Энтони Шадид был одним из лучших в своем деле. Он освещал все войны, вне зависимости от того где они происходили.
«Мохаммед Абдель-Саттар лежал на земле. У него не было ног. Он выжил. Через дорогу от него в луже сгустившейся крови валялась оторванная рука Самада Рабаи. Он погиб. В какие-то моменты два взрыва превратили бурлящую жизнью городскую улицу в свалку спутанной проволоки, выкорчеванных деревьев, вырванных из земли фонарей, боли и страдания…»
Это можно было бы написать о Сирии. Или о Ливии. На самом деле этот отрывок посвящен американским бомбардировкам осажденного Багдада в 2003 году.
Так что в отличие от журналистов, прикрепленных к подразделениям армии США, которые видели войну один раз в жизни и говорят «мы», подразумевая эту самую армию, Шадид был настоящим репортером.
Однако кое-что не дает нам покоя. Шадид и его фотокор Тайлер Хикс проникли на территорию Сирии нелегально, через Турцию. Их проводниками служили сирийские повстанцы. Соответственно, и события Шадид освещал, стоя на стороне повстанцев.
Когда допустимо и правильно послать государство на три буквы и нарушить закон? – Когда чувствуешь, что «многочисленные убийства и страдания должны быть задокументированы»?
Читайте также: В Сирии убит французский журналист
Последняя цитата взята из статьи, опубликованной на прошлой неделе в New York Times. В этом довольно-таки «клюквенном» материале живпописуются благородные побуждения американских и британских СМИ и цитируются слова их боссов насчет того, как важно освещать ситуацию «с другой стороны» теперь, когда сирийские власти начали ограничивать свободу передвижения по стране иностранных журналистов.
В статье можно найти весьма примечательные (и, надо сказать, очень глупые) признания: например, как оказалось, многие западные издания не просто сакционируют нелегальные пересечения границы своими сотрудниками, но и приставляют к ним «специалистов по безопасности». Для тех, кто не знает, в этом качестве практически всегда выступают отставные бойцы спецподразделений. Последнее, что нужно журналисту – это попасть в руки ассадовской службе безопасности в компании бывшего специалиста-подрывника 22-го полка Особой воздушной службы Великобритании (SAS).
В той же статье находим некоторые удивительные высказывания. Например:
«Я никогда ничего подобного не видел», - заявил исполнительный вице-президент CNN. Сейчас две новостных бригады канала работают «под прикрытием в Сирии».
Хочется напомнить господину Уитакеру, что такое уже было, и совсем рядом – в Ираке, во время оккупации 2003-2011 гг.
Читайте также: Журналистам в Казахстане нужно бояться судов и физического насилия
Там тоже были повстанцы, очень похожие на своих сирийских сородичей, тоже велась партизанская война с регулярными войсками – армией США.
События 2012 года в Хомсе очень напоминают происходившее в 2004 году в Фаллудже. Военные разрушили оба города, не обращая внимания на мирных граждан.
Кто-нибудь знает храброго журналиста, получившего Пулитцеровскую премию за репортажи об отважных жителях Фаллуджи, выдержавших обстрелы американской морской пехоты? Вот и мы не знаем.
То есть пробраться в Ирак вместе с воевавшими против американцев партизанами и вести репортажи из их лагеря – это плохо, а вот в Сирии – наоборот, проявление героизма?
Не кажется ли вам, что здесь присутствуют двойные стандарты?
Кстати, те, кто попытался наладить связи с «противником» в Ираке (или подозревался в таких попытках), очень потом об этом пожалели.
Когда в сентябре 2008 года американцы ворвались в дом иракского журналиста Ибрагима Джассама Мохаммеда, они даже не потрудились объяснить ему причину его ареста.
Читайте также: В Ливии погиб всемирно известный британский журналист
Тот факт, что Мохаммед работает на агентство Рейтер, не произвело на них почти никакого впечатления. В Армии США заявили, что журналист «представляет собой угрозу безопасности Ирака и коалиционных сил» - что бы это ни значило.
Мохаммед провел в задержании военных сил США 17 месяцев без предъявления обвинений и затем был просто выпущен без каких-либо объяснений – и уж тем более извинений.
Новость об аресте Мохаммеда и его последующем освобождении не получила большого резонанса в СМИ США. Как будто все сочли: «Да подумаешь, какой-то местный внештатник, кому до него вообще есть дело»?
И хотя Шадид трагически погиб от приступа астмы, если бы его арестовали сирийские военные, взрыв гнева со стороны Запада был бы, несомненно, гарантирован.
В связи с чем напрашивается следующий вопрос: а почему ожидается, что силы безопасности Башара Асада должны обращаться с журналистами как-то иначе, нежели американские военные обращались с ними в Ираке?
