Смешанные семьи и негры Ирины Родниной

Несколько выдающихся российско-советских спортсменок недавно произнесли слова или показали картинки, которые стоили им репутации в США. В той самой стране, что определяет главные ценности российской элиты. Прыгунья с шестом Елена Исинбаева разоблачила себя как наивная гомофобка, а фигуристка Ирина Роднина, как выяснилось, вернулась из Америки на родину довольно махровой расисткой. Как получилось, что высококультурные женщины с длительным опытом пребывания в цивилизованных странах, на родине забрасывают политическую гигиену и перестают пользоваться интеллектуальным макияжем?

Виноваты в этом не только их маловысококультурные соседи по Госдуме или спорткомитетам.

Вот, например, в уважаемом издании пишут такое:

«Летом рассмотрение в парламенте проходил закон, упрощающий принятие в гражданство детей из смешанных семей. Однако, вероятнее всего, речь идет о миграционной либерализации, закон о которой разрабатывался правительством по поручению Владимира Путина. Этот документ значительно упростит и ускорит процедуру принятия в гражданство России лиц, родственники которых по прямой восходящей линии ранее проживали на территории РФ и СССР. Достаточно, чтобы они хорошо говорили по-русски, переехали в Россию на постоянное жительство и отказались от иностранного гражданства».

Вся эта многословная белиберда стоит на трех расталкивающих друг друга китах. Или слонах.

Кит (или слон) первый: вера в то, что Россия, Российская Федерация — единствепнная наследница СССР. Был советский — стал российский. Но вера эта нестойкая. Потому что вытекающее из нее теоретическое право всех бывших граждан СССР, ранее проживавших на территории СССР, получить российское гражданство — это вот право не нравится жителям России. И теперь этого нежелания оглядываться на чурок можно не стесняться.

Так же сильно толкается второй кит. Со дня провозглашения независимости России от СССР идет спор, является Российская Федерация государством русских или россиян. Многие русские не хотят называться россиянами. Ну зачем, обучают их специалисты по «смешанным семьям», нам, русским людям, составляющим, согласно переписи, подавляющее большинство населения РФ, называть себя какими-то россиянами — вместе со всеми этими второсортными меньшинствами, входящими в состав России. На то они и меньшинства, а мы русские. И мы у себя дома. Дайте нам стать нормальным национальным государством. В котором меньшинства знали бы свое место. Пусть они, россияне эти самые, остаются у себя дома, в своих аулах, в своих сибирях, в своих поволжьях. Уж не говоря о тех бывших советских, которых занес к нам в Россию черт в советские времена, когда эти самые смешанные семьи и возникли.

Второму слону (или киту) ужасно не нравится, что в Москве отмечают какие-то нерусские праздники, что не только автохтоны Евразии — татары, якуты или тувинцы — тоже живут в России на своей земле. Не нравится, что и каких-то еще людишек тянет на просторы великой державы — этих самых новых иностранцев, таджикских или хохляцких гастеров.

Как их остановить на законных основаниях? Лица, принимающие решения, пока не знают, какое принять. Накопившийся гнев пока отводят на геев.

Вроде насилу придумали — пусть русский язык сначала выучат. Тут, однако, сразу две загвоздки. Первая: батюшки-светы, да в самой России — тьма россиян, не знающих русского языка. Живет себе такой человек в Тыве или в Башкортостане, работает, семью кормит, а языка-то государственного и не знает.

Ну а вторая заковыка еще хуже. Русский язык теперь по факту не обязателен для занятия важных должностей в государстве. Или в СМИ. Т.е. какие-то азы его начальники и их личарды, конечно, освоили. Матерным или полуматерным владеют. Некоторые даже больше. Вот только пользоваться этим своим родным языком как познавательным и выразительным средством не научились.

Иначе не принимали бы законодатели абсурдные законы, не выносили бы судьи неправосудные приговоры, не бродили бы и более мелкие домуправы в своих тавтологических сумерках.

С этой вот, чисто языковой, точки зрения, в России плохо заметны признаки русской власти: выступающие от имени государства лица не вполне владеют родным языком. Произносят речи, которые должны были бы отбраковать их от занимаемых должностей на дальних подступах — как не прошедших ценз на грамотность, логичность и связность суждений.

Это и есть третий — и самый толстый — кит современной России — презрение населения к собственному языку, которым так ловко пользуется самоназначенная начальствующая элита.

Как описывали революционную ситуацию марксисты? Правильно, когда верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому. Что же происходит теперь?

Верхи не могут разумным образом объяснить свои действия. А низы не могут понять, зачем им эти объяснения. Называется этот процесс инволюция. Функция языка отмирает в узловых точках. В суде, в парламенте, в школе.

Мелких признаков отмирания этой функции — пруд пруди. Даже Ирина Роднина объяснилась с человечеством жестом — расистским демотиватором. И только когда увидела, что надо объясняться, не справилась с задачей и просто убрала картинку. Верхи и низы твердо убеждены, что слова на самом-то деле не имеют никакого значения. Поэтому и заботиться о них не надо.

Важно вовремя подмигнуть, шаркнуть ножкой или тряхнуть мошной. А иногда достаточно тряхнуть мошонкой. Если уж у кого-то получилось оказаться у власти в этой стране, то ничего теперь и не поделаешь, говорят друг другу мастера нахрапа и ценители кнута. Само пойдет, что бы вы там ни говорили.

Благодаря фактической отмене образовательного ценза, людей, которые не понимают смысла написанного или сказанного ими самими, становится все больше. Если дело так пойдет и дальше, гражданам скоро придется собираться в группы информационной самообороны. Революция, как и инволюция, начинается в головах.