Калийная война: первые жертвы и заложники

В Минске арестован гендиректор российской компании «Уралкалий» Владислав Баумгертнер. Зачем это сделано? Чего хочет достичь официальный Минск? Почему белорусские власти не боятся жесткого ответа российского руководства? На эти вопросы отвечают участники программы «Экспертиза Свободы» - доцент Московского государственного института международных отношений Кирилл Коктыш из Москвы и политолог, писатель Виктор Мартинович из Минска. Ведущий - Валерий Карбалевич.

Зачем арестовали Баумгертнера
 
Карбалевич: Во всей истории с арестом генерального директора «Уралкалия» Владислава Баумгертнера надо отметить два обстоятельства. Прежде всего, все было обставлено как спецоперация. Пригласили на переговоры к премьер-министру Мясниковича. То есть - заманили в ловушку. Во-вторых, все сделали максимально демонстративно. По ТВ показали Баумгертнера в наручниках, под конвоем, на растяжке. Следственный комитет стал очень разговорчив. Государственные СМИ, словно заранее подготовленные, сразу же включились в пропагандистскую кампанию. Главный вопрос - зачем? Какой смысл во всей этой акции белорусских властей? 

Коктыш: Лукашенко одним ударом не только взял реванш за «Беларуськалий», но и поставил Путина в неловкое положение. Ведь тот не может вступиться за Баумгертнера без потерь для собственного имиджа. Если смотреть по реакции российских СМИ в понедельник, то, похоже, что Лукашенко - это искренний борец с российским олигархатом. Он стал сильным актором на российском политическом поле. Лукашенко сыграл на противоречиях между российскими властями и российским обществом, которое не любит олигархов. Он сорвал те лавры, который Путин получил в начале 2000-х годов, когда начал борьбу с олигархами. Президент Белоруссии диктует условия Путину и получил возможность выровнять положение с «Беларуськалием». Лукашенко в этом конфликте выглядит победителем.

Когда «Уралкалий» вышел из Белорусской калийной компании, то российские официальные лица говорили, что это спор двух хозяйствующих субъектов. Так вот Лукашенко начал действовать в этом контексте. Белорусские правоохранительные органы как раз сейчас предъявили претензии российскому хозяйственному субъекту.

Нечто подобное несколько лет назад случилось в Молдавии, когда был арестован помощник Чубайса. Москва не смогла его освободить, и тот отсидел там около трех лет.

Мартинович: Вчера, после первой информации об аресте Баумгертнера, мне показалось, что целью официального Минска было спровоцировать Россию на жесткие действия в экономической сфере, вплоть до отказа от льготных соглашений по газу и нефти, и оправдаться перед народом за плохое экономическое состояние страны. Но сегодня понял, что эта версия не работает. Потому что нет жесткой реакции России. Появились только вялые заявления вице-премьера и МИД РФ.

И сейчас появляется версия о том, что Баумгертнер оказался в роли заложника. Это в стиле белорусского руководства: решать проблемы с помощью заложников. Например, как только возникли темы для обсуждения с костелом, взяли и арестовали в качестве заложника священника Лазаря. Хочу обратить внимание, что арестовали парламентера, который приехал вести переговоры по приглашению главы правительства Белоруссии. Здесь интересно, знал ли Мясникович, какую роль ему назначили в этой операции. Так как его репутация в российской элите переживает сложные времена.
Но, кажется, и версия о заложнике пока не срабатывает. Ведь Россия и сама часто использует Следственный комитет подобным образом. Да и статус заложника не очень высок. Это не человек из кооператива «Озеро», не олигарх, а лишь нанятый менеджер. Пока эта ситуация не поддается пониманию.

Каких целей хочет достичь официальный Минск?

Карбалевич: Г-н Коктыш, вот вы сказали, что этими действиями Лукашенко получил моральный реванш, политический, имиджевый выигрыш. Возможно, отомстил. Мол, кто нас «кинет», тот будет наказан. А есть рациональные, экономические цели в этих действиях? Чего хочет достичь официальный Минск? На что хочет обменять Минск этого заложника? Ведь тот, кто берет заложника, выставляет условия по его освобождению. Какие это условия? Он хочет вернуть «Уралкалий» в Белорусскую калийную компанию? Или получить от «Уралкалия» компенсацию в размере 100 млн долларов, которые, по версии Следственного комитета, потерял «Беларуськалий» от коварных действий российской компании?

