Языковой экзамен на высшую категорию вызывает множество вопросов

Личный опыт журналиста свидетельствует о том, что экзамен на знание языка, отвечающий требованиям Европейского союза, излишне бюрократизирован. Его требования скорее оскорбляют, чем свидетельствуют о дружелюбии к некоренным жителям.
 
«Языковой экзамен на высшую категорию создан для придирок к инородцам, а не для определения знания языка!» Так сказал авторитетный учитель языка, вдохновивший меня на прохождение экзамена. Такой же отзыв я получил от языкового инспектора, по мнению которого, экзамен вызывает вопросы. После аналогичных советов я сдал свой первый экзамен по языку на высшую ступень в 1999 году, когда получил 98 баллов из 100 возможных.
 
На сегодня высшим уровнем стала категория С1, отвечающая европейским требованиям. В Эстонии им должны, например, обладать школьные руководители, офицеры на действительной службе, врачи, провизоры, даже ветеринары.
 
Семь месяцев делопроизводства
 
Я твердо решил сдать экзамен после того, как услышал от учителя, много лет участвовавшего в проведении экзамена, что и он не всегда способен набрать эти сто пунктов и получить максимум. Путь от заявки на прохождение экзамена, поданной по электронной почте, до знакомства с результатами экзаменационной работы был долог, как путь на Голгофу, и занял семь месяцев.
 
Экзамены проводятся в Таллине, Тарту, Йыхви и Нарве. Пару раз в год в Пярну. Но ознакомиться с результатами экзаменационной работы можно только в Таллине, и то после того, как подашь соответствующее заявление, что занимает около месяца. Какая трата времени и денег! Skype, позволяющий общаться через веб-камеру с глазу на глаз, для организующего экзамены целевого учреждения Innove, очевидно, еще не открыт. 
Письменная часть экзамена длится три часа и 15 минут (письменная работа - 90, слушание - 45, чтение - 60 минут). Кроме того, устная беседа. Экзамен считается сданным, если наберешь 60 пунктов.

Статистика пугает. В 2008 году, когда языковый экзамен на высшую категорию стал евроэкзаменом С1, число успешно сдавших его сократилось с 48 процентов до 25. Если в 2003-2008 годах экзамен сдавали в среднем 55,4 процента претендентов, то после введения евротребований - 33,6 процента. В то же время у организаторов экзаменов нет статистики, каков аналогичный показатель в остальной Европе.

Я набрал на экзамене 89 пунктов. Для человека, зарабатывающего на жизнь эстонском языком, считаю этот результат посредственным. Поразительно, что баллы я потерял не из-за слабого знания языка, а из-за подвоха организаторов экзаменов – попыток экзаменатора «завалить» меня.

На экзамене не требовали расставлять запятые в государственном гимне или назвать имена семи министров восьмого правительства. Все тесты исходили из реальной жизни – печати, радио, в основном Викерраадио. И вдруг нереальное задание: я якобы ходил на конференцию, о результатах которой должен письменно ознакомить своих коллег. Честно отвечаю: я на конференцию не ходил. Добавляю: если считают, что я должен представить, что ходил, то вежливее было бы так и написать. Ответ вызывает недовольство оценщиков.

Считают ошибкой

У меня крупный почерк, места мало, дополнительных листков нет. Если на заполненной от края до края бумаге слов окажется меньше, чем нужно, потеряю баллы. Экономия места за счет отступов считается ошибкой.

Неподчеркнутый заголовок, хотя такого требования нет, рассматривается как ошибка. Отсутствие итогов письменной работы, хотя такого требования нет, считается ошибкой.

Варианты ответов в устной части экзамена таковы, что правильными можно считать несколько. Так я и поступаю на консультации. Но ошибаюсь. В то же время в пояснении к заданию написано, что правильным является только один ответ. Но соответствующее указание находится на приглашении на экзамен, где оно спрятано под пунктом 6.

Если в начале экзамена подчеркивают: расстановка всех запятых и правильная форма слова - не самое главное,  то во второй, устной части, правильными считаются только ответы в нужной форме.

Сомнения вызывает и поиск правильных ответов на  вопросы из инструкций пользования GPS или дигитальным боксом, которые для далеких от техники людей являются головоломками. Почему некоренные жители должны уметь разбираться в этих инструкциях, если в реальной жизни они всегда получают инструкции и на русском языке?

Еще отправляясь на экзамен, я знал, что, независимо от результатов, представлю апелляцию, оспорю итоги, чтобы посмотреть, как работает система. Хотя в экзаменационном свидетельстве есть указание на возможность апелляции, на сайтах - как Innove, так и министерства образования - отсутствовали соответствующие электронные адреса.

Трата государственных ресурсов

Пресс-секретарю министерства понадобилось два дня на отправку поразительного ответа, что письма с личными данными следует отправлять на общий адрес министерства. В ответе на апелляцию меня упрекнули в трате государственных ресурсов и посоветовали запретить эстонцам в дальнейшем сдавать экзамен по языку.

Знакомство с экзаменационной работой. Два часа со специалистами Innove. Поясняю, что именно меня тревожит. Понимаю, что царит неугасимая вера в евродирективы, исключающая изменения. Но опыт подсказывает, что также вводились евронормы в торговле. Сейчас, несмотря на директивы, в сельских магазинах в продаже есть даже домашнее пиво, выпечка делается в магазинных печах, на прилавках имеется даже бабушкино варенье. Можно все, если захотеть.  

И все же главный вопрос: экзамен С1 - для придирок к некоренным, как утверждают? На себе испытал, что нынешние требования скорее оскорбляют, чем вызывают веру в дружелюбие  по отношению к некоренному населению. Интеграция от этого не выигрывает.

Перевод: Алексей Архипов.