В лагере на Чистых прудах появился бензиновый генератор, новые туалеты и дружинники - для охраны общественного порядка. Издается газета, планируются даже кинопоказы. Корреспондент РС выслушал личные истории участников лагеря, получившего название «Оккупайабай».
Серьезный молодой человек в шляпе и очках раздает еду у памятника Абая Кунанбаева. Вместо прилавка - бордюр, уставленный яствами. Его зовут Павел Лобанов, ему 31 год и он один из тех, кто дольше всех протестует против инаугурации Владимира Путина. В ночь с 7 на 8 мая оппозиционеры заняли памятник героям Плевны. Оттуда их выгнали при помощи поливалки и ОМОНа, они ушли на Чистые пруды, Пушкинскую площадь, Баррикадную (здесь Павла Лобанова «приняли» в атозак, а затем отпустили без протокола). И вот их не трогают уже четвертый день у памятника Абаю Кунанбаеву. Утром народу немного: несколько десятков. Днем - человек двести. Под вечер - до трех тысяч. Теперь, когда в лагере появился Wifi, вечером лужайки заняты людьми с ноутбуками.
Среди других занятий: игра в мафию (вместо «мафии» - «жулики и воры», вместо врача –«правозащитники»), шахматы, оригами, и, конечно же, пение под гитару. Но здесь не только вудсток - написано в первой газете, которую выпустили оппозиционеры на деньги, собранные через Яндекс-кошелек. В ней говорится, что общее требование собравшихся - перевыборы. Каждый вечер проходит ассамблея, на которой обсуждаются новые протестные инициативы - в узких рамках дозволенного - никаких лозунгов и транспарантов. Звукоусиление запрещено, и, когда нужно сделать общее объявление, его пишут на ватмане и молча ходят с ним, показывая всем. «Ассамблея в 22-00» - единственный разрешенный транспарант.
Павел Лобанов рассказал, как стал участником лагеря «Оккупайабай»:
- Я всегда был в душе оппозиционером. Сам приход Путина в 1999 был не совсем законным. Мы все видели, как его сделали, вытащив непонятного чиновника из одной из нор в администрации Ельцина. До 2003 года я был просто студентом. Учился в РГГУ, нашем известном демократическом университете. Дипломы нам вручал Леонид Невзлин, и, в принципе, мы видели свое будущее. Буквально через два месяца будущее сломалось для очень многих. Я имею в виду арест Ходорковского. Потом был период, когда бизнес развивался нормально из-за мировой экономической ситуации. А с 2008 года все стало кособоко: экономическая политика Путина не предполагает существования сильного малого бизнеса и среднего класса, что бы он ни говорил. Все мои клиенты стали разбегаться по Лондонам. Я возглавляю консалтинговую компанию, и если раньше у меня было десять сотрудников, то сейчас - два.
- То есть, вы, как директор, можете позволить себе здесь находиться круглосуточно.
- Конечно. Я на телефоне. Для себя установил такой график: 12 часов провожу здесь, 12 - отдыхаю, занимаюсь работой. И все здесь фрилансеры, люди со свободным графиком, студенты - нормальные люди. У всех разные политические взгляды, но мы согласны в одном: мы не уйдем, пока не будет перевыборов. Зимой термобелье оденем, но останемся. Наша акция - это новый этап. Мы доказали, что граждане могут собираться мирно без всяких разрешений от мэрии Москвы. Вот эта небольшая площадь - это пространство свободы, - сказал Павел Лобанов.
Несмотря на то, что Павел Лобанов называет происходящее «революцией тридцатилетних», на Чистые пруды приходят люди разных возрастов.
К памятнику Абаю Кунанбаеву несколько дней подряд приходит бизнесмен Владимир Уралов. В пятницу они вместе с другом - физиком, доктором наук Андреем Ростовцевым - купили фрукты, печенье, а также глубокие одноразовые тарелки и свечи.
Владимир Уралов рассказал, как он стал оппозиционером:
- Это проявление независимости людей, несмотря на все силовое давление, и я здесь, потому что чувствую потребность быть солидарным с ними.
- Чем лично вам мешает Путин?
- Лично познакомился с «режимом» очень хорошо в своей деятельности - я предприниматель. Начиная с налогового законодательства, ограничения конкуренции, и до системы создания патентов и отсутствия защиты авторских прав.
- Как вам такая логика: не стоит винить во всем главу государства. Может быть, притеснение малого бизнеса - не его вина?
- Если рассуждать, что «в этом виноват не Путин», то есть такой фактор, как спецслужбы, которые пытаются контролировать бизнес и выделять целые сектора рынка «своим людям». Но это все - одна система. Поэтому я прихожу сюда с первого дня лагеря.
