Редакционные инструкции сайта Slate предписывают делить статьи на несколько страниц, если они превышают предел в 1000 слов (около 5000 тысяч знаков – прим.пер), так что постараюсь быть краток: делить статьи и фотоленты на несколько страниц – нехорошо. С этим пора кончать.
Разделение статей на страницы – один из худших грехов против дизайна и удобства пользования в интернете, явное преступление против хорошего вкуса, которое должно было исчезнуть вместе с мигающим текстом, анимированными котиками и музыкой, которая включается автоматически. Оно демонстрирует постоянное, тихое презрение к людям, которые для любого сайта должны, по идее, быть высшим приоритетом – к тем, кто хочет читать статьи от начала до самого конца.
Такой вид верстки существует потому, что теоретически, если разбить статью, которая занимает одну страницу, на две, то возможности показать рекламу на сайте удвоятся. На практике далеко не каждый читатель кликнет по ссылке на продолжение. Практика эта настолько повсеместна, что многие пользователи наверняка думают, что так всегда и было, потому что так надо.
Читайте также: Великие литераторы о цензуре
Ни то, ни другое. На самых первых новостных сайтах статьи не разбивались, а практика эта появилась лишь в последнее десятилетие под давлением рекламной индустрии. Это не единственно возможный вариант – одни из самых прогрессивных и успешных интернет-изданий типа BuzzFeed и The Verge отказались от разбивки статей на страницы и чувствуют себя прекрасно.
Как должны чувствовать себя и все мы: попытка искусственно надуть количество просмотров страниц – весьма близорукая стратегия. В долгосрочной перспективе неудобный дизайн не поможет сайтам привлечь новых читателей, а ведь привлечение новых читателей – это то, ради чего, собственно, и существуют сайты в интернете. Я уверен, что если бы все новостные сайты перешли на одностраничную верстку – и фотоленты в духе Buzzfeed вместо многостраничных галерей – то после кратковременного спада посещаемости они бы испытали уверенный рост в будущем. Статьями чаще бы делились в соцсетях и, таким образом, формировалась бы более лояльная, постоянная аудитория. Более того, разбивка на страницы настолько ужасна, что полный отказ от нее в интернете мог бы решить и более масштабные проблемы – например, ядерный кризис в Иране и финансовый спад – но я бы все же остерегся от таких далеко идущих прогнозов.
Я знаю, что некоторые с готовностью вспомнят про «проблемы Первого мира» (когда я сообщил жене, что собираюсь написать статью о бедах многостраничной верстки в интернете, она хмыкнула «Да ладно, кому это нужно?»; кроме того, она заявила, что ей нравится, когда статьи разбиты на несколько страниц – об этом чуть ниже; нужно ли уточнять, что на этой женщине я больше не женат?) На замечание о том, что разбивка – не такая уж и проблема, у меня есть два ответа. Первый: ну и что? Это все равно проблема, и такая, которая задевает тебя лично, дорогой пользователь интернета, каждый раз, когда ты кликаешь на статью или фотогалерею о проблемах Третьего мира.
Также по теме: Умберто Эко - Слишком много информации
Во-вторых: объективно говоря, ни один изъян в удобстве пользования интернетом – даже письма, написанные одними большими буквами, в которых твоя тетушка излагает сомнительные теории заговора о Бараке Обаме – не наносит миру такого уж существенного вреда. Это всего лишь мелкие неудобства, и если вам их доставлять достаточно долго, то у вас выработается что-то вроде «приобретенной беспомощности», которая помогает убедить себя, что на самом деле все не так ужасно.
Именно это и произошло с разбивкой на страницы. Каждый день в Slate, New York Times, Washington Post, New Yorker, Politico, Bloomberg Businessweek, Esquire, GQ, New York, Wired и бесчисленных прочих сайтах я вместе с миллионами других невинных читателей кликаю на статьи, которые оказываются лишь обрезками статей. Чтобы одолеть тексты, которые должны выглядеть как одна страница, приходится кликать один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять или больше раз (возьмите любую статью Криса Джонса на сайте журнала Esquire).
Многие уже нашли свои маленькие хитрости в борьбе против заразы разбивки страниц. Терпеливые покорно кликают и кликают, тратя время и трафик, чтобы накрутить рекламодателям их драгоценный счетчик. Хитрые придумали, как это обходить: когда я вижу текст, разбитый на множество страниц, я сразу ищу ссылку «Показать одной страницей». На сайтах, на которые я захожу часто (Slate и New York Times) у меня уже развилась мускульная память, и пальцы сами находят нужную кнопку: я сначала открываю ссылку, а потом сразу, на автомате, открываю полный текст. А когда я понимаю, что варианта открыть весь текст одной страницей нет (я на вас смотрю, Washington Post), то напоминаю себе, что надо плюнуть на ладонь, прежде чем здороваться с дизайнером такого сайта.
