Партизаны болотных кочек

В день России 12 июня 2013 года довелось мне читать лекцию о риторике в Парке Горького. Где знаменитый фильм снимали. В открытом кинотеатре «Пионер».

После короткой лекции несколько человек выступили с вопросами-комментариями.

Один из слушателей спросил, как быть, если девушка говорит тебе, что ты ей нравишься, а ты ей вовсе даже и не нравишься. Зачем она врет? Как мог, я пытался утешить юношу, что, мол, ложь является печальной, но, видимо, неизбежной составляющей всякого общения: она же может быть законным поводом это общение и прекратить.

Как вдруг юноша признается, что это он сам обманывает девушек по телефону и не только по телефону.

Что делать?

Может быть, некоторые и уходят в политику, чтобы покончить с неизбежной бытовой мукой взаимного вранья?

Но в политике лжи, обмана и самообмана даже больше, чем в быту. Как-то они взаимосвязаны, но вот как?

Вот «день России» — 12 июня, праздник независимости, или обретения государственного суверенитета. Но ведь все знают, что этот суверенитет был результатом интриги нескольких политиков, желавших сместить Горбачева с поста президента СССР. Поскольку законных методов смещения не было, они и придумали Беловежское соглашение. И сейчас российские власти и большая часть населения винят ушедшее поколение политиков в том, что те обкорнали страну, вытолкав взашей нужных и полезных, а вместо них зазвав к себе бесполезных и лишних.

Но день разъединения празднуют как день объединения.

Дальше больше. Над названием «Объединенный народный фронт» не смеялся только ленивый. «Дурацким» назвал свой вопрос, кого бы нам назначить командующим, С. Говорухин. Хотел, наверное, сказать «риторический», но слово это дурацкое забыл. И вот гражданский президент РФ стал еще и командующим фронта.

Линия фронта проходит везде, где раздается писк недовольства. Если этот писк из собственных рядов, из «Партии жуликов и воров», то их внутренней оппозицей никто не назовет. «Оппозиция» на новом русском — это живущие на болоте маргиналы.

Маргиналы, надо признать, тоже придумывают названия без огонька.

Сорок лет назад Андрей Донатович Синявский очень убедительно объяснил, как Ленину и его товарищам удалось превратить свое меньшинство в РСДРП в большинство. Очень просто: Ленин перехватил слово «большевики». Оно для «народного уха» звучит, говорит Андрей Донатович, веселей, чем «меньшевики».

Природы вечный меньшевик, говорил поэт про медведя-арестанта.

А вот у недовольных нашего времени революционный язык еще хуже, еще фальшивее, чем у путинистов-фронтовиков.

Что лежит в основе катастрофы с политическим неймингом, сказать не берусь. Может быть, с тем, что приличные партийные имена расхватали? Воцерковленные националисты называют себя «коммунистами», серо-буро-малиновое движение Жириновского захватило бренд «либерал-демократов».

Неистребимая фальшь сопровождает все попытки демократического движения достоверно обозначить свое место, очень скромное место, на пока еще мавзолейно-мертвой политической арене России.

Ну почему, например, «Другая Россия»?

Вы же сами, господа, утверждаете, что перехватившие у Ельцина власть чекисты не легитимны и, в общем и целом, свое «историческое государство Российское» представляют плохо. Вы ведь их считаете «другой Россией», а себя-то — представителями России подлинной, чаемой, лучшей, настоящей. Какого же черта называть все свое движение столь нелепым и отталкивающим образом? «А нам "другая Россия" не нужна!» — резонно говорят вам даже самые тупые ваши оппоненты.

Дальше начинается и вовсе трагифарс оскорбительных преувеличений.

Если бы я верил в теорию заговора, то решил бы, что в стан оппозиционеров пробрались диверсанты, которые предлагают противникам нынешнего режима просто губительные для их худосочных движений имена и лозунги. То они пытаются выдать желаемое за действительное («марш миллионов»), то, по простоте душевной, берут чужой лозунг («за нашу и вашу свободу»), а то вдруг практикуют любовь к изящному.

Какой «Парнас», кудрявые? Назовите так летнюю веранду в райцентре для межрайонного конкурса художественной самодеятельности. Но политическую партию да еще «Народной свободы» называть Парнасом? Вы ее еще Геликоном назовите. Если, неровен час, кто-нибудь не свяжет это слово с известным жаргонным словечком парнес, обозначающим гонорар ресторанного лабуха.

Но вот зачем врет правительственная пропаганда, хотя бы понятно. Дескать, все, кто недоволен властями, — оппозиция. Но оппозиция — это функция, а не субстанция. Иначе говоря, оппозиционен только тот, кто хочет временно вытеснить тебя, переведя на время из рубки капитана или машиниста. Но в нынешней России такая оппозиция попросту не предусмотрена. Существует только правящий режим (местами — очень гнусный, местами — для некоторых — вполне сносный) и — все остальные, не имеющие никакой возможности показать свой политический профиль люди. Недовольные. Рассерженные горожане. Называйте как хотите. Но политической канализации недовольства у этих людей нет. Поэтому, например, правильный лозунг «Яблока» «Гражданское общество против полицейского государства» в России должен гласить: «Полицейское государство против гражданского общества». Тут все по-честному: без гражданского общества полицейское государство переродится и уже перерождается во что-то еще менее аппетитное.

«Марш против подлецов»? «Марш против палачей»?

Да, правоотступники в мантиях и погонах вынесли противозаконные приговоры. Но так, как эти судьи, думает большинство населения страны. А неумного и нечистоплотного человека называть палачом — это перебор.

Почему же слова, которые находят для своих публичных акций те, кто недоволен репрессиями, такие не политические? Да потому что за правильным словом для разговора с политическим противником нужно нырять глубже.

Ханты подарили Виталию Бианки сказку, которую в детстве знали наизусть многие люди моего поколения. Сказка называлась «Люля». Про птичку, Люлю-Нырка, которая достала для зверей щепотку земли со дна океана, чтоб из нее могла появиться суша.

Мне могут возразить: а чты ты хочешь? Ведь политическая деятельность идет в тени врага. Они врут, что у них «Объединенный народный фронт», а нам что делать? Называть себя «Партизанскими болотными кочками»? Засмеют!

А хоть бы и засмеяли. Но ведь новый политический язык все равно придется создавать с нуля. И к нему должно быть только одно требование. Он должен быть честным. Как тот юноша в Парке Горького, который признал, что врет своим девушкам.