Вечная власть глазами великих артистов

Радио Свобода продолжает специальный  проект, посвященный смене культурных и политических эпох. Герои проекта – известные советские и российские артисты. Во второй части проекта свое творчество на переломе эпох вспоминают Владимир Зельдин и Юрий Любимов

Актер театра Советской армии Владимир Зельдин прославился на весь Советский Союз благодаря культовому фильму 40-х «Свинарка и пастух». Эту музыкальную комедию поставил один из любимых режиссеров Сталина, Иван Пырьев. Зельдин, сыграв пастуха-кавказца Мусаиба Гатуева, оказался тогда в одной компании с такими звездами советского кино, как Марина Ладынина и Николай Крючков. Для молодого Владимира Зельдина работа с этими знаменитыми киноактерами, в фильме, который стал классикой идеологического советского кинематографа, была подарком судьбы:

- Молодой актер получил такую роль – это чудо произошло просто. Меня Иван Александрович Пырьев ввел в этот мир кинематографии, где я познакомился и с Мариной Алексеевной Ладыниной, и с Колей Крючковым - любимцами нашего народа, и с Тихоном Николаевичем Хренниковым, который старше меня был на два года. Мне было 26, а ему – 28. Он написал «Песню о Москве», которая звучала в этом фильме. Я взял сценарий, прочитал, был в восторге от роли, от сценария. Но у меня абсолютно не было уверенности в том, что меня будут снимать в этой главной роли, когда есть замечательный выдающие грузинские молодые актеры, великолепно двигающиеся, танцующие, которые носят национальные костюмы, поющие, музыкальные. Куда там мне?!

- Сталин видел потом эту картину. Он общался со съемочной группой?

- Со съемочной группой он не общался. Картину, конечно, видел.

- А с вами встречался?

- Нет, не встречался. Я Сталина никогда не видел. Я видел его только в хронике и на Мавзолее - когда на демонстрации был.

- Странно, вы сыграли кавказца, яркую такую роль, а он, будучи грузином, не сказал какие-то добрые слова в ваш адрес.

- Может быть, он сказал о картине. Потому что когда был просмотр этой картины на «Мосфильме», я опоздал. Все выходили из просмотрового зала. Никто ничего не сказал, ни слова! Пока, видимо, Сталин не сказал, что хорошая картина. На самом деле, картина очень хорошая – музыкальный фильм!

- А вы любили Сталина или боялись?

- Я его не боялся. Я с ним не общался, просто видел его в хронике, на Мавзолее. Это человек большого обаяния.

Однако Владимира Зельдина оставили без Сталинской премии.

- Получили Пырьев, Валя Павлов, Хренников, Марина Алексеевна Ладынина и Коля Крючков. А я не получил. Это уже было второй раз - так меня прокатили с «Учителем танцев». Меня выставили на Сталинскую премию, а вышло постановление о современном репертуаре. И все! Наш «Учитель» закрылся.

- Вы плакали, когда умер Сталин?

- Я не помню – плакал я или нет, но для меня это была катастрофа. Как же дальше будет идти жизнь страны, театра, в котором я служил?

- А вам хотелось с ним пообщаться, со Сталиным, пожать ему руку? Это было бы важно для вас?

- Конечно. Каждому хочется общения с такой выдающейся личностью.

- У артистов часто успех и всенародная слава идут в ногу со слухами и мифами, которые окружают знаменитостей.

- Какая-то американская газета написала, что у меня вилла загородная, машина, что я живу в особняке, меня окружают поклонницы. Это все вранье. Я ходил в драной куртке, во флотских штанах и бутсах. Здесь у меня заплаты были...

После «Свинарки и пастуха» Владимир Зельдин снялся в десятках других фильмов, но повторить тот успех ему не удалось. Зельдина увековечил сталинский кинематограф. В дальнейшем он целиком посвятил себя театру и по сей день играет по несколько спектаклей в месяц.

Куда более везучим оказался менее известный тогда артист Юрий Любимов. Любимова наградили Сталинской премией за роль Тятина в спектакле Театра имени Вахтангова «Егор Булычев и другие». Хотя сам будущий всемирно известный режиссер к этой награде тогда относился очень спокойно:

- Я даже афишу без этого хотел выпустить. Но мне сказали – если вы не будете писать «заслуженный артист, Лауреат Сталинской премии», никакого театра вы не получите. И тогда я вынужден был выпустить афишу с этими званиями. Я тогда говорил, что не надо никаких званий. Должно быть имя самого человека, который сделал себе это имя. Потом это был порыв сформировавшегося мужика. Я начал заниматься режиссурой.

- Получается, что ваша режиссерская деятельность началась в хрущевские времена?

- Да, конечно.

- Когда вы были актером, у вас конфликтов не было?

- Наоборот! Я с гордостью говорил, что буду играть Олега Кошевого. А потом разругали эту «Молодую гвардию». А я считал, что я уже буду лауреатом Сталинской премии за Олега Кошевого, потому что Фадеев сказал, что вы лучший Олег Кошевой.

- Как долго потом жил этот спектакль?

- Пока не разгромил товарищ Сталин произведение.

- Вы понимали, какие вкусовые пристрастия у Иосифа Виссарионовича?

- Я об этом совсем не думал. Я искал новые формы. Потому что этот соцреализм нас всех испортил. Были хорошие актеры. Но драматургия была ничтожная. Поэтому я и вынужден был делать сам себе сценарий в дальнейшем...

23 апреля 1964 года Любимов открыл новый театр спектаклем «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Бертольда Брехта и власть тут же пришила Любимову идеологический ярлык:

- Мне понравилась пьеса «Добрый человек». Брехт был новым фактором. А я преподавал в это время в Щукинском училище. Я занимался педагогикой лет 15. И мне захотелось это сделать. Я хотел научить их, как играть этого автора. А он действительно - отец политического театра. Поэтому мне пришили такой ярлык, что я занимался политическим театром. Но это не так.

С того момента для Юрия Любимова началась новая эпоха в театре на Таганке.