Смерть Уго Чавеса и похожие на театральную постановку похороны породили волну дезинформации и политического кретинизма уже давно не виданных масштабов.
Я не буду (потому что это и так всем известно) говорить об этом «друге свободных народов», в числе ближайших союзников которого были запятнавшие руки кровью по локоть диктаторы: Ахмадинежад, Башар Асад, Фидель Кастро, Каддафи.
Промолчу, пожалуй, (это тоже все знают) о «гибриде Леона Блюма и де Голля», чей больной антисемитизм за 14 лет вынудил бежать из Венесуэлы две трети местного еврейского сообщества. Разве этот последователь нигилистских заявлений Тьерри Мейсана (Thierry Meyssan) и верный ученик аргентинского ревизиониста Норберто Сересоле (Norberto Ceresole) во всеуслышание не удивлялся тому, что израильтяне «много критикуют Гитлера», хотя сами «делали то же самое и чуть ли не хуже»? Как реагировать еврею из Каракаса, когда его президент клеймит позором это «меньшинство», «потомков тех, кто распял Христа», тех, кто, по его словам, «держит в руках все мировые богатства»?
Тем не менее, сейчас, когда этот посмертный культ захватывает и отравляет умы, у нас забывают об одном важном, но куда менее известном моменте. Дело в том, что «этот социалист XXI века», великий «защитник прав человека» правил страной, затыкая рот СМИ, закрывая враждебно настроенные по отношению к нему телеканалы и лишая оппозицию доступа к государственному телевидению.
Читайте также: Лукашенко - в лице Чавеса мы потеряли лучшего друга
У нас часто забывают (или намеренно замалчивают те, кто хочет сделать из него мощный символ для стремительно теряющих позиции левых), что этот прекрасный лидер, отец рабочих и защитник их прав, допускал в стране лишь официальные профсоюзы и контролируемые (или даже организованные) режимом забастовки. Он до самого последнего мгновения продолжал преступные гонения и отправлял в тюрьму независимых профсоюзных деятелей, таких, как Рубен Гонзалез (Ruben Gonzalez), которые не желали ждать построения боливаризма и требовали достойных условий труда, борьбы с несчастными случаями на производстве и нормальных зарплат.
В официальных некрологах, которые появляются сегодня по всей планете, предпочли закрыть глаза на многое, о чем нам все же стоит вспомнить, если мы не хотим, чтобы после смерти Чавеса его режим превратился в еще худший кошмар. Речь идет о репрессиях против индейского племени юкпа во имя необходимой «культурной нормализации». О сокрытом режимом точечном убийстве их вождей, которые, как, например, Сабино Ромеро (Sabino Romero) в 2009 году, отказались гнуть спину. О стремлении задушить все демократические и народные движения, которые не вписывались в генеральную линию. Кроме того, известно ли вам, что при команданте права женщин были сильно урезаны? И разве будет оскорбительным для памяти «великого» человека напомнить, что его режим отменил две статьи семейного кодекса (первая защищала женщин от насилия в семье, а вторая - в случае развода), потому что их признали чересчур буржуазными в условиях главенствующего мужского шовинизма?
Также по теме: Почему Чавеса нельзя похоронить рядом с Боливаром?
Некоторые добрые души скажут, что этот национал-популизм, «по крайней мере», смог накормить голодающих, помочь самым бедным и повысить благосостояние людей. Тем не менее, они забывают уточнить, что такие реформы стали возможны лишь благодаря огромным бюджетным тратам, которые финансировались колоссальной нефтяной рентой и притоком денег благодаря взлету цен на черное золото. В результате реальную экономику страны, модернизацию ее инфраструктуры и оборудования, а также создание предприятий, производящих настоящие богатства, осознанно принесли в жертву на алтарь цезаризма, который предпочел купить общественное спокойствие, а не строить Венесуэлу завтрашнего дня.
Чавес за огромные деньги привлек в страну десятки тысяч кубинских врачей-наемников, но при этом бросил на произвол судьбы собственные больницы. Вместо того, чтобы приложить силы и наладить производство хлеба, он предпочел на 70% закупать его за границей, даже не задумываясь, что случится, если баррель нефти (сегодня за него дают 110 долларов) скатится до той цены, что была в год его прихода к власти (чуть больше 20 долларов). Другими словами, все это можно назвать политикой страуса, который прячет голову в песок, не желая видеть собственное будущее.
Читайте также: Читатели о смерти Чавеса
И хотя режим действительно помог устроиться многим безработным, он все равно столкнулся с железным экономическим законом, бьющим по системам, которые основаны на ренте, всеобщей коррупции, широкомасштабном клиентелизме и (что очень важно) искусственном формировании богатств. Повышение минимальной зарплаты (сейчас она составляет 250 долларов) за последние 14 лет не успевало за показателем инфляции. Половина населения до сих пор вынуждена искать заработок на самой границе или вообще за пределами официальной экономики. Другими словами, не исключено, что это долгое десятилетие нефтяного социализма в конечном итоге приведет к обеднению тех самых народных слоев, на которых должна была изливаться манна щедрого диктатора (ценой отказа от свобод, ставших продуктом экспорта империализма).
Пусть человек по имени Уго Чавес покоится с миром.
Однако разговоры о положительных (в целом) результатах «чавизма» - это оскорбление для венесуэльского народа.
А стремление представить такую систему как альтернативу для всех народов региона говорит о безответственности, от которой, надеюсь, европейские левые все же избавились.