- И уже есть результаты? Пожарники к вам приходили в офис?
- Какие-то сантехники рвались к нам, говорили, что хотят проверить температуру стояков. Я предложил: «Давайте я сам проверю». И не открыл им. Но это, конечно, мелочи. Главное, что если, занимаясь бизнесом, руководствоваться принципами - не связываться с криминалом, не устанавливать связи с властями, то приходится отказываться от многих вершин. Если бы была нормальная правовая система! В 90-е мы выигрывали процессы - и коммерческие, и против государственных органов. А сейчас я не могу рассчитывать на выигрыш в каком-нибудь суде. И это - результат путинского режима, - говорит Владимир Уралов.
Владимир Уралов - бывший сотрудник Института Теоретической и Экспериментальной Физики (ИТЭФ). В прошлом году он создал сайт SaveItep.Org (Спаси ИТЭФ)- где опубликовано отрытое письмо ученых против перехода Института под руководство Михаила Ковальчука (брата Юрия Ковальчука). Подробнее об этом - в репортаже РС.
Один из подписавших письмо - доктор наук Андрей Ростовцев - находится у памятника Абаю Кунанбаеву. Андрей Ростовцев говорит:
- У меня это первый «Оккупайабай». Я позвонил Володе Уралову и предложил - организовать поставки, скажем, тонны воды. А он говорит: «Давай, я уже здесь, каждый день». И тогда мы спросили, что нужно ребятам, и купили вместе продукты и посуду. Я был на Якиманке. Мне кажется, что Путин сам себя загоняет в угол: уже не говорит сам «мочить в сортире», а заставляет своего пресс-секретаря намазывать печень на асфальт.
- Вы здесь из-за ИТЭФа?
- Дело «ИТЭФа» - это только маленькая часть системной проблемы, маленькое отражение. Кончено, ИТЭФ пришел в полное разрушение, сотрудники не получают зарплаты...
Один из завсегдатаев лагеря - Ольга Михайловна Киртычникова. 9 мая Ольга Михайловна прижимала к груди охапку цветов. Под ними - ордена. «Я заслуг не имею. Была ранена, но выжила. А есть те, кто погиб», - рассказала Ольга Михайловна. И вот 11 мая я встретила ее снова: несмотря на преклонный возраст, 90 лет, Ольга Михайловна приезжает каждый день из Сокольников: «люди помогают спускаться в метро».
Сидя на скамейке напротив памятника Абаю Кунанбаеву, Ольга Киртычникова рассказала корреспонденту РС:
- На днях я получила поздравление от Медведева. Такое длинное – «уважаемая, вы победили в войне, да мы вам все предоставим, вы будете жить хорошо». И когда я это прочитала, то подумала: обращусь к нему с ответным письмом по поводу того, что происходит здесь и что я вижу.
Народ вышел, потому что жить стало невозможно. Нарушаются права человека. А вот молодежь меня радует. Я не могла стоять в стороне. Я здесь для своих детей, внуков и правнуков. Я вышла сюда, чтобы видеть своими глазами, как ОМОН дубасил... Я вот уже четыре дня не ухожу отсюда. Два раза в день сюда хожу: утром приеду, думаю, как они там? Приеду, посмотрю, - все нормально, еду домой, посплю, и возвращаюсь вечером.
- Политолог Сергей Марков пришел на Чистые пруды 10 мая и заявил: при Путине, во всяком случае, пенсии выплачивают. Лично вы довольны ли своей пенсией?
- Я инвалид первой группы (у меня искусственный стимулятор сердца), мой муж офицер, мы ездили, куда пошлют. Пенсия у меня 12 тысяч рублей. Со всеми надбавками - за возраст (мне 90 лет), льготы и т.д. Правительство начинает кричать: «Пенсию прибавим с 1 апреля, на столько-то в среднем». Поди рассчитай, насколько там - в среднем. Я иду получать пенсию. Добавка, о которой день и ночь кричат (я не шучу, ночью в туалет иду - опять кричат по радио в два часа ночи, честное слово) - триста рублей.
Вот об этом я тоже хочу написать: как над стариками издеваются. Вот это все вместе взятое и привело меня сюда. Мы пережили войну, много народу погибло. А сейчас как издеваются. Нельзя так. А эти правители – «мордонизаторы» (я их мордонизаторами называю). Чуров награжден за какие-то заслуги. Милиция разложилась без остатка. ОМОНу надо ехать в Кремль, а не за простым народом с дубинками ехать. Я взяла костыль (так-то я без палочки еще хожу), буду им от ОМОНа защищаться, если меня арестуют.
