Дипломатический тупик

Актуализации проблемы взаимоотношений Белоруссии с ЕС способствует календарь. Санкции Евросоюза в отношении белорусских властей принимаются на год. Их срок истек, и надо было принимать решение, что с ними делать дальше.
 
И так совпало, что этот срок пришелся на момент, когда ЕС накануне саммита программы «Восточное партнерство» пытается подводить промежуточные итоги и оценивать перспективы отношений с постсоветскими государствами.

Что касается белорусского руководства, то оно, конечно, хотело бы разморозить отношения с ЕС. Но исключительно на своих условиях. Официальный Минск требует от ЕС отмены всех санкций. Он твердо уверен, что Европа больше заинтересована в политическом потеплении, поэтому пытается взять Брюссель на измор. Белорусские власти пока не собираются освобождать политзаключенных и что-либо менять в своей политике, потому что считают, что в этом нет необходимости. Пока Россия платит за союзничество 10 млрд долларов в год, особой потребности в сотрудничестве с ЕС у белорусского руководства нет.

29 октября Европейский союз продлил санкции в отношении Белоруссии до 31 октября 2014 года. Но при этом внес небольшие коррективы в эти, говоря официальным языком ЕС, «ограничительные меры». Из «черного списка» были исключены 13 белорусских чиновников, которые ушли в отставку со своих прежних постов. Также были сняты санкции в отношении пяти компаний, ранее принадлежавших олигарху В. Пефтиеву. Он их продал, теперь у них другие собственники. Одновременно в «черный список» были внесены три новых человека. Это офицеры МВД, занимающие ответственные должности в колониях, их обвиняют в репрессиях против политзаключенных.

Решение ЕС можно было предсказать. Собственно, особых вариантов у него не было. Ограничительные меры в отношении белорусского руководства были введены из-за политзаключенных, которые находятся здесь за решеткой. На сегодняшний день их девять человек. ЕС требует их освобождения и реабилитации. Отказаться от этого требования Евросоюз не может, ибо в противном случае потеряет свое политическое лицо. Поэтому в списке лиц, которым запрещен въезд на территорию ЕС и чьи финансовые средства в ЕС должны быть заморожены, сегодня 232 фамилии чиновников Белоруссии. Кроме того, санкции продолжают действовать в отношении 25 белорусских предприятий.
С другой стороны, ЕС, произведя изменения в «черном списке», демонстрирует гибкость. Это сигнал официальному Минску о том, что Евросоюз готов реагировать на малейшие перемены в политике белорусских властей.

Но в целом можно констатировать, что отношения Белоруссии и ЕС зашли в тупик. И выхода из него не просматривается. Белоруссия выпадает из программы Евросоюза «Восточное партнерство». Белорусская аномалия — это вызов, неудача Брюсселя. Впервые Евросоюз сталкивается с европейским государством, не заинтересованным двигаться в сторону интеграции с ЕС. Например, Белоруссия никак не отвечает на предложение Брюсселя обсудить хотя бы вопрос об упрощении визовых процедур.

Белоруссия тормозит реализацию межправительственных соглашений об упрощенном порядке взаимных поездок жителей приграничных территорий с Литвой и Польшей. Они были подписаны несколько лет назад. Литва и Польша провели все необходимые процедуры и готовы ввести в действие эти