В пятницу премьер-министр России Дмитрий Медведев дал интервью в прямом эфире пяти телеканалам. С главой правительства разговаривали журналисты Первого канала, ВГТРК, НТВ, РЕН-ТВ и канала «Дождь».
Беседа проходила на следующий день после того, как журнал «Forbes» опубликовал свой ежегодный рейтинг самых влиятельных политиков мира. Владимир Путин занимает в этом списке 3-ю позицию, а Дмитрий Медведев 61-ю, пропустив вперед себя не только президента России, но и таких людей, как основатель компании Google Сергей Брин, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, президент Венесуэлы Уго Чавес и генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Маргарет Чан.
Корреспондент «Голоса Америки» побеседовала с российскими политологами и попыталась выяснить, что их заинтересовало в выступлении Дмитрия Медведева и зачем, с их точки зрения, оно было организовано.
«Власть решила показать более симпатичное лицо»
«Это была передача с участием несколько устаревшего человека, с теми же сентенциями, с которыми он президентствовал. И которые ни к чему не привели, потому что все хорошее, что он хотел и пытался реализовать благополучно спущено на тормозах в первые полгода путинской власти», – считает политолог Дмитрий Орешкин.
Самого Медведева он определяет как «естественное, наверняка кому-то приятное, неизбежное, но малофункциональное украшение путинской вертикали». Поэтому Дмитрий Орешкин считает, что к словам нынешнего премьер-министра не стоит особенно внимательно прислушиваться.
Одним из самых оживленных моментом беседы Медведева с представителями пяти телеканалов была его трактовка понятия «иностранный агент», которое, согласно новому закону об НКО, должны применять к себе российские неправительственные организации, получающие финансирование из-за рубежа.
«А что плохого в слове "агент"? Агент — это представитель, только и всего», – заявил глава кабинета министров. И добавил, что слова «агент» и «шпион» вовсе не синонимы.
Дмитрий Орешкин в этой связи поясняет, что в России сложилась традиция, при которой формальное право, записанное на бумаге в виде параграфов, и правоприменительная практика фактически не пересекаются.
«В формальном праве написано, что у нас должны проводиться честные выборы, а на практике они фальсифицируются, и никто не наказан. В формальных правах у нас есть Конституция, которая гарантирует гражданам РФ одинаковые права на всей территории, а в обычной жизни у нас есть гражданин Кадыров, который заявляет, что в их республике есть такая традиция, как кровная месть. Когда говорят, что в Чечне наведен конституционный порядок, мне хочется задать вопрос – а что, кровная месть Конституцией Российской Федерации предусмотрена? Если да, то я об этом в Конституции не читал, а если нет, то какой это конституционный порядок в Чеченской республике?», – задается вопросом политолог.
Такая же ситуация, по его мнению, складывается и с неправительственными организациями. Дмитрий Орешкин приводит пример Московской Хельсинской Группы.
«МХГ не занимается политической деятельностью, не влияет на деятельность партий, сфера ее работы – защита прав человека и просвещение. Но это все мешает нашему любимому государству. Вот что мы имеем на уровне правоприменительной практики», – подчеркивает эксперт.
Дмитрий Орешкин считает, что само выступление премьер-министра перед аудиторией пяти телеканалов было ответом на падение популярности власти у населения.
«Об этом пишут все социологи. И власть решила показать, что у нее есть другое лицо – более симпатичное. Ввиду сужения социальной базы поддержки власти срочно потребовался некто, который рассказал бы гражданам, что, в принципе, дела в стране обстоят не так уж и плохо. Вот Дмитрий Анатольевич, как мог, эту функцию и выполнял. И если бы не было опыта четырех лет его президентства, ему, может быть, и поверили бы», – заключает Дмитрий Орешкин.
С высокой колокольни…
Научный руководитель центра исследования модернизации Европейского университета Санкт-Петербурга Дмитрий Травин обратил внимание на то, что Медведев, фактически не говорил о том, за что должен отвечать в первую очередь.
«Медведев, действительно, не президент, а премьер-министр. То есть, человек, который по давно установившейся российской традиции – он такой всеобщий "завхоз". Но в этой полуторачасовой беседе, фактически, речь не шла об экономике. Затронули коррупцию, затронули пенсионную реформу, но и в том и в другом случае затронули аспект социально-политический, а не экономический», – отмечает эксперт.
По мнению Дмитрия Травина, это произошло потому, что Медведев хочет постоянно напоминать, что он политик, претендующий на то, чтобы в 2018 году вернуться в президентское кресло.
«С другой стороны, премьер-министр, похоже, не хочет говорить об экономике в преддверие окончания года потому, что похвастаться ему нечем. Темпы экономического роста в России примерно в 2 раза ниже, чем были до экономического кризиса, и вместо дальнейшей приватизации, по сути, идет национализация усилиями компании "Роснефть"», – говорит эксперт.
