На Конференции по нераспространению ядерного оружия, состоявшейся в Москве на прошлой неделе и организованной Центром энергетики и безопасности, собрались около 200 специалистов, включая выдающихся российских и западных экспертов, чтобы обсудить ряд вопросов, связанных с нераспространением вооружений. Заявления докладчиков с российской стороны свидетельствуют о том, что Москва устанавливает довольно жесткие, хотя и вполне объяснимые условия для будущего развития сферы контроля над ядерными вооружениями.
Заместитель главы МИД России Сергей Рябков, задавший тон конференции, подчеркнул значимость Договора о нераспространении ядерного оружия. Рябков настаивал на том, что три ключевых принципа этого договора – нераспространение ядерного оружия, разоружение и использование атомной энергии в мирных целях – до сих пор представляют собой баланс интересов и средств, который поможет решить все существующие проблемы в области нераспространения вооружений.
В сфере нераспространения вооружений, как отметил Рябков, необходимо расширять географические рамки региональных зон, свободных от ядерного оружия, в преддверии вступления в силу Договора о всеобщем запрещении испытаний. Проблема заключается в том, что обсуждение этого договора в Вашингтоне приобрело политический характер, а это означает, что его ратификация Сенатом произойдет нескоро. Тем временем, США вместе с Британией и Францией высказывают свое несогласие по некоторым зонам - из тех, которые уже объявлены свободными от ядерного оружия. Например, зона в Средней Азии.
Читайте также: Расчет ядерных держав на Ближнем Востоке
Еще одним приоритетом России, который разделяют администрация Обамы и правительства других государств, является проведение Ближневосточной конференции по вопросам оружия массового уничтожения, решение о созыве которой было принято в ходе Конференции по рассмотрению действия Договора о нераспространении ЯО 2010 года. По словам Рябкова, Москва считает перенос конференции, которая должна была состояться в 2012 году, на более поздний срок «нежелательным», несмотря на то, что это поможет деполитизировать этот вопрос в среде американских избирателей. Однако, учитывая нестабильность, вызванную событиями «арабской весны», переноса конференции избежать вряд ли удастся.
В отношении иранской ядерной программы Рябков еще раз повторил, что он не видит никаких «признаков» того, что Тегеран работает над созданием ядерного оружия. Он настаивал на том, что иранцы предпринимали попытки сотрудничать с Международным агентством по атомной энергии, и указывал на то, что экспертам этой организации не удалось обнаружить никаких доказательств того, что увеличивающиеся запасы обогащенного урана могут быть использованы в военных целях.
Однако даже Рябков был вынужден признать, что МАГАТЭ разделяет опасения Запада, касающиеся того, что Иран, возможно, производит и хранит, не заявляя об этом, ядерный материал, который может быть использован для создания ядерного оружия. При этом, инспекторы МАГАТЭ будут не в состоянии проверить это. Кроме того, он признал, что западные страны и МАГАТЭ испытывают опасения по поводу попыток Ирана изучить технические аспекты производства ядерных боеголовок.
Также по теме: СНВ-3 - обмен телеметрией
В заключении Рябков подчеркнул, что Ирану необходимо предпринять некоторые шаги для того, чтобы рассеять опасения вокруг его ядерной программы и ее исключительно мирного характера, и добавил, что Россия постарается стать посредником между Ираном и Западом, чтобы они могли достичь соглашения. Конечная цель Москвы заключается в том, чтобы международное сообщество признало за Ираном право на мирное использование атомной энергии и обогащение урана и отменило все санкции, введенные против Тегерана. В свою очередь Иран должен позволить иностранным экспертам вести наблюдение за реализацией его ядерной программы и принять Дополнительный протокол к соглашению МАГАТЭ, которые дает агентству дополнительные полномочия и права в обнаружении и анализе незаявленной ядерной деятельности.
