Бюджет ЕС и интересы стран-членов

Единая валюта должна была принести стабильность, но все возлагают вину за кризис на введение евро. По вопросу евро было нарушено последнее табу, и сделал это французский президент Франсуа Олланд, который открыл дебаты в европейском парламенте: «Мы должны задуматься о роли нашей валюты в мире. Курс евро не может колебаться в зависимости от настроений рынка».

Это равнозначно  заявлению о том, что надо пересмотреть европейскую и международную денежную политику и создать механизм для манипулирования европейской валютой, как это делают все страны мира. По мысли французов, только так можно оживить экспорт и вновь запустить  заклинивший мотор некоторых экономик еврозоны.

Это ясное заявление Олланда было сделано накануне обсуждения европейского бюджета на 2014-2020 годы, которое состоится 7 и 8 февраля. Жаль, что оно заинтересовало только некоторые, а не все  страны, сидящие за столом переговоров.

Противоположные интересы. Действительно, в Брюсселе столкнутся два противоположных блока. Италия, Франция, Испания и Польша готовы защищать инвестиции ЕС в попытке предоставить возможности для экономического роста. Другие страны  во главе с Англией и Германией выступают за жесткие меры экономии и снижение расходов на евробюрократию.

Олланд дал понять, что история о стрекозах и муравьях, о мотах и бережливых больше не работает. Это только красивая вывеска, которая скрывает конфликт интересов. С одной стороны - крупные европейские предприятия, экономики, страдающие от снижения конкурентоспособности и высокого курса евро, что ведет к снижению экспорта. С другой стороны — Великобритания Дэвида Кэмерона, которую мало интересует единая валюта и состояние промышленности, скандинавские страны, сделавшие упор на развитие сферы услуг, и Германия, экспортирующая конкурентоспособные товары и озабоченная тем, чтобы укрепить евро и увеличить внутренний спрос.

Франция, Италия и Испания и промышленный фронт

Эти две идеи экономической политики глубоко различны. Линия Мажино раскалывает на две части Старый Свет.  Олланд дал понять, что готов к борьбе: «Без реформы международной валютной политики невозможно дальнейшее развитие. Мы просим страны прилагать усилия для роста конкурентоспособности, которые потом сводятся на нет высоким курсом евро». Франция принадлежит к странам, экономика которых страдает, что ясно видно из цифр. Бюджетный дефицит во Франции достиг 86% от ВВП, нет роста, а уровень безработицы достиг 10,3%. Цифры говорят об упадке экономики, и политика жесткой экономии Брюсселя, а также  высокий курс евро мешают выйти из этого кризиса.

700 предприятий производят товары в других странах. Прежде всего страдает производство. Предприятия в попытке свести концы с концами пытаются наладить производство в других странах, где рабочия сила и энергия стоят дешевле. Согласно Европейскому центру мониторинга реструктуризации (European restructuring monitor (Erm), с 2001 по сегодняшний день 700 европейских предприятий покинули Европу. Из них 73 являются французскими,  38 — итальянскими, 22 — испанскими. Но в целом таких предприятий намного больше.

Чтобы воспрепятствовать этому процессу и сохранить рабочие места на родине, страны Южной Европы на первое место в бюджете ЕС ставят инвестиции в промышленный и сельскохозяйственный секторы. Их целью является достижение с Брюсселем соглашения, которое гарантировало бы дальнейшее проведение единой сельскохозяйственной политики (РАС) и наличие фондов для этого. Эти фонды необходимы для поддержания работы малых и средних предприятий. В своей борьбе страны Южной Европы могут рассчитывать на союз с такими восточноевропейскими странами, как Польша, которая является членом единого рынка, хотя еще и не стала членом зоны евро.

Рабочая сила перестала стоить дешево в Польше. С девяностых годов до наших дней разница  в стоимости труда между Восточной Европой и Западной сократилась почти вдвое. Теперь и Польша ощущает жесткую глобальную конкуренцию.

Ветры протекционизма. Вопрос о производстве очень важен, если даже Соединенные Штаты ставят его на первые места в политическом списке. Ветер протекционизма подул не только за океаном. Во Франции и в Италии идея нового протекционизма находит все больше сторонников, так как растет убежденность, что Европа не в состоянии обеспечить соблюдение национальных интересов Рима и Парижа. Заметим, что в сентябре 2012 года  даже бывший председатель Европейской комиссии Романо Проди в своем выступлении на форуме Амбросетти в Черноббьо (Forum Ambrosetti) призвал ЕС вновь сделать ставку на развитие производства.

Германия и Великобритания, борьба с инфляцией и глобальные горизонты

Но приоритеты Меркель при согласовании европейского бюджета совсем другие, чем у Олланда и Проди. Действительно, не успел французский президент высказать свою мысль о регулировании курса евро, как последовала реплика немецкого министра экономики Филиппа Реслера: «Целью должно стать не ослабление евро, а повышение конкурентоспособности».

Возвращается старая присказка про то, что южные страны недостаточно сильны, чтобы быть в зоне евро. До сих пор немецкий экспорт рос, следовательно, легко понять, что у Германии другие цели и мысли: нельзя допустить роста инфляции. Объяснение, как всегда, можно найти в цифрах. В последние три месяца 2012 года уровень безработицы оказался минимальным за последние двадцать лет, а потребление снизилось на 0,3%. Отсюда страх перед дальнейшим повышением цен и особая позиции Берлина по отношению к предложениям Европейского центрального банка, являющаяся следствием экономической политики фрау Меркель и ее министров.

Германия смотрит в сторону Китая. В конце концов, немцы хотят сохранить с трудом достигнутое с помощью реформ равновесие и отличное положение на мировом рынке.

Данные о промышленном производстве Германии, обеспечивающем 24% ВВП, не должны вводить в заблуждение. Германия сделала ставку на инновационные отрасли промышленности и вложила много средств в высшее техническое образование, но также заранее и с умом переместила некоторые виды производства главным образом в Китай, который сумела сделать своим первым торговым партнером. Не случайно то, что Берлин выступил  против предложения ввести обязательную этикетку для товаров, произведенных за пределами Европы. Такая этикетка продемонстрировала бы стратегию перевода Германией своих предприятий за пределы Европы.

Правило указания страны производства действует как в США, так и в Бразилии, но правительства стран Северной Европы всегда сопротивлялись в Европейском совете введению такого регламента. Европейский парламент, в котором Олланд призвал регулировать курс евро,  проголосовал в январе 2013 года за новую резолюцию, чтобы привлечь внимание к отсутствию закона в этой области.

Интересы Великобритании и скандинавских стран. Интересам Германии близки интересы  скандинавских стран, экспортирующих информационные технологии и фармацевтические продукты. Их социальная модель очень эффективна. Они не намерены повышать налоги, чтобы увеличить помощь странам Южной Европы.Они также не заинтересованы в защите промышленных предприятий на уровне индустриальной политики. То же самое можно сказать о Великобритании, которая делает ставку не на развитие промышленности, а на развитие сферы услуг. Уже давно Лондон сделал ставку на финансы, издали поглядывая на Соединенные Штаты. Англию не интересуют новые европейские фонды.

Она больше заинтересована в том, чтобы уберечь фунт стерлингов от инфляции. Северным странам легко обвинять европейских бюрократов. Не имеет значения, идет ли речь о самой мощной континентальной державе или о наиболее скептически относящейся к единой Европе стране.