Многовекторная политика как основа безопасности

Основой безопасности Израиля являются его вооруженные силы и внешнеполитическая стратегия. Армия Израиля является самой сильной армией на Ближнем Востоке, и потому в этой сфере опасений нет. Безопасность во внешней политике - это отдельный вопрос. На протяжении всей своей истории государство Израиль проводило одновекторную внешнюю политику, которая заключалась в стратегическом партнерстве с США. В этом заключалась недальновидность и неопытность всех прежних израильских правительств.

Между тем, одновекторная внешняя политика делает государство зависимым и уязвимым.  Зависимость от США и их интересов обеспечивала Израилю поддержку  Вашингтона на международной арене в течение долгого времени и не позволила стране развивать собственный внешнеполитический потенциал, налаживать свои собственные контакты, балансировать между интересами разных государств.  Практически не было необходимости  создавать собственные аналитические структуры и службы прогнозирования, поскольку все потребности в аналитике обеспечивались американскими институтами. Не было необходимости проводить свою собственную внешнюю политику, делающую государство независимым и суверенным и обеспечивающим его легитимность на мировой арене. Так продолжалось до тех пор, пока интересы США и Израиля не вошли в противоречие.

В настоящее время США  хотят снять с себя бремя «мирового жандарма», и Ближний Восток уже не является главным приоритетом американской внешней политики. После развала СССР роль Израиля, как главного союзника США на Ближнем Востоке, снизилась. До развала СССР Израиль был важным стратегическим партнером США и Европы, который помогал Западу отстаивать его интересы в регионе. После развала СССР Израиль постепенно утрачивает свою роль в регионе. На сцену выходят новые игроки. Например,  Египет, Турция, Палестинская автономия. Турция - член НАТО - играет важную роль в вытеснении России из Сирии, с чем, собственно, и связан нынешний конфликт в этой стране, а также выполняет «политический заказ» Саудовской Аравии на устранение прошиитского салафитского режима.

Египет, которому  без помощи Запада  грозит полный  экономический крах, также готов отстаивать интересы США и Европы в регионе, что он и делает в последнее время. Палестинская автономия – новый игрок  в регионе. Получив независимость и  перестав получать помощь от Израиля, она попадет в полную финансовую зависимость от стран Запада. В отличие от Израиля, Палестина имеет большой потенциал. Агрессивность и напористость, с которой Палестина продвигает свои интересы,  внушает США надежды на то, что в случае, если она станет их стратегическим партнером, то интересы США будет продвигать с таким же рвением. Главное, поставить ПА в экономическую зависимость от Запада, а это сделать нетрудно. США не станет ссориться со всем арабским миром из-за Израиля, и это надо понимать. И сейчас наступил как раз тот момент, когда США дают ясно понять, что не станут жертвовать своими интересами ради интересов Израиля. Если арабские страны закрыли глаза на войну в Ираке и Афганистане,  то вопрос с  Палестиной для них является принципиальным и становится «красной чертой», которую они не будут переступать. Решение «палестинского вопроса» для США сейчас является  вопросом крайне важным, и неуступчивость израильского правительства вызывает раздражение Белого Дома. Говоря простым языком, США сейчас не до нашей безопасности и не до наших интересов. Им надо скорее закончить войну в Афганистане,  решить вопрос с Ираном,  восстановить свое прежнее влияние в арабском мире, да и внутренние проблемы также выходят на первый план.

Повторный приход к власти Обамы в США должен был заставить израильское руководство задуматься над сменой внешнеполитического вектора. Многовекторная политика является основой безопасности большинства государств мира. Однако, израильское руководство, привыкшее «плыть по течению», не сумело вовремя сориентироваться.

Не насторожила Израиль и ситуация с Грузией. Президент Саакашвили, который считался главным союзником США на Кавказе, был абсолютно уверен в полной безопасности своей страны, заручившись поддержкой США. Его принимали в странах Европы и в США как самого близкого  партнера. Тем не менее, когда российские войска вошли в Южную Осетию и Абхазию и практически аннексировали их, ни США, ни Европа никак не среагировали. В интересы США не входила конфронтация с Россией.  Европа, которая зависит от российского газа, также не пришла на помощь.