В прошлом году министр иностранных дел России Сергей Лавров озвучил план, в котором были прописаны шаги сторон на пути к восстановлению доверия между ними. К сожалению, несмотря на то, что в течение последних нескольких лет Иран и его собеседники уже достигли ряда первоначальных соглашений о мерах по укреплению доверия, ни одно из них не принесло положительных результатов. Кроме того, правительства западных стран отказывались признавать право Ирана на обогащение урана и требовали прекратить деятельность по обогащению, запрещенную резолюциями Совета Безопасности ООН, пока он не докажет мирный характер своих устремлений.
В отношении более масштабных задач в сфере нераспространения вооружений, Рябков подтвердил желание России поддерживать мирное развитие атомной энергетики наряду с совершенствованием механизмов обеспечения защиты и безопасности, в том числе - таких механизмов, которые призваны предотвратить использование ядерных технологий в военных целях. Помимо этого, он призвал все государства принять Дополнительный протокол к соглашению МАГАТЭ. Такая позиция совпадает с позицией США.
Читайте также: Иранский атом и безопасность Израиля - в поисках решения
По словам Рябкова, Россия готова сокращать свой ядерный потенциал и дальше, достигнув, в конечном итоге, «полного и всемирного разоружения», как этого требует Статья 6 Договора о нераспространении, но при этом уточнил, что она готова делать это постепенно и при строгом соблюдении условий, которые могут стать надежной гарантией для всех. Он назвал следующие условия:
- Участие в процессе разоружения всех государств, обладающих ядерным потенциалом;
- Предотвращение милитаризации космоса;
- Гарантии того, что страны не станут снова быстро наращивать военный ядерный потенциал;
- Ограничения на традиционные виды вооружений, обладающие стратегическим эффектом, сравнимым с эффектом ядерного оружия, - такие, как МБР, оснащенные традиционными боеголовками;
- Предотвращение создания односторонних систем противоракетной обороны, которые подрывают стратегическое сдерживание и международный баланс;
- Решение региональных конфликтов, которые угрожают перерасти в более масштабные противостояния;
- Вступление в силу Договора о всеобщем запрещении испытаний.
Также по теме: Смертельные последствия нового договора СНВ
Первое условие лишний раз подтверждает точку зрения России, которую все больше разделяют и США, о том, что Китай, учитывая его расширяющийся ядерный потенциал, должен принимать более активное участие в процессах контроля над ядерными видами вооружений. Китайские чиновники заявили, что они, вероятно, присоединятся к переговорам по вопросам контроля над ядерным вооружением после того, как Россия и США сократят свои ядерные арсеналы до уровня Пекина, однако они пока не дали никаких определенных обещаний по этому поводу. До настоящего момента представители китайской стороны были склонны преуменьшать значение тех сокращений, о которых Россия и США договорились, приняв Новый договор о СВН. Как и в случае с прошлыми двусторонними соглашениями в области контроля над вооружениями, подписание Нового договора СВН в 2010 году не смогло убедить Пекин присоединиться к международным переговорам по контролю над стратегическими видами вооружений. Тем не менее, Китай может внести свой вклад в реализацию программы дальнейшего сокращения российских и американских ядерных потенциалов, если Пекин поддержит этот процесс более открыто.
Привлечение к процессу контроля над вооружениями множества государств представляет собой, с одной стороны, проблему, с другой - возможность для следующей американской администрации. Если Москве и Вашингтону удастся связать китайское правительство более строгими договорными обязательствами, не довольствуясь простыми заявлениями о намерениях, то это может стать гарантией того, что дальнейшее сокращение ядерных арсеналов США и России не поставит под угрозу мировую и региональную стабильность. Те условия, которые изложил Рябков, делают дальнейший процесс контроля над вооружениями довольно проблематичным. И эта проблема может еще больше усложниться, если Китай не захочет давать гарантий в том, что он готов ограничить свой собственный ядерный потенциал.
Ричард Вайц (Richard Weitz) – старший научный сотрудник Института имени Хадсона, а также старший редактор журнала World Politics Review.
