Споры вокруг однополых браков принимают странный, а иногда даже тревожный оборот.
Я не говорю о лицемерах, которые делают вид, что сожалеют о старых добрых временах, когда гомосексуализм был вызовом всему общепринятому и, я цитирую, не стремился «стать нормой».
Я не говорю о снисходительности добрых душ, по мнению которых у «народа» в кризисное время есть немало куда более важных проблем, чем «педики».
Я не говорю о комичном ужасе тех, кто считает, что однополые браки (они были ошибочно переименованы в браки «для всех» чересчур осторожными активистами, которые не решаются называть вещи своими именами…) открывают путь для педофилии, инцеста и полигамии.
Однако о следующем молчать уже просто нельзя.
1. То, как воспринимается вмешательство религии в эту потасовку. У их представителей, безусловно, есть право сказать свое слово о том, что всегда было и остается одним из центральных понятий их доктрины. Это само собой разумеется. Тем не менее, когда их слова становятся законом, когда голос главного раввина Франции или архиепископа Парижа возвышается над всеми другими, когда их величие и авторитет используют для того, чтобы закрыть все споры и перечеркнуть легитимное требование прав, все это не совместимо с принципами нейтралитета, на которых уже более века зиждется наше общество. Во Франции брак – это не священнодействие, а контракт. Второе совершенно не мешает первому, если у людей есть желание заключить еще один союз перед священником. В законе об однополых браках речь идет совершенно о другом. Никто не заставляет священников менять что-то в их доктринах. В то же время никто не может требовать от гражданина, чтобы он выстраивал свое поведение на основе догм веры. У нас считают, что ведут борьбу с коммунитаризмом, однако под угрозой на самом деле оказались принципы светского общества. Вот так поворот!
2. Активность аналитиков. Некоторые из них стремятся дать противникам закона научные аргументы и, в силу своего собственного авторитета, доказать, что эта инициатива несет в себе губительную для современной цивилизации болезнь. Мы уже говорили об этом, но повторим вновь: фрейдистская наука не столь уж научна, существующая в бессознательном символика не затрагивает биологию, а превращение эдипова комплекса в синоним прекрасно известного сторонникам семейных ценностей треугольника (папа, мама, я – «маленькая инцестная семья» гетеросексуального порядка, о которой говорил Мишель Фуко…), безусловно, было грехом молодости психоанализа. Тем не менее, эти времена давно прошли, и ни один серьезный специалист больше не сводит родство и передачу к чисто «природным» вопросам. Почитайте литературу по этой теме. Так, например, вы не увидите никаких указаний на предрасположенность к гомосексуализму из-за усыновления в однополую пару. Ребенок не испытывает каких-то извращенных чувств, когда выходит из сиротского одиночества и попадает в любящую семью с одним родителем или гомосексуальную семью. Вообще, как мне кажется, взгляд на детей со стороны охваченного гомофобией общества вызывает куда большую тревогу, чем видимое смешение ролей в подобной семье…
3. Разумеется, сама семья. Та самая священная семья, которую нам представляют, как фундамент, цемент нашего общества. Как будто за плечами семьи не было богатой истории. Как будто она всегда была неизменной, и не существовало нескольких моделей семьи от античных времен до наших дней, от классической до буржуазной эпохи, от времен великой дисциплины (тогда семейная ячейка действительно работала как колесо в механизме общественного контроля) до «права искать счастье», о котором говорила Ханна Арендт в публикации 1959 года о «межрасовых союзах». Как будто бы растущее число разводов, распространение контрацепции, аборты, все более частое усыновление и гражданские браки, тот факт, что сейчас больше детей рождаются вне брака, чем в браке, и разделение сексуального и семейного не поколебали существующую модель гораздо больше, чем это может сделать закон об однополых браках, который по определению касается лишь меньшинства!
Правда в том, что противникам закона все хуже удается скрывать определяющую их слова гомофобию.
Нам нужна такая позиция, которая будет отличаться достоинством (то есть полагаться на принцип всеобщности права), мудростью (иногда право лишь следует за уже свершившимися преобразованиями в стране) и верой в будущее (ведь женатые геи могут лишь обогатить искусство любить и жить в обществе, в которое они и так внесли огромный вклад на протяжение полувека).
Пусть законодатели обстоятельно примут решение, не поддаваясь давлению улицы или страшилкам фальшивых ученых. Дело в том, что будущее совместной жизни в республиканском обществе действительно зависит от этого, только далеко не так, как нам говорят.