В то же время, те страны, которые  сумели использовать противоречия крупных держав и проводили многовекторную политику, получали дивиденды. Например, Кыргызстан, маленькое государство в Центральной Азии. В этой стране расположены военные базы США и России. Россия и США наперебой предлагают Кыргызстану инвестиции взамен на лояльность. И даже межэтнический конфликт, когда в Кыргызстане были убиты за несколько дней 2000 узбеков, включая женщин и детей, не вызвали никакого возмущения в странах ЕС, а комиссия ЕС, которая приехала расследовать этот инцидент, и сделала вывод, что произошедшее можно назвать геноцидом , была признана кыргызским руководством предвзятой и не легитимной. Страны ЕС не посмели осудить Кыргызстан, потому что побоялись, что правительство этой страны в ответ начнет сближаться с Россией и Китаем.

В Израиле не отслеживают ситуацию в мире и упускают возможность использовать ее в своих интересах.  Идеальных условий для Израиля на мировой арене нет и никогда не было. В период, когда к власти в США пришел Никсон, Израилю пришлось пойти на территориальные уступки ради мирного договора с Египтом и Иорданией. В период с 1998 по 2000 гг., администрация Джорджа Буша старалась дистанцироваться от решения арабо-израильского конфликта, поскольку это не отвечало интересам США. США создали  новую политическую площадку для вовлечения большинства арабских государств, европейских государств и России в совершенно тупиковый процесс урегулирования, который должен был снизить напряженность в регионе и враждебность отношения арабов к США и подготовить почву для войны в Ираке. Администрация Клинтона разработала  американо-израильский план создания палестинского государства. Предполагаемое государство представляло собой государственное образование, разделенное на четыре обособленные части, без Иерусалима, и не обладало источниками воды и материальной базы существования, что ставило его в зависимость от Израиля, и не имело право на создание полноценных вооруженных сил. Для Обамы и лидеров Демократической партии США создание палестинского государства при определенных  политических условиях является единственным выходом из сложившейся ситуации, которая угрожает катастрофой в отношениях США с исламским миром.

Поэтому администрация Обамы старается сбросить с себя ответственность за палестино-израильский конфликт и переложить ее на Европу и арабские страны. США стараются свести его к локальному конфликту между двумя государствами, а для этого США должны создать Палестинское государство и тем самым освободить себя от этой проблемы, не рискуя больше своими отношениями с исламским миром.

Наиболее радикальным образом в отношении палестинской проблемы настроены вовсе не арабы, а Иран, Пакистан и Турция, которые представляют для США большой интерес как союзники и партнеры. Иран в этот список попал не случайно. Администрация Обамы собирается  наладить переговорный процесс с Ираном.  И препятствием к переговорам является только неуступчивость иранских аятолл. В частности, иранские дипломаты в последние два года регулярно получают приглашения на все приемы в американских посольствах в разных странах. Правда, они на них не реагируют, поскольку официальный Тегеран пока воздерживается от открытых контактов с США. Иран является естественным союзником США в Афганистане, поскольку Движение Талибан является идеологическим противником Ирана. Иран, с разрешения сил НАТО, в Афганистане поставляет гуманитарную помощь  на Север страны, успешно сотрудничает с НАТО в сфере борьбы с наркотрафиком и в некоторых других областях. Очевидно, что единственным препятствием к переговорам с Ираном является иранская ядерная программа, которая в большей степени беспокоит Саудовскую Аравию и Израиль. Если Иран пойдет на уступки в этом вопросе (за что выступает, кстати, иранская оппозиция), то переговоры с Ираном станут делом времени и Иран выйдет из политической изоляции. Администрация Обамы налаживает контакты с иранской оппозицией, которая настроена более либерально к Западу и США. В  Иране есть достаточно влиятельные политические силы, которые критикуют Ахмадинежада за его непримиримую позицию в отношении США и готовые к переговорам, частью которых будет и  создание палестинское государства.

Переговоры с Ираном необходимы США и Европе, чтобы скорее решить вопрос о снятии санкций и уменьшить зависимость стран Европы от российских энергоносителей. Для США – это вопрос стратегический, вопрос присутствия в Европе. Уже сейчас многие страны Европы пересматривают свои отношения с Россией и не поддерживают резкие шаги США в отношении Москвы. США стремятся найти выход из создавшейся ситуации, поскольку зависимость от российской нефти стран Европы делает последние неуступчивыми по многим вопросам, важным для США.

