала монографию «Ein Russe in der Tschechoslowakei». Эта книга по форме основательная, по содержанию – шокирующая.
Еще по теме: Еще по теме: стереотипы о российских туристах
Книга показывает, как Валерий Вилинский, известный публицист в Чехословакии межвоенного периода, автор дружественной книги «Rus se dívá na ČSR» («Русский смотрит на ЧСР»), пропагандист католическо-православного сближения и т.д. и т.п., мечтал о «сладкой жизни», о власти и деньгах и ради этого стал работать на гестапо, а потом на коммунистическую тайную полицию. Из этого следует урок, не только русский: Беда душе того, кто горечь свою захочет рассеять преступно полученной сладостью!
