Общенациональный дефицит ключевого ингредиента, входящего в состав смертельных инъекций, заставил некоторые штаты пойти на эксперимент с новыми и еще непроверенными препаратами и применить их для приведения в исполнение приговора обитателей камер смертников. Их действие поставило перед общественностью массу вопросов нравственного и конституционного характера и вызвало волну судебных разбирательств. Сейчас мы как нация должны решить, можем ли мы стоять в стороне и наблюдать за распространением этого варварского метода казни. Чем эти сомнительные препараты лучше гильотины?
Возвращение гильотины может, на первый взгляд, показаться безумием, однако это, несомненно, лучше, чем ее нынешняя альтернатива. Так будет лучше для приговоренных к смертной казни преступников, потому что быстрое отрубание головы считается самым надежным и безболезненным способом лишить человека жизни. Кроме того, от возвращения гильотины выиграют пациенты, нуждающиеся в органах для пересадки, потому что органы казненных таким способом людей пригодны для трансплантации в отличие от органов, поврежденных в результате введения в организм смертельного препарата.
Мне стоит сразу оговориться, что я считают смертную казнь отвратительной как в теории, так и на практике. Даже если вы уверены в том, что смертная казнь в нравственном отношении приемлема, множество случаев казни невинных людей, а также случаев, когда суд приговаривал людей к высшей мере наказания, а затем оправдывал их, доказывают ее неоспоримые недостатки. Но пока Верховный суд не объявил санкционированные государством казни жестокой и неприемлемой мерой наказания, не должны ли мы постараться сделать их настолько гуманными, насколько это возможно? Смертельные инъекции, действующий метод казни, принятый федеральным правительством и правительствами 32 штатов, и гильотина - это зло, но гильотина представляется мне меньшим из двух зол.
В 2008 году при вынесении решения по делу Бейз против Риз Верховный суд заявил, что введение смертельной инъекции не противоречит Восьмой поправке, запрещающей применять жестокие и необычные методы наказания. Однако судьи Гинзбург (Ginsburg) и Саутер (Souter) выразили серьезные опасения в связи с тем, что, по их мнению, введение трехкомпонентного препарата, применяемого в штате Кентукки, «приводит к тому, что находящийся в сознании заключенный испытывает мучительные боли».
Доктор Джей Чапман (Jay Chapman), создатель этого трехкомпонентного препарата, поддержал отказ от применения своего изобретения 1977 года, поскольку он вызывал медленную и мучительную смерть. «Самый простой метод казни из тех, о которых мне известно, это гильотина, - сказал он тогда в своем интервью CNN. – И я вовсе не против ее возвращения. Голова человека быстро отрубается, и на этом все заканчивается». Между тем, некоторые доктора выступают против применения смертельных уколов, потому что такая практика заставляет врачей-профессионалов нарушать клятву Гиппократа. Американская медицинская ассоциация опубликовала официальное обращение, в котором призвала врачей отказаться от участия в казнях путем введения смертельного препарата.
Возвращение гильотины позволит нам обойти клятву Гиппократа, поскольку управлять гильотиной может как врач, так и человек, не имеющий медицинского образования. Несколько лет назад Ханни Хинди (Hanni Hindi) написала в Slate: «Во время казни узника помещали лицом вниз на большую деревянную доску, помощник палача, которого называли «фотографом», закреплял его голову специальной скобой, а затем придерживал ее за волосы (или за уши, если узник был лысым). Когда все было готово, 55-килограмовое лезвие быстро падало с высоты 2 метров, мгновенно отрубая голову жертве». Гильотина никогда не давала осечек.
Движение за возвращение гильотины получило некоторую поддержку среди современных политиков. В 1996 году член палаты представителей штата Джорджия Дуг Тепер (Doug Teper) предложил на рассмотрение закон о замене метода приведения в исполнение смертного приговора с электрического стула на гильотину. «Генеральная Ассамблея выяснила, что, несмотря на то, что заключенные, приговоренные к смертной казни, могут принять решение пожертвовать один или несколько своих органов для трансплантации, их решение не может быть исполнено, потому что казнь на электрическом стуле делает их органы непригодными для пересадки». Законопроект Тепера так и не смог пройти процедуру голосования в Палате представителей. Однако учитывая споры, разгорающиеся сейчас вокруг сомнительных веществ, входящих в состав смертельных инъекций, возможно, этот вопрос пора снова вынести на суд общественного мнения.
Один из самых распространенных аргументов сторонников смертельных инъекций заключается в том, что этот трехкомпонентный коктейль в отличие от гильотины вызывает гораздо менее отвратительную смерть с точки зрения ее свидетелей. В некоторых штатах действуют законы, разрешающие членам семей жертв присутствовать на казни преступников. Разве возвращение гильотины может оскорбить чувства тех, кто приходит посмотреть на казнь?
Думаю, что нет. По мнению Майкла Гудвина (Michael Lawrence Goodwin), существуют две причины, которые заставляют членов семей жертвы наблюдать за казнью. Первая заключается в том, что они считают необходимым представлять семью погибшей жертвы на процедуре, которая кажется им конечной ступенью осуществления правосудия, вторая – в том, что они чувствуют внутреннюю потребность закрыть для себя эту тему. Казнь на гильотине не может лишить значимости чье-либо символическое присутствие, а в случае некоторых свидетелей она может способствовать более быстрому удовлетворению потребности в избавлении от душевных ран.
Анализ Гудвина показывает, что для некоторых семей понятие «закрытия» может приводить к формированию ощущения ложной надежды, и наблюдение за процедурой казни может на самом деле повторно сделать их жертвами. С другой стороны, некоторые семьи, наблюдавшие за казнью, позже жаловались на то, что преступник умер слишком легкой смертью – «легко отделался». В первом случае, какой бы метод казни вы ни использовали, это не сможет принести удовлетворение ее свидетелям. Однако казнь на гильотине может стать утешением для второй категории свидетелей. Даже несмотря на то, что на самом деле это быстрая и безболезненная казнь, довольно трудно себе представить, чтобы гильотинирование не смогло бы внушить присутствующим чувство удовлетворения.
Те, кто захотят присутствовать на санкционированных государством казнях на гильотине, должны помнить о предупреждении Альбера Камю (Albert Camus). Этот писатель и философ однажды рассказал своему биографу историю о том, как его отец стал свидетелем казни на гильотине: «Он проснулся еще затемно, чтобы добраться до другого конца города и попасть на площадь, заполненную народом. О том, что он увидел тем утром, он никогда никому не рассказывал. Моя мать только сказала, что в тот день он поспешно вернулся домой, что его лицо было перекошено, что он отказался говорить, на мгновение прилег на кровать, а потом его стошнило».
Камю ясно дал нам понять, что смертная казнь – это варварская практика. Если мы собираемся продолжать следовать ей в США, возможно, нам стоит своими глазами увидеть, насколько она ужасна.