Читайте также: Литературные блоги и электронные книги - спасители французской литературы?
Есть люди, которые утверждают, что им нравится, когда статья разбита на несколько частей. Такие люди очевидно безумны, поэтому их мнению не стоит уделять слишком много внимания, но давайте над ними посмеемся. В целом их аргумент выглядит так: длинные статьи без разрывов смотрятся в интернете неуклюже. Я это слышал от нескольких (бывших) друзей и (бывшей) жены, как и от редакторов-поклонников разбивки страниц, в том числе от редактора Slate Дэвида Плотца (David Plotz). На Slate ввели разбивку в 2005 году, почти через десять лет с основания сайта. Основной мотивацией было повышение количества просмотров и, таким образом, доходов от рекламы, но вторая причина была в повышении удобства просмотра.
«Слишком длинные статьи раздражают читателей», сказал Плотц в письме. «У нас выходят статьи длиной по 2000, 4000 и даже 6000 слов, и зрителя может оттолкнуть или даже вогнать в депрессию необходимость прокручивать до конца такое количество текста на одной странице. А разбивка помогает сделать такие длинные статьи более легко усвояемыми, дружелюбными к читателю. Редактор другого сайта добавил, что разбивка может подсказать читателю, какой длины статья – если видишь, что она разбита на 10 страниц, то поймешь, что ее лучше отложить на потом, когда у тебя будет больше времени на чтение (или вообще пропустишь).
Я не спорю, что от разбивки есть и некоторая польза. Но мне кажется, что улучшить восприятие статей в интернете можно за счет более продуманного дизайна. Один из примеров такого дизайна – сайт The Verge, который каждый день публикует довольно длинные статьи в великолепном оформлении, которые отлично выглядят и читаются легко и без разбивок. Длинные тексты Verge перемежает иллюстрациями и элементами верстки типа выносов. Кроме того, в каждой статье есть внутренняя навигация по отдельным главам. Например, в обзоре нового Kindle можно перейти сразу к разделам «Аппаратная часть» или «Программы, батарея».
Также по теме: «В продаже есть электронные книги в печатном варианте»
Я спросил у Джошуа Топольски (Joshua Topolsky), редактора Verge, долго ли ему пришлось убеждать отдел маркетинга в целесообразности отказа от разбивок. Недолго, ответил он мне письмом: «С самого начала мы в компании были уверены, что мы можем совместить успешную рекламную стратегию с отличным контентом без необходимости обманывать читателя. Пока что мы оказались на 100% правы. Наш трафик стремительно растет, и мне кажется, что рекламодатели начинают видеть преимущества вовлеченной, аудитории, которая возвращается на любимый сайт, перед накруткой счетчика любой ценой. Хотя счетчик просмотров у нас и так зашкаливает».
Джона Перетти (Jonah Peretti), основатель сайта BuzzFeed, с ним согласен. На BuzzFeed ежедневно выходят десятки фотолент, а недавно они начали публиковать и длинные статьи (например, статья про ночные кошмары длиной 7000 с лишним слов). Если их разбить на отдельные страницы, количество просмотров увеличилось бы многократно. Но этого делать не стали, и, подозревает Перетти, не станут никогда (даже на главной странице BuzzFeed нет разбивки на страницы – старые статьи автоматически подгружаются по мере прокрутки). BuzzFeed может позволить себе публиковать статьи целиком, потому что их рекламная модель – которая больше полагается на «брендированный контент», чем на баннеры – не зависит от количества показов. Для Перетти главный показатель популярности материала – это количество уникальных посетителей, а не показов, и количество пользователей, которые поделились им в социальных сетях. Он добавляет: «Если публиковать статьи, которыми люди с радостью поделятся с друзьями – и делать это так, чтобы подача материала не раздражала читателя – то со временем люди станут расшаривать охотнее, привлекут новых пользователей, которым сайт тоже понравится… Окей, может, это звучит слишком оптимистично, но у нас пока все работает».
Мне кажется, он прав. Как минимум, попробовать стоит. Я могу написать про это еще кучу страниц, но я уже превысил лимит объема, после которого страница разбивается, так что давайте закончим на этой оптимистичной ноте. Я спросил Плотца, готов ли он рассмотреть вариант с размещением всего текста на одной странице по умолчанию. Он ответил: «Мы, безусловно, рассмотрим возможность по умолчанию размещать на одной странице тексты короче, скажем, 1200 слов. Пожалуй, это неплохая идея. Но длинные статьи лучше все-таки разбивать». Ну ладно, хоть так.
P.S. Разумеется, я не развелся с женой только потому, что ей нравятся статьи на нескольких страницах. Я сделал это потому, что она ставит два пробела после точки (на самом деле нет).
