Генеральная ассамблея ООН собралась в 67-й раз за 67 лет существования, и в очередной раз на протяжении нескольких десятилетий возникает вопрос: насколько дееспособными остаются Объединенные Нации? Есть ли от них хоть какая-нибудь польза? Или ООН стала вещью в себе, где произносится много слов, за которыми почти не видно конкретных дел?
Созданная сразу после окончания Второй мировой войны, чтобы поддерживать мир между народами, ООН нередко не удавалось справиться с этой задачей. Ее исполнительный орган – Совет Безопасности зачастую оставался пассивным в разрешении международных конфликтов
Совет Безопасности состоит из 5 постоянных членов – стран победивших во Второй мировой войне, каждая из которых обладает правом вето. А также из 10 непостоянных членов, сменяющих друг друга. Случается, что этому органу с переменным составом удается принять решение.
Наиболее свежий пример – ситуация с Ливией. 18 марта 2011 года Совбез принял резолюцию 1973, позволившую «все необходимые действия» для защиты мирных ливийских граждан.
Франция и Великобритания «необходимыми действиями» сочли удары с воздуха, которые ускорили падение режима Каддафи. Россия и Китай придерживались другой точки зрения.
Это одна из причин, по которым Москва и Пекин наложили вето на любое многостороннее военное вмешательство в Сирии.
Многосторонний характер действий – принцип, поднятый в качестве знамени странами, которые требуют реформы Совбеза. В эту «Большую четверку» входят Германия, Япония, Бразилия и Индия.
При поддержке группы других государств этот квартет настаивает на включении в Совет безопасности еще 10 членов: шести постоянных, которыми они, разумеется, рассчитывают стать, еще двух от африканских стран и четырех непостоянных.
Также они предлагают отказаться от права вето, и перейти к более гибкой системе принятия решений большинством в две трети голосов,
Право вето – ахиллесова пята ООН. Те, кто им обладает, считают это право необходимым инструментом, у кого его нет – помехой в работе организации.
В этой связи весьма показателен комментарий президента Ирана. По словам Махмуда Ахмадинежада, «дискриминационная привилегия вето, правом на которое обладают некоторые члены Совета Безопасности, не вполне законна. Именно из-за нее Совету Безопасности не удалосьустановить справедливость и обеспечить мир и безопасность во всем мире».
Евроньюс: Устав ООН ставит ее целью установление справедливости и спасение мира от войн. Это по-прежнему актуально?
Чарльз Капчан, профессор Джорджтаунского университета: Я думаю, очень важно помнить, что ООН каждый день занимается множеством чрезвычайно важных дел: это и миссии по поддержанию мира, обустройство беженцев и забота о них, здравоохранение, вопросы продовольствия и воды. Так что помимо того, что происходит в Нью-Йорке на этой неделе, ООН делает много. Когда же речь заходит о таких серьезнейших вопросах как война в Сирии, израильско-палестинские отношения, Иран, Организация Объединенных Наций, в определенном смысле – идеальное место, там собираются все, это всемирный форум. Но его масштаб, предполагает и соразмерную ответственность.
- Страны, которые выступают за расширение Совета Безопасности – крупные игроки на международной арене. Давно прошли времена, когда Германия и Япония были отстранены от участия в ООН. Насколько велика возможность, что они, а также Индия и Бразилия станут постоянными членами Совета Безопасности?
- Я считаю, что проблема не в отсутствии консенсуса по необходимости расширения СБ, проблема в том, чтобы достичь согласия в том, кто в него войдет. Потому что это вызывает большую ревность, подковерную борьбу. И я думаю, что мы увидим это расширение в ближайшие пять, шесть, семь или восемь лет. Но на самом деле это будет настоящая давка, как в школьной столовой, из-за ревнивого отношения к тому, кто займет места постоянных членов СБ ООН.
- Генеральная Ассамблея ООН действует на демократической основе, чего нельзя сказать о Совете Безопасности. Долго ли «большая пятерка» сохранит там исключительные права?
- Здесь возникает противоречие между легитимностью и эффективностью. Совет Безопасности в определенной мере нелегитимен, потому что предоставляет больше возможностей тем странам, которые входят в него, и он дает исключительное влияние странам, которые обладают правом вето. Проблема в том, что вам не удастся заставить великие державы согласиться принять и поделиться влиянием с небольшими странами. Потому что они в Совбезе и обладают правом вето. Я думаю, что это противоречие будет в ООН сохраняться. И от него постараются избавиться, усилив его легитимность и не похоронив окончательно эффективность, путем ограниченного расширения. Так, чтобы за столом не оказалось столько членов, что консенсус между ними стал бы невозможен.
- Важные резолюции в отношении Израиля никогда не выполнялись. И что насчет консенсуса, чтобы предотвратить бомбардировки Ирана, если подтвердятся опасения относительно его ядерной программы? ООН сегодня бессильна?
- Очень маловероятно, чтобы ООН достигла консенсуса, чтобы разрешить военные действия в отношении Ирана. Потому что в Совете Безопасности и на Генеральной Ассамблее существуют совершенно противоположные взгляды на разумность и необходимость применения военной силы, чтобы остановить ядерную программу Ирана. Означает ли это раскол в ООН? Нет, поскольку эта проблема существовала всегда. Мы сталкивались с подобной проблемой в вопросе Косова, та же проблема возникала при вторжении в Ирак. Это недостатки, свойственные ООН.