Что же касается возникших накануне интервью версий о возможной скорой отставке Дмитрия Медведева, то собеседник «Голоса Америки» ее, в целом, не исключает, но не думает, что она произойдет в ближайшее время.
«Напомню, – продолжает Дмитрий Травин, – что путинские премьеры отставлялись в тот момент, когда этого никто не ждал. Более того – новые кандидатуры премьер-министров тоже никем не прогнозировались, поскольку утечки информации из головы Путина ни у кого быть не может!», – полагает эксперт.
«У нас иногда сравнивают крупных политических деятелей с кремлевскими башнями и говорят, что существует борьба между башнями Кремля. Так вот Медведев – это, может быть, Спасская башня – одна из многих, но, формально, она главная – на ней часы висят. А Путин – это колокольня Ивана Великого. Она стоит посередине, выше всех и с нее видно все, что происходит в любой из этих башен», – заключил Научный руководитель центра исследования модернизации Европейского университета Санкт-Петербурга.
«Медведев старался успокоить общественность»
Иную оценку выступлению российского премьера дает президент фонда «Новая Евразия», генеральный директор и член президиума «Российского совета по международным делам» Андрей Кортунов.
Он отмечает, что в российской экономике существует целый ряд факторов неопределенности, которые мешают выстраиванию определенной стратегии.
«Неясны даже среднесрочные перспективы цен на энергоносители, а от этого зависит бюджетное наполнение российской экономики, – говорит Кортунов. – Не совсем понятны перспективы тех масштабных программ, которые были запущены в последние годы. Есть вопросы либо неясные, либо достаточно неудобные для премьер-министра, и, наверное, поэтому он старался в эти подробности не вдаваться».
При этом аналитик отмечает, что в ходе интервью Дмитрий Медведев старался успокоить общественность. Например, он прямо сказал, что расходы на социальную сферу, здравоохранение и образование будут увеличиваться и превысят расходы военного бюджета.
«Конечно, – продолжает Кортунов, – если предположить, что в 2013 году мир "вползет" в очередной финансово-экономический кризис, то всем придется корректировать свои экономические планы. А Россия, как мы убедились на примере прошлого кризиса, более зависима от внешнеэкономической среды, чем многие другие страны. Поэтому вопрос о том, хватит в России денег для решения всех проблем, окончательного решения не имеет», – подчеркивает президент фонда «Новая Евразия».
При этом, по его мнению, определенный запас прочности российская экономика набрала. «Золотовалютные резервы уже превышают докризисный уровень, и это означает, что даже если мы столкнемся с очень тяжелой ситуацией, а цены на энергоносители обрушатся, даже если произойдет разбалансирование мировой финансовой системы, все равно в течение нескольких лет государство, если оно сочтет это необходимым, сможет выполнять свои социальные обязательства в полном объеме», – убежден Андрей Кортунов.
Учитывая это, эксперт полагает, что Дмитрий Медведев рассматривает экономическую ситуацию в стране со знаком «плюс».
«Я смотрел на это с грустной улыбкой…»
Политолог Борис Вишневский обратил внимание на высказывание Дмитрия Медведева о том, что он «еще не очень старый политик» и что у него «есть какой-то ресурс времени». Поэтому нынешний премьер не собирается «закрывать для себя какие-то возможности».
«Он, может быть, и хотел бы побороться за президентский пост, только кто же ему даст? – считает Вишневский.– К сожалению, о Дмитрии Анатольевиче сегодня можно рассуждать только в комических выражениях. Я думаю, что какие бы интервью он ни давал, что бы он не говорил, всерьез его воспринимать уже не будут. Только потому, что трудно воспринимать всерьез человека, который был президентом страны, а потом сказал, что, оказывается, они с бывшим президентом еще 4 года назад обо всем договорились, что произойдет “рокировочка” по истечении четырех лет. И благополучно передал насиженное место обратно Владимиру Владимировичу Путину», – напоминает он.
«Медведев демонстрирует какую-то удивительную наивность. Люди вышли на митинги – появился закон, резко ужесточающий правила проведения митингов, люди продолжили критические высказывания в адрес власти – вернули статью о клевете в Уголовный кодекс. НКО стали более активны – их объявили иностранными агентами и так далее. А Медведев считает, что это просто случайно совпало, что это никакой не тренд, что это даже никакие не реакционные законы. То есть, он с улыбкой на устах отрицает очевидное и хочет, чтобы после этого кто-то всерьез его воспринимал?», – говорит Борис Вишневский.
Эксперт признается, что смотрел телеинтервью Медведева с грустной улыбкой.
«Жалко человека. Может быть, сам по себе он человек неплохой, но не тем делом занимается в жизни. Нельзя ему быть политическим деятелем. Может, он юрист хороший, может, он был бы неплохим чиновником на каком-то посту. Но для того, чтобы быть первым или даже вторым лицом страны, все-таки нужны еще и какие-то другие качества», – замечает Борис Вишневский.
