Существует ли геополитический аспект в приговоре Алесю Беляцкому? Можно ли сказать, что на фоне новых надежд на увеличение российских субсидий хорошие отношения с Западом становятся на данный момент для официального Минска не такими и важными? Как Европа и США должны реагировать на усиление репрессий в Белоруссии?
Читайте по теме: Хроника "охоты" на Беляцкого
На эти и другие вопросы программы «Экспертиза Свободы» отвечают руководитель интернет-проекта «Мы» Кирилл Позняк и политический обозреватель газеты «Белорусы и рынок» Павлюк Быковский. Ведущий – Виталий Цыганков.
Цыганков: Жестокий приговор Алесю Беляцкому (председателю незарегистрированного правозащитного центра «Вясна», обвиненному в уклонении от уплаты налогов присудили 4,5 года исправительной колонии строго режима с конфискацией имущества – примеч. перев.) – кому таким образом власть посылает сигнал? Прежде всего белорусской оппозиции, гражданскому обществу, или это мессидж Западу, преимущественно для внешнего пользования? Если да, то какой?
Быковский: Это послание в обе стороны. Мы видим продолжение кампании запугивания, зачистки поля, на котором присутствует гражданское общество, не согласное с политикой властей. И эти сигналы должны убедить общество в том, что нелояльным быть опасно.
Позняк: Когда стало понятно, что властям не удастся взять под контроль «Весну», было решено «зачистить». Правозащитники в Белоруссии сегодня – это очень важное звено такого явления, как солидарность в обществе. Их деятельность позволяет несогласным уменьшать уровень страха, кому вообще от него избавляться.
Моральная и материальная поддержка «политическим», которую оказывали правозащитники, компенсация их потерь, - это очень благоприятный фактор того, чтобы скрытые протестные настроения перетекали в открытую форму. На фоне кризиса власть это, безусловно, волновало и волнует – намного больше, чем деятельность оппозиции, которую после выборов разгромили. Поэтому приговор Беляцкому – это попытка разгрома правозащитников. Это устрашение остальных правозащитников и (если говорить о конфискации имущества) наносит удар по их организационной системе.
Что касается Запада как адресата, то понятно, что решения, связанные с политзаключенными, принимаются конъюнктурно, ради внутриполитической или внешнеполитической целесообразности. В данном случае можно говорить о том, что приговор – свидетельство того, что власти перестали играться в имитацию диалога с Западом. Эта была игра для кредита МВФ и чтобы спровоцировать Москву на оказание помощи. Когда стало понятно, что кредита МВФ не будет, а Москва готова мириться, то волна освобождения политзаключенных остановилась и даже появился новый - Алесь Беляцкий. То есть льгота со стороны России на газ – ключевой фактор того, что Минску стала неинтересной игра в диалог с Западом.
Читайте по теме: Распутье: манифест Путина и цивилизационный выбор белорусов
Цыганков: На фоне улучшения отношений с Россией, надежд на увеличение российских субсидий хорошие отношения с Западом становятся на данный момент не такими уж и важными. Не потому ли власти усиливают репрессии против политических оппонентов? Но нет ли здесь опасности переиграть и испортить отношения с Западом до такой степени, что их будет трудно восстановить?
Быковский: Во время процесса над Беляцким выяснилось, что просьбы о предоставлении документов направлялись еще до выборов, когда была либерализация и диалог. Видно, что спецслужбы Белоруссии уже тогда имели какие-то планы репрессий и зачистки политического поля. Таким образом, это не совсем конъюнктурно. Это продуманная и логическая кампания, и ее проявления были и 19 декабря, и после. То, что произошло с Беляцким, – сигнал прежде всего для оппозиции в Белоруссии. Что касается торга с Западом, то в этом процессе присутствуют свои волны. Сейчас идет волна более близких отношений с Россией. Очевидно, что на фоне электоральных кампаний в России Минск будет стремиться обрести с ее стороны как можно больше благ. Но вместе с тем власти боятся потерять суверенитет страны и ради сохранения равновесия будут обращаться к Западу. Когда это произойдет и на каком фоне, мы пока не знаем. Но я уверен, что волна «любви» к России через некоторое время сменится.
Цыганков: Уже прозвучали мнения, что Запад виноват в том, что не ответил на первые освобождения политзаключенных, не сделал никаких шагов навстречу режиму в Белоруссии. С другой стороны, аналитики говорят, что Запад не должен вступать с официальным Минском в «торговлю заложниками». Какой должна быть тактика Запада на фоне нового усиления репрессий в Белоруссии?
Позняк: У Запада не так много маневров. Россия на сегодня перекупила и Белоруссию, и Лукашенко очень легко. Ведь она не имеет никакой «миссии», никакой потребности менять здесь власть или «белорусскую модель» – зато имеет что подбросить «здесь и сейчас». Запад в этом плане не такой динамичный и не может соперничать с Кремлем с точки зрения ресурсов, которые может вбросить в Белоруссию. Ко всему, Россия предложила деньги «завтра», а Запад – лишь «после-послезавтра».
Что касается Европы, то она сохранила лицо в своей принципиальной позиции и, видимо, поняла, что совместно с Москвой проводить перемены в Белоруссии – это утопия. Что касается диалога белорусско-европейского, то он, безусловно, возобновится в следующем цикле обострения отношений с Москвой. Ведь Москва, если вспомнить Ильфа и Петрова, потребует от Минска уйму «мелких услуг», и не только мелких. Имею в виду прежде всего приватизацию белорусских предприятий.
И еще один важный фактор – это поведение народа, который, как показал этот год, имеет очень высокий порог терпения и большой ресурс адаптации.
Быковский: Россия не может купить главу Белоруссии. У него есть свои интересы, есть необходимость получить какие-то ресурсы. За получение этих ресурсов он может быть благодарен, но его интересы здесь первичные. Поэтому – сегодня мы «любим Россию», а завтра не будем «любить». Особенно если начнутся различные приватизационные конфликты, например, когда коммерсанты с Востока, которые купили наши предприятия, не будут выплачивать рабочим зарплату.
Перевод Светлана Тиванова
Читайте по теме: Приватизирует ли белорусские заводы российский капитал?