Поставки газа в Евросоюз составляют 84,8 % от всего российского экспорта. 26,3 % газа, потребляемого на территории Европейского союза, приходит из России. Экспорт нефти из постсоветских стран в ЕС составляет 83,3 % от всех поставок из этой зоны и покрывает 38,7 % общего потребления нефти в Европе. Для Евросоюза в целом 'энергетическая безопасность' - это доступ к ресурсам по разумным ценам. Для России 'энергетическая безопасность' скорее означает выход на платежеспособные рынки. Американцы же под 'энергетической безопасностью' понимают, прежде всего, эффективное функционирование мировых энергетических рынков, гарантами которого они себя считают. США открыто выражают беспокойство растущей зависимости Европы от российского газа.

Нефть из Саудовской Аравии, Катара, Ирака  покрывает большую часть потребностей Европы в энергоресурсах.  И весь интерес США и Европы сводится именно к этой сфере.  Тем не менее, чтобы повысить конкуренцию в этой сфере и снизить цены на нефть, США и Европа проявляют интерес к странам Азиатского Тихоокеанского региона, и Ближний Восток, хоть и является важным регионом, тем не менее, отходят на второй план. Кроме того, в Афганистане и Пакистане интересы Саудовской Аравии и США вошли в противоречие. Саудовская Аравия  заинтересована в усилении своего влияния во всем исламском мире и противодействует присутствию там США. Но это отдельная тема, которая выходит за рамки этой статьи.

Создание  палестинского государства  улучшит отношения Европы и США с арабскими странами и снимет с них обязанность выступать посредниками в  арабо-израильском конфликте, который теперь уже никому не нужен. Надежды Израиля на поддержку Европы и США абсолютно необоснованны. Об альтернативных партнерах надо было позаботиться раньше. Конечно, размытая и непрофессиональная структура власти в Израиле не позволяет правительству играть на опережение. Израиль все время плетется в хвосте событий и опаздывает в принятии решений. Нет ни одного серьезного института, занимающегося анализом и прогнозом ситуации, обеспечивающей аналитическо-экспертную базу работы правительства. Временные комиссии и учебные учреждения не могут заменить полноценной службы анализа и прогноза, действующей в любом государстве мира (кроме отсталых государств). К слову сказать, аналитики и эксперты оказывают большое влияние на принятие решений и лоббирование в Западных странах.  Запад, как правило, обращается к ним за разъяснениями по интересующим вопросам. Поскольку в Израиле нет аналитических структур (ни официальных, ни независимых), им на замену приходят неправительственные организации, правозащитники и миротворцы,  журналисты, которые консультируют западные посольства и представительства и формирует их мнение. Запад всегда интересуется мнением независимых экспертов и в случае с Израилем роль независимых экспертов играют самые недружественные  организации.

В прошлом году Тель-Авивский Университет проводил конференцию по исламу. Обычно такие конференции в немусульманских странах проводят с целью изучить опыт сосуществования представителей разных религиозных конфессий других стран или получить экспертные  оценки по вопросам борьбы с религиозным экстремизмом. При этом, такие конференции проводят не образовательные учреждения, а правительственные или аналитические институты, чтобы потом выработать какие-то практические рекомендации.  Зачем университет проводил такую конференцию -  никто не понял. У экспертов, которые получили приглашение,возникли вопросы, которыми они с иронией делились друг с другом. Зачем их приглашают? Прочитать лекцию студентам? Тогда почему организовывают конференцию, пригласили бы просто прочитать лекцию?! Узнать их мнение по поводу ислама? Но зачем это израильским студентам и преподавателям?

Если студенты хотели поделиться своим мнением по поводу ислама, то экспертам мнение студентов из Тель-Авива не очень интересно. Если же с целью внедрения толерантности и мультикультурализма в студенческую среду, то эксперты не занимаются такими проблемами и приглашать надо не экспертов, а правозащитников и журналистов.  Если же конференция организовывалась для того, чтобы создать площадку для обмена мнениями, то тогда приглашать надо было не экспертов, а представителей разных религиозных конфессий. В общем, известные эксперты по данному вопросу не приняли приглашения. И не потому, что они антисемиты, а потому, что  ни один эксперт не станет участвовать в несерьезных мероприятиях и тратить свое время неизвестно на что. Я привела этот пример, чтобы стало ясно, что в Израиле нет понимания того, как работает экспертно-аналитические структуры, как они взаимодействуют и по каким правилам работают.

