Режим сам подтолкнул вперед военный вариант, когда открыл огонь по мирным колоннам в первые месяцы сирийского восстания. Это тактическое решение, если так вообще можно назвать подобный трагический выбор, сегодня оборачивается против него.
Еще десять месяцев назад его войска были в силах выдворить силы повстанцев из каждого города и деревни, где они пытались установить свой контроль. Сегодня все обстоит уже совершенно иначе. Солдаты Башара Асада вытеснены из приграничных регионов на севере и востоке страны и глубоко увязли в Алеппо. Кроме того, власть режима пошатнулась даже в Дамаске, о чем свидетельствуют бои вокруг аэропорта. Там, где в 1994 году в результате несчастного случая погиб брат Башара Басиль. Там, где роскошные бутики дьюти-фри его двоюродного брата Рами Махлюфа раскрывали истинную суть хищнического клана.
Как бы то ни было, серьезные военные возможности, которыми все еще располагает режим, позволяют ему отсрочить неизбежный крах. Кроме того, они вызывают немалое беспокойство на Западе: в отличие от Ливии в Сирии есть не только обычное вооружение.
Поэтому никто не застрахован, что припертый к стенке режим не решится использовать это оружие, или что оно не попадет в руки исламистам, которых привлек сирийский конфликт (как в прошлом это было в Афганистане и Ираке). Какими могут быть последствия, догадаться несложно. Именно эта, пока еще нечеткая угроза подталкивает страны к тому, чтобы произнести некогда запрещенное слово «вмешательство» и обсуждать этот вопрос в рамках НАТО.
Как будто 40 000 погибших сирийцев (большинство из них — мирные жители) и невиданные в истории страны массовые убийства не кажутся чем-то таким уж чудовищным тем, кто прикрывается заблокированными резолюциями ООН в результате китайского и российского вето, а также разобщенностью и неорганизованностью оппозиции, чтобы сидеть, сложа руки. Никто не выразил особого желания последовать примеру Франции, которая несколько недель назад признала лидеров новой оппозиции единственными законными представителями сирийского народа.
Сложнейшее сирийское уравнение, множество линий раскола между сообществами в стране и возможные последствия смены режима для всего региона после полувекового господства партии Баас, которую постепенно «приватизировала» правящая династия, — все это, разумеется, является немалой проблемой.
Тем не менее, бездействие и выжидательная позиция грандов оставили пространство для маневра странам Персидского залива, которыми в большей степени движут геополитические соображения (главным образом, это стремление ослабить Тегеран, так как Дамаск для него — основной арабский союзник), а не внезапное желание помочь революции. Планы Катара и Саудовской Аравии на обустройство Сирии после ухода Башара Асада вполне могут отличаться от мнения самих сирийцев. Но грандам остается винить лишь самих себя: вмешавшись в самый последний момент, они окажутся не в лучшем положении для того, чтобы отстаивать свою точку зрения.
