Не пытается ли «управляемая демократия», которую обычно ассоциируют с российским режимом, перекинуться на страны ЕС?
В воздухе витает паника, идет ли речь о Кремле или туманной сфере европейского руководства. В Москве Михаил Горбачев присоединился к растущему хору недовольных голосов и потребовал отмены результатов нечестных выборов. На южной периферии Евросоюза избиратели также показывают характер и не скрывают возмущения мерами жесткой экономии, которые навязывает им Брюссель под диктовку Франции и Германии. Пробил час для «управляемой демократии» во всех ее европейских проявлениях?
Нельзя не признать, что после финансового кризиса 2008 года и вступления в силу Лиссабонского договора наблюдается пугающее сходство между Россией и действующей в Европе демократической практикой. Несмотря на все различия между двумя политическими системами, термин «управляемая демократия», который обычно ассоциируют с российским режимом, становится все более уместным и в отношении ЕС.
Важнейшим элементом управляемой демократии является контроль над выборами. Политолог Шелдон Уолин (Sheldon Wolin) полагает, что такие режимы склонны двигаться по пути к тоталитаризму, даже если следуют основополагающим демократическим принципам. В результате электорат лишается возможности оказать существенное влияние на политику властных структур.
Другими словами, элита попросту использует выборы, чтобы узаконить принятые ей решения, говорит о российской демократии аналитик Николай Петров.
Читайте еще: Гибридные демократии
В ЕС процесс политической, социальной и экономической интеграции подталкивает политику к собственному стилю управляемой демократии. Как иронично отметил обозреватель Фрейзер Нельсон (Fraser Nelson), если кто-то думал, что дефициту демократии уже просто некуда расти, пусть посмотрит на действия франкфуртской группы. Действуя вне установленных по договору рамок, эта группа лидеров и бюрократов добилась свержения избранных политиков в Греции и Италии. Обоими государствами сейчас руководят одобренные Брюсселем технократы.
Главный вопрос, который в настоящий момент требует детального обсуждения, состоит в том, чтобы понять, куда ведут эти планы по спасению европейский политический режим с точки зрения демократии. К несчастью он теряется в какофонии из споров влиятельных государств-членов и звучащих все громче призывов к расширению интеграции со стороны элиты, которая на дух не переносит демократические принципы. Ярким примером такого поведения служит Найджел Фарадж (Nigel Farage), лидер группы «Свобода и демократия» в Европейском парламенте.
Еще по теме: Демократия без демократов?
Представитель Турции в ЕС недавно сделал упор на этом ключевом вопросе. Селим Кунералп считает, что централизация бюджетного контроля и предложение о бюджетном союзе предполагают «такую потерю суверенитета, которая сделает бессмысленными избирательные кампании». Лучше тут и не скажешь!
В действительности выборы многоуровневой системы управления на наднациональном уровне уже давно потеряли всякий смысл. Граждане понимают, что их голоса не имеют значения, потому что система всегда дает один и тот же результат в плане государственной политики: расширение интеграции. Явка избирателей на европейских выборах неуклонно катится вниз. Кроме того, как показал долговой кризис, общеевропейская интеграционная политика ослабляет демократию на национальном уровне, так как постепенно снимает ответственность с национальных парламентов и политиков.
Тем не менее, для всех сторонников этой политики стало до боли очевидно, что укрепление «вертикали власти» (реализуется ли оно европейскими «экспертократами» или российскими «оборонократами») потеряло свою актуальность.
Сейчас, когда рост задолженности Франции бьет все рекорды, Елисейский дворец не может не услышать тревожный звочек. Станет ли Париж театром нового путча, который будет направлен на «защиту» тонущего Европейского Союза? Кремль тоже поддается панике. Используют ли власти тяжелую поступь полиции, чтобы подавить протесты под предлогом «защиты общественного порядка»?
Несмотря на всеобщую неразбериху, в одном можно быть уверенным: в воздухе витают перемены.
