С нами обращались, как со скотом

В эксклюзивном интервью «Салідарнасци» один из освобожденных «кавказских пленников» – белорус Владимир Орещенко – рассказал о подробностях своего пребывания на заработках под Дагестаном.

Два брата – 23-летний Владимир и 37-летний Андрей – отправились на «шабашку» еще в июле 2012 года. Они рассудили, что в соседней России строителям удастся заработать куда большие деньги, чем в родном Витебске.

В поисках лучшей доли братья отправились в Москву.

— Приехали на Белорусский вокзал, – рассказывает «Салідарнасци» Владимир Орещенко. – А там уже все, как говорится, схвачено. Прямо на вокзале работают целые бригады «нанимателей», которые встречают поезда с дешевой, по российским меркам, рабочей силой. Так встретили и нас с братом. Предложили работу на стройке в Сочи. Мы, не раздумывая, согласились. Море, солнце, хорошие условия проживания, зарплата Короче, поехали…

О том, что их обманули, братья Орещенко догадались не сразу.

— Нас посадили в поезд, – продолжает собеседник. – О том, что что-то не ладно, мы догались, когда кто-то из попутчиков сказал: «Нас привезли в Дагестан». Высадили в Махачкале. Так мы с Андреем попали на местную «биржу труда». Торговля живым товаром идет потоком. Человек-проводник, который тебя доставил, интересуется, что умеешь делать, а потом, учитывая эти умения, тебя предлагают «покупателю».

Братьев-белорусов отобрали для работы на кирпичном заводе в Красноармейске, под Махачкалой. Как уточняет Владимир Орещенко, информация о том, что у них сразу забрали паспорта, не соответствует действительности.

— Документы всегда были у нас, – говорит собеседник. – Мы, честно говоря, не особо насторожились: работа и работа. Хозяин кирпичного завода за труд на конвейере пообещал зараплату – от 7 до 12 тысяч российских рублей в месяц. Это примерно 230-400 долларов. Прошел месяц, второй, а зарплаты мы так и не увидели.

Наниматель успокаивал, что к концу сезона, осенью, белорусы получат «все до копейки» (всего в «кавказском плену» было четыре наших соотечественника). Но и в ноябре с братьями никто не рассчитался. Вот тогда, как говорит Владимир, и «пришло окончательное осознание того, что мы попали в настоящее рабство».

Бежать, по словам собеседника, было бессмысленно. Да и особо некуда:

— Мы оказались в настоящей западне. Куда бежать – кругом горы, боевики… Нас и запугивали этим, мол, бежать бесполезно, кругом ваххабиты. Было страшно. Мы рассудили так: уж лучше в рабстве на кирпичном заводе, где нас, кстати, не били, чем в рабстве у ваххабитов, которые могут и расстрелять.

Жили мы в скотских условиях – в трех маленьких комнатушках ютились сразу двенадцать человек. Работали за еду: какая-то похлебка, сигареты и спиртное. По двенадцать часов в сутки. Вот такая зарплата.

Владимир говорит, что звонить домой им не разрешали:

– Не могли сообщить своей матери хотя бы о том, что живы. Мы с Андреем знали, что она очень волнуется.

Мама братьев – Людмила Орещенко – рассказала « Салідарнасці»: «Чтобы найти сыновей даже обращалась в программу «Жди меня».

Как сообщалось ранее, освобождение пленников стало возможным после спецоперации, проведенной Дагестанским МВД совместно с волонтерами российского движения «Альтернатива».

— Конечно, мы им очень благодарны, – говорит Владимир. – После освобождения была лишь одна мысль: «Быстрее домой». Из Махачкалы нас привезли в посольство Белоруссии в Москве. Там выдали какую-то бумажку, объяснив, что теперь мы можем бесплатно воспользоваться железнодорожным транспортом. Так-то оно так, но в поезд нас с братом с этим документом не пустили, объяснив, что его действие распространяется только на электрички. Особого желания у нас, изнеможденных многомесячной каторгой, на электричках добираться двое суток до Витебска не было. Поэтому мы из Москвы за свой счет добрались поездом до Орши.

В пути старшему брату, Андрею Орещенко, стало плохо. Сейчас мужчина находится в Оршанской больнице.

— У меня за эти месяцы тоже пошатнулось здоровье. Сейчас львиная доля заработанного (с нами после освобождения все-таки рассчитались), уйдет на восстановление, – подытоживает Владимир Орещенко.