Все это похоже на глас вопиющего в пустыне: именно под впечатлением от медиальных арий о закрытиях, банкротствах и сокращениях персонала как никогда ранее стал обсуждаться вопрос о качественной журналистике.
Качественную журналистику хочет иметь каждый, и каждый ее еще может найти. В прессе, на радио, в интернете, в агентствах: это журналистика, которая информирует, критикует, контролирует, поддерживает правовые и этические стандарты, занимается тщательными расследованиями, анализирует и дает ориентиры, понятным образом распространяет информацию, обращая при этом внимание на многообразие форм. Это журналистика, которая прозрачно и уважительно обращается с публикой и осмысляет собственные действия.
Но если так много ведется обсуждений по поводу качественной журналистики, если она так часто упоминается, то это является признаком того, что что-то не в порядке. В самой журналистике. Многообразие средств массовой информации утрачивается, редакционное оборудование работает на пределе, социальные стандарты снижаются, журналистская работа последовательно обесценивается, а свободные журналисты почти не могут прокормить себя одной журналистикой.
Читайте также: Когда военные корреспонденты перестают быть беспристрастными
Это, следует признать, происходит под давлением экономического климата, ухода рекламы, изменения потребительских привычек публики, недостаточной готовности и/или способности платить за журналистику адекватную цену.
Качественная журналистика имеет свою цену. Она требует инвестиций. В обучение и переподготовку, в условия труда. Но качественная журналистика не только стоит денег – она кое-что дает: достоверность, профиль, имидж как важный капитал для СМИ; знания, информацию, ориентацию для общества, для отдельных людей.
Но как могут в долгосрочной перспективе финансироваться профессиональная журналистика и средства массовой информации, когда реклама находит свои пути к покупателю, когда публика полагается на бесплатное? Это не просто какой-нибудь праздный вопрос, это вопрос существования – для журналистики и для общества. Известны три модели.
Модель частной экономики (медийные предприятия продают редакционное содержание публике и/или рекламе) в долгосрочной перспективе будет оставаться основной. Эти предприятия своей основополагающей компетентностью должны убедить публику, получить ее или вновь обрести. Экспансия и эксперименты любой ценой могут иметь обратный эффект, - так же, как и экономия любой ценой.
Также по теме: Будущее журналистики
Общественно-правовая модель (общество финансирует за счет сборов, налогов или платежей домовладений средство массовой информации, имеющее обязательства перед обществом) показала – несмотря на давление со стороны политики и частной экономики – свою состоятельность в вещательных СМИ. Если частный рынок окажется неспособным, и обстоятельное информирование общества будет поставлено под угрозу, то общественно-правовая модель может послужить ориентиром и для других медийных областей.
Обсуждаемая с недавнего времени модель фондов (частные или государственные фонды поддерживают отдельные средства массовой информации или журналистские проекты) еще находится в младенческом возрасте и в долгосрочной перспективе не сможет соперничать с двумя другими моделями. Фонды способны дополнять, спорадически вступать в игру. Большего пока от них ожидать не следует.
Разрушение затрагивает многие сферы в системе средств массовой информации. Давно пора наладить широкий общественный дискурс: какую ценность еще представляет для нас профессиональная журналистика, насколько ценной для нас она должна быть? Тот, кто заинтересован в качественной журналистике, должен ее теперь поддержать. По возможности эта солидарность должна проявляться за пределами существующих моделей.
Журналистки и журналисты вместе создают наше будущее.
Если им дают возможность это сделать. Если их работа не уплотняется так, что не останется места для чего-то необычного, для новых идей, для творчества. И для качества.
Ульрика Кайзер - заместитель председателя Немецкого союза журналистов