Конечно же, есть и другие моменты, которые определяют политику западных стран в нашем регионе. Есть интересы, связанные с безопасностью Запада, есть геополитические интересы. И их тоже надо учитывать, если наша страна хочет стать равноправным субъектом  внешнеполитических отношений.

Американская внешняя политика традиционно строится на неразрывной связи между защитой национальных интересов и универсальными демократическими ценностями.  Европейская политика во главу угла ставит демократические ценности и объявляет, что нет никакой альтернативы демократии.  Именно поэтому США и Европа симпатизируют нашим «левым» партиям, которые провозглашают приоритет демократических ценностей  в ущерб национальным приоритетам.

Израиль провозглашает себя демократическим государством и потому должен соответствовать всем критериям демократии, принятым в традиционно демократических странах.  Если бы Израиль провозгласил себя еврейским государством со своими особенностями и традициями, то Европе и США пришлось бы их уважать в свете толерантности и мультикультурализма, как они уважают традиции и культуру исламских стран, не претендующих на звание «демократических».  И тогда бы и требования были бы другие, не такие жесткие и безапелляционные. В Израиле же царит полная неразбериха.

Объявляя себя страной демократической, Израиль должен понимать все последствия такого заявления – территориальные уступки, уважение прав национальных и религиозных меньшинств, многонациональность и равные права для всех. Если Израиль государство еврейское, то тогда необходимо отстаивать право быть еврейским государством и создавать все условия для развития религии и еврейских традиций. Микст из демократии и еврейских традиций делают Израиль абсолютно нелегитимным и непонятным для Запада. Именно поэтому Хиллари Клинтон заявила «Либо Израиль еврейское государство, либо демократическое». И заявила она это не потому, что плохо относится к Израилю, а потому, что искренне не понимает, что такое «еврейское демократическое».

И это также вопрос имиджа и внешней политики страны.  Руководство страны полностью запуталось в самоидентификации и определении Израиля и не знает, в какой роли наша страна должна выступать на международной арене. Если в качестве единственного в мире государства для евреев, где соблюдаются все еврейские традиции и сохраняется религия иудаизм, которая является уникальной культурной ценностью и которую мировое сообщество должно защитить и сохранить, то это один путь. Он предполагает защиту евреев во всем мире, официальное осуждение любого проявления антисемитизма и  проявления неуважения к иудаизму. И тогда понятно для чего создавался Израиль,  почему его существование имеет смысл. А если демократическое, то тогда надо играть по правилам, принятым в демократических странах.  Принимать беженцев, отдавать территории ради мира, давать гражданство и равные права всем гражданам, искать компромиссы с террористами,  идти на уступки, создавать условия для развития всех религий и наций, осуждать  любые  нарушения прав человека не только в Израиле, но и в других странах. В общем, все, как принято в Европе и США – главное остаться в рамках демократических ценностей. И тогда Израиль  будет играть роль «проводника» демократических ценностей в регионе, что так же оправдывает его существование.

Есть еще третий путь,  который может сделать  Израиль легитимным в глазах запада. Этот путь определила Голда Меир. Она говорила, что у Израиля есть своя миссия – защищать мир от терроризма. И эта миссия, объявленная главным приоритетом, могла бы так же создать мощную поддержку Израилю в мире, вызвать симпатии мирового сообщества. Но для этого необходима активная позиция правительства: осуждение всех терактов, непримиримая политика по отношению к террористам.  Такая позиция включает  выработку концепции национальной безопасности и закона о национальной безопасности, утвержденного  Кнессетом, которая включала бы признание Иерусалима столицей Израиля, а Голанские высоты его неотъемлемой частью, поселения в Самарии и Иудее буферной зоной, обеспечивающей  безопасность граждан страны от террористов. Нынешняя же «миротворческая» позиция в отношении к террористам не вызывает никакого уважения у мирового сообщества. Таким образом, отсутствие политической воли правительства, нежелание определить внешнеполитические и внутриполитические приоритеты и свое место в мировом сообществе, отсутствие своей позиции и национальных интересов, стратегии во внешней политике  делает Израиль нелегитимным в глазах мирового сообщества  и служит поводом для оппонентов Израиля говорить о «провале проекта Израиль».