Коктыш: Не согласился бы с термином «заложник». Ведь действия «Уралкалия» можно оценивать с точки зрения уголовного законодательства. И документы были уничтожены. И продукция «Беларуськалия» была перефрактована на «Уралкалии». Некоторое время назад Баумгертнер смеялся, когда журналисты спрашивали его: как себя чувствует человек, который обрушил калийный рынок на 20 млрд долларов? За аналогичные вещи Джордж Сорос не едет в Великобританию, так как его там арестуют за обвал фунта стерлингов в 1990-е годы. Повторяю, Лукашенко получил сильные позиции для торга и по Евразийскому союзу, и по условиям поставки газа и нефти. То есть он может капитализировать свою политическую победу. Более того, он может получить поддержку Запада.

Мартинович: Как сказал наш известный политолог Александр Класковский, Лукашенко всегда чувствует себя хорошо в состоянии конфликта. Цели белорусского руководства могут быть простые. Например, ускорение встречи с Путиным. Или, например, политизация, «союзация» калийного конфликта, попытка вытянуть вопрос за пределы спора хозяйствующих субъектов. Действительно, белорусская сторона в этом конфликте выглядит увереннее. Следственный комитет Белоруссии стал главным ньюсмейкером.

Другой вопрос, что Белоруссия в очередной раз продемонстрировала, что имеет свои собственные правила игры. И как будут чувствовать себя потенциальные инвесторы, особенно российские, приезжая в Минск? Как будут чувствовать себя люди, получившие приглашение от белорусского правительства приехать в Минск на переговоры? Это удар по инвестиционному имиджу Белоруссии. Под вопросом амбициозные планы правительства по привлечению иностранных инвестиций. А поведение «Уралкалия» скорее нужно рассматривать с точки зрения бизнес-конкуренции, чем с точки зрения законодательства.

Почему Минск не боится жесткого ответа Москвы?

Карбалевич: Почему Лукашенко не боится Путина? Это особенно актуально на фоне рассуждений о все большей экономической зависимости Белоруссии от России. Хотя Баумгертнер, Керимов - не из кооператива «Озеро», не из команды Путина, но речь идет о стране, которая претендует на статус великой державы. А тут ее гражданина так брутально арестовывают. Г-н Коктыш, вы напомнили о деле помощника Чубайса, который посидел в молдавской тюрьме. Но можно вспомнить случай с российским бизнесменом Бутом, который занимался сомнительным бизнесом, торговал оружием. Россия горой выступала в его защиту. Почему теперь Лукашенко пошел ва-банк?

Коктыш: Российское общество сейчас скорее на стороне Лукашенко. Здесь говорили, что такие действия напугают российских инвесторов в Белоруссии. Так вот, за последний год Белоруссия получила 1,5 млрд долларов российских частных инвестиций.

Мартинович: Лукашенко точно просчитал момент для этого скандала. Путину сейчас не до Белоруссии. У него хватает своей головной боли. Внутри страны проблема Навального. В геополитическом плане Москва получила громкое поражение от Украины. Если сейчас начать драку с Белоруссией, то сильно надутый проект Евразийского союза развалится. А Путин видит себя Мессией.

Карбалевич: Какой же это мессия, если его так демонстративно унижает значительно более слабая страна, которая, к тому же, сильно зависит от России? 

Мартинович: Отсюда и возникают слухи, будто арест Баумгертнера был согласован с Кремлем. Эти слухи свидетельствуют, что белорусское общество так привыкло к своему пост-статусу, что даже отрицает арест российского бизнесмена без санкции Путина.
Действительно, в этой ситуации Путин выглядит непривлекательно. Один мой знакомый бизнесмен с российскими корнями мне сказал, что президент России сильно отреагирует только тогда, когда какой-нибудь близкий к нему олигарх, вроде Абрамовича или Тимченко, скажет ему: Вова, смотри, нашего обидели, почему молчишь, это не по-пацански».

Перевод: Светлана Тиванова.