Это уникальный музей.
Это больше, чем просто музей, это живая память о прошлом столетии и его кровавом безумии, поразительное свидетельство отчаянной борьбы художников, которые вышли один на один против советского левиафана, ценой молчания для всех и даже жизни для некоторых. Он не оставит вас равнодушными. Кем бы вы ни были. Особенно если вы родились в прошлом веке.
Если вы дитя ушедшего столетия войн и безумных идеологических конфликтов, то бросайте все и отправляйтесь в узбекский город Нукус (Республика Каракалпакстан). На край света. В никуда. В невероятное и почти что абсурдное место. Но оставить его без внимания просто нельзя. Здесь вас дожидается частица вашей истории, которая пропитала галереи этого необычайного музея. Неназываемая, туманная, тайная часть истории, с которой в прошлом так или иначе переплелась ваша жизнь, даже если вы и не испытывали особой веры в светлое будущее или наоборот вместе с другими представителями вашего поколения всеми силами стремились изменить сущность человека. Перед вами, так или иначе, предстанут настоящие воплощения ушедшей политической истории и ее полной противоположности, которой стало искусство. Вы увидите реванш творческого порыва над Молохом советской империи. Сокрушительную посмертную победу. Окончательный триумф.
СССР, 1950-е годы. Археологическая и этнографическая экспедиция бороздит пустыню Кызылкум в поисках руин древней доисламской цивилизации, основанной некогда кочевыми народами, которые вынуждены оставить старый уклад в славные времена хрущевского социализма. Картина и так вам понятна. Хотя, может быть, все же стоит ее написать…
В работе экспедиции принимает участие художник Игорь Савицкий. Он появился на свет в 1915 году в семье либеральной буржуазии. Савицкий влюбляется в эти лишенные наследия народы, рисует с них картины и пытается спасти оказавшуюся под угрозой культуру, в том числе и древние ковры, которые использовали, чтобы затыкать дыры в оросительных каналах у разведенных советской властью хлопковых полей (они, кстати говоря, угробили половину Узбекистана и погубили Аральское море).
Савицкий собирает все, тряпки, ткани, вышивку, керамику, драгоценности, сбруи для верблюдов и т.д. вплоть до традиционных юрт, которые забросили, перебравшись в квартиры. Местные жители называют его старьевщиком. Из всего это он создает музей народного искусства в Нукусе, закрытом для иностранцев советском городе посреди песков. Музей открывается в 1966 году. Народное искусство, народ - все это прекрасно подходит местным властям.
Однако на этом Савицкий не останавливается. Как настоящий художник, он поддерживает всех «неофициальных» живописцев, которых запрещают в Москве. Савицкий решает спасти и другое наследие, которое находится в еще большей опасности, чем первое. Для этого у него есть собственный музей в тысячах километров от Москвы и недреманного ока советских храмовников.
Савицкий объезжает запрещенных художников и встречается с семьями забытых, пропавших и депортированных живописцев. Он собирает картины, обещает деньги, которых у него нет, крутится как может. Постепенно в его руках оказывается все, что удалось создать русскому искусству под гнетом воцарившегося в 1930-х годах советского реализма.
За 20 лет к нему попадают тысячи картин, от русского авангардизма 1910-х годов до произведений его современников.
Невероятная Атлантида поднимается из морских глубин. И становится храмом всего русского искусства.
Там соседствуют представители супрематизма, футуризма, конструктивизма, посткубизма, экспрессионизма, орфизма, легендарных школ и групп, которые были авангардом в искусстве. Для многих произведения стали надгробными памятниками. Потому что их обвинили в «формализме» и отправили на ГУЛАГ как «врагов народа».
Назовем всего несколько имен. Михаил Кузин, которого на девять лет отправили на Колыму. Оказавшийся за решеткой в 1938 году Александр Николаев. Владимир Лысенко, которого задержали в 1935 году и реабилитировали в 1953 году. Михаил Соколов, кому дали семь лет принудительных работ в Сибири. Антонина Сафронова, чьи выставки запрещали 30 лет. Многие из этих художников бросили кисть в 1920-х годах и вновь вернулись к работе в 1950-х годах. Но что делал Савицкий в ту темную эпоху? Он работал в котельной, над оформлением книг, чиновником в государственном ведомстве? Продолжал ли он по-тихому рисовать, просто для себя?
В музее Савицкого собраны самые разные полотна, гениальные, хорошие и не очень. Но он сам хотел этого. Он стремился спасти все. Потому что в условиях неприятия под угрозой физического и интеллектуального уничтожения русское искусство больше чем когда бы то ни было стало единым. Воплощением молчаливого и пассивного сопротивления. В эпоху страданий русского народа под тяжелым сапогом сталинизма эти художники, каждый по-своему, выразили бесконечное сострадание ближним. Они изобразили их такими, какими те были на самом деле, отбросив пафосные формы, которые навязывали им официальное искусство и служащие ему лицемеры.
Редкий посетитель испытывает сильнейшие переживания. Этим утром нас было всего трое. Мы пораженно осматривали залы, которые открывали, а затем сразу же закрывали любезные смотрители: музей настолько беден, что экономить на электричестве просто необходимо.
Как сказал Савицкий незадолго до смерти от истощения в 1984 году: «Однажды на эти картины приедут смотреть из Парижа».
