Саммит Россия–ЕС и «белорусский вопрос»

3–4 июня в Стрельне под Санкт-Петербургом состоялся очередной саммит Россия–ЕС. В том числе на нем рассматривались внешнеполитические вопросы, по поводу которых, согласно СМИ, сторонам договориться не удалось. В частности, Москва отклонила предложение лидеров Евросоюза занять общую позицию по поводу критической ситуации в Сирии и способствовать прекращению там массового насилия путем усиления давления на режим Башара Асада. Со своей стороны, Владимир Путин жестко предупредил европейцев, что если они не отменят виз для россиян, о партнерстве и речи не будет.

Путин пытается выставлять требования к ЕС

Разумеется, наибольший интерес у демократически ориентированных граждан нашей страны вызвали продекларированные усилия объединенной Европы поспособствовать тому, чтобы российское руководство повлияло на белорусские власти с целью прекращения преследования инакомыслящих. На первый взгляд, такое стремление выглядит логичным, так как российский фактор остается главным в формировании внутренней и внешней политики Белоруссии, и именно он продолжает устанавливать границы в отношениях с ЕС. Совершенно ясно, что, при сохранении Москвой нынешней широкомасштабной экономической поддержки, белорусский режим не имеет особых оснований беспокоиться за свое существование, и поэтому на демократические преобразования в стране не пойдет.
Однако в современных условиях вряд ли можно рассчитывать на то, что Кремль прислушается к таким призывам. Так и случилось. Более того, новоизбранный президент России перешел в контрнаступление. По мнению Юрия Ушакова, Владимир Путин заявил, что по поводу ряда экономических вопросов Евросоюзу теперь придется договариваться не с Россией, а с Евразийской экономической комиссией. В этой связи он отметил, что попытки санкционного давления на одного из членов Таможенного союза – Белоруссию – не могут способствовать налаживанию такого взаимодействия, так как будут вносить диссонанс в работу всей структуры.

ЕС с 2004 года стремился достичь договоренности в «белорусском вопросе»

Стоит напомнить, что это была далеко не первая попытка ЕС привлечь Россию к решению «белорусского вопроса» Идея о том, что в Белоруссии что-то изменится, только если она станет «зоной плодотворного сотрудничества», возникла вскоре после начала противостояния объединенной Европы с официальным Минском. Ряд западных политиков и аналитиков пришел к выводу, что возможности ЕС оказались исчерпанными, и для европейских стран назрела необходимость занять иную позицию. По мнению экспертов, европейским лидерам и в первую очередь немецкому канцлеру необходимо использовать свои хорошие отношения с российским президентом В. Путиным, чтобы добиться изменения позиции Москвы. В Брюсселе к этой инициативе прислушались. Соответствующие более или менее систематические меры начали публично озвучиваться в 2004 году, накануне и после проведения в Белоруссии очередного конституционного референдума. Предлагалось, например, в октябре заставить Россию повлиять на партнера во время переговоров с ЕС о ее присоединении к Всемирной торговой организации. Однако в итоге разрешение Евросоюза было получено, а «белорусский воз» остался на месте. Планировалось также, что в ноябре политика России в отношении ее ближайших соседей – Белоруссии и Украины – будет рассматриваться на европейско-российском саммите в Гааге. Но ввиду большой актуальности событий, которые происходили в Украине, ситуация «не обсуждалась в полной мере». Судя по количеству заявлений официальных лиц, Брюссель строил некоторые надежды на первый после президентских белорусских выборов аналогичный саммит, который должен был состояться в мае 2006 года. Накануне председатель Еврокомиссии Жузэ Мануэль Баррозу, выступая на заседании Парламентской ассамблеи Совета Европы, призвал Россию «использовать свое огромное влияние на Белоруссию с тем, чтобы убедить ее занять достойное место в демократическом мире». Уже накануне саммита Баррозу еще раз заявил, что ЕС «очень обеспокоен развитием ситуации в Белоруссии», а потому в ходе встречи он намерен поднять вопрос о положении с тамошней демократией. «Мы хотим иметь хорошие отношения со всеми европейскими странами, которые исполняют принципы демократии, - отметил он. – В случае с Белоруссией мы этого не видим».

А в Совете Европейского союза отметили, что «на протяжении последних лет мы постоянно поднимаем вопрос о Белоруссии на переговорах с российским руководством. С Россией мы строим сейчас общее пространство европейской безопасности, поэтому закономерно обсуждение ситуации в Белоруссии, граничащей с ЕС и Россией. И мы наблюдаем все большую готовность России к этому».

К сожалению, такое мнение о российском согласии оказалось опять немного преувеличенным. Что сказали друг другу европейские руководители и Владимир Путин – осталось неизвестным, но в пресс-релизе встреча между лидерами ЕС и России была названа «дружеской и открытой», а о Белоруссии упоминалось только в коротком сообщении. На этом основании можно сделать вывод: если обсуждение белорусского вопроса и имела место, то никаких прорывов оно не принесло. Надежды на демократизацию Белоруссии с помощью России – это иллюзии.

 Виталий Силицкий, который безвременно покинул нас год назад, заметил, что «иллюзии относительно возможности «демократизации» Белоруссии со стороны России в ЕС стремительно уменьшаются. Они остались, но их значительно меньше, чем было ранее». Действительно, казалось, что он прав. Однако, как видим, после шести лет иллюзии такого рода все же сохранились. Причем наибольшее удивление вызывает контекст событий, происходящих сейчас в самой России, где власть принимает фактически такие же меры в борьбе с демократической оппозицией, как и ее белорусские коллеги.
Впрочем, в определенной степени европейское поведение можно объяснить. Если в 1990-е годы странам ЕС было легко договариваться об общем подходе к слабой России, объединяться вокруг стратегии ее демократизации и вестернизации, то сейчас ситуация радикально изменилась. Повышение цен на энергоносители сделало Москву более мощной и в меньшей степени склонной к сотрудничеству.

Россия, ЕС и углеводороды

Европейцы, в свою очередь, потеряли свою самый мощный источник силы – единство – и не могут сейчас договориться даже о природе российского режима, не говоря о проводимой в отношении нее политике. Европейцы делятся на тех, кто считает Россию потенциальным партнером, которого можно присоединить к орбите ЕС с помощью процесса постепенной интеграции, и сторонников (которых гораздо больше) адекватного, по нашему мнению, подхода, которые рассматривают Россию в качестве угрозы и считают, что экспансионизм и презрение к демократии должны получать отпор путем политики «мягкого сдерживания». В условиях глубокой углеводородной зависимости от России ЕС вряд ли найдет какую-то возможность, чтобы склонить РФ к конструктивному диалогу о Белоруссии. Наоборот, как раз Москва и будет заставлять ЕС согласиться с теми политическими проектами, которые она хочет здесь реализовать. И если России получиться договориться с ЕС по «белорусскому вопросу» на своих условиях, то она одержит большую победу с далеко идущими последствиями.

Перевод: Светлана Тиванова