Все социал-демократы представляли Швецию как прототип и основной образец того, что они хотели сделать. Насколько я помню, Бюлент Эджевит, бывший премьер-министр Турции и лидер Республиканской народной партии, также проводил такую политику. Этот подход проявляется и в наши дни, хотя и в трансформированном виде. Например, мой коллега, журналист Шахин Алпай, называя себя «либеральным социал-демократом», при каждом удобном случае пишет и говорит о том, что считает необходимым введение системы шведского типа. Несмотря на широкое одобрение и восприятие «шведской модели» в качестве образца, посвященные рассмотрению данного вопроса работы обычно носят поверхностный, не опирающийся на глубинный анализ и обширные знания характер, где факты и научное знание замещаются определенными стремлениями и желаниями. Недавно был опубликован любопытный отчет, подготовленный Нима Санандажи (Nima Sanandaji) в изложении Института по экономическим вопросам (Institute of Economic Affairs), находящимся в Лондоне, который предоставляет интересные и информативные сведения о Швеции. При обращении внимания на данные отчета можно намного лучше понять ситуацию в этой стране.
Многие представляют «шведскую модель» как отдельный, особый путь, который «пролегает» между капитализмом и социализмом. В соответствии с этим подходом, отдав предпочтение в пользу третьей системы вне капитализма и социализма, общества могут добиться процветания и социальной справедливости. В модели, в которой доминирующим субъектом является государство, именно оно обеспечивает быстрый экономический рост, а также, удовлетворяя базовые потребности всех граждан, способно бороться с бедностью и неравенством благодаря политике перераспределения, основанной на системе налогообложения. Судя по тому, что все это удалось реализовать Швеции, другие страны также способны добиться успеха в этом направлении. В этой связи существует множество уроков, которые можно извлечь из опыта Швеции.
Вышеупомянутый отчет в значительной степени опровергает подобные взгляды. Важнейший факт, на который указывает отчет, связан с тем, что модель, называемая третий путь или «социальное государство» («государство всеобщего благосостояния»), не является альтернативной капитализму и социализму. Швеция стала богатой страной не благодаря социальной демократии, «большому государству» и обширным расходам на благосостояние. Швеция стала интенсивно развиваться через принятие политики рыночной экономики в конце XIX – начале XX века. С помощью прав на собственность, свободные рынки, эффективности многочисленных высокообразованных предпринимателей и инженеров в Швеции возникла благоприятная для осуществления экономического роста среда, причем в масштабе, примеров которого еще не было в истории страны. В последующие годы после экономической либерализации страна пережила значительный экономический прогресс. Именно в этот период были основаны такие известные шведские фирмы, как İKEA, Volvo, Tetra Pak, Ericsson, Alfa Laval, которые воспользовались экономическими реформами, предполагавшими «дружественное отношение» к предпринимателям и низкие налоги. Изначально социал-демократы остались верны этой политике. С 1870 по 1936 годы Швеция продемонстрировала высочайшие в индустриальном мире темпы роста. Между тем с 1936 по 2008 годы из 28 индустриальных стран Швеция занимала лишь 18-е место.
Экономическому росту Швеции также способствовала общественная культура. Основными принципами этой культуры были высокий уровень доверия людей друг другу, незначительное количество социальных трений, что объясняется сравнительно однородным населением, строгие нормы поведения, которые стимулировали преданность и интенсивный труд. Эти факторы также внесли вклад в достижение успеха шведскими эмигрантами в тех местах, где они находились. Для шведов, которые эмигрировали в США в XIX веке, несмотря на то, что в США было менее развито государство благосостояния, был характерен более низкий уровень безработицы, и что примечательно, их доход на 50% выше, чем у их родственников в Швеции.
Таким образом, Швеция стала процветать еще до образования государства благосостояния благодаря рыночной экономике и соответствующим культурным особенностям. В 1950 году налоговые поступления в Швеции составляли только 21% ВВП страны. Переход к «большому государству» и повышенным налогам занял последующие 30 лет, и ежегодно налоги повышали ВВП на 1%.
Стремительный рост государства сменился определенным спадом, особенно в 1960-е и 1970-е годы. В 1975 году Швеция была в числе четырех самых богатых стран по показателю ВВП на душу населения. В 1993 году Швеция занимала лишь 14-ю позицию. Превращаясь в «большое государство», Швеция оказывала разрушительное воздействие на предпринимательство. После 1970 года сократилось количество вновь создаваемых фирм. Интересный факт: лишь 2 из 100 фирм Швеции, которые обладали наивысшим доходом в 2004 году, были образованы после 1970 года, 21 из них были созданы до 1913. Также еще до образования «государства благосостояния» в Швеции на высоком уровне были распространены принципы равенства в стране. Иными словами, равенство не было результатом деятельности «государства благосостояния». Переход к нему повлек за собой различные социальные проблемы. Возможно, важнейшей из них стала возникшая среди определенных групп высокая зависимость от государства.
Экономический кризис начала 1990-х годов и рост социальных выплат, с которыми была не в силах справиться экономика страны, заставили Швецию изменить политику «социального государства». Руководство Швеции было вынуждено предпринимать шаги именно в этом направлении, и в области образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения были проведены рыночные реформы. Благодаря этому в Швеции, как показывали международные индексы, повысилась степень экономической свободы. В этот же период экономическая свобода в США и Великобритании значительно сократилась. Сегодня более 95% промышленности Швеции находится в частных руках. Система «школьных ваучеров», которая в наибольшей степени обсуждается в США, в самой распространенной форме в мире применяется в Швеции.
Таким образом, «социальное государство» или «государство благосостояния» не является некоей особой системой. «Социальное государство» – это политика государства-правительства, которую позволяют реализовать материальные блага, созданные рынком. Иными словами, если курица – это рыночная экономика, то яйцо – «социальное государство». Пока рыночная экономика находится в тонусе и демонстрирует высокий экономический рост, часть созданного богатства может быть распределена государством в соответствии с неэкономическими ценностями и целями. Однако, это приводит к сокращению роста рыночной экономики, и неизбежно уменьшается потенциал общества производить материальные блага и, следовательно, размер богатства, который может быть распределен государством с целью обеспечения социального равенства и «социального государства». К тому же, если к этому добавляется нарушение баланса между работающим населением и неработающими пенсионерами, а также чрезмерные социальные выплаты, то государство сталкивается с тяжелым финансовым бременем, и в результате вынуждено минимизировать политику «социального государства». И это явление, которое сейчас имеет место во всем мире, не навязывается неким центром империалистического капитала, как полагают некоторые, как и не представляет собой нечто, что любят или жаждут сделать политики. Это всего лишь необходимость, которая возникает под воздействием меняющихся условий.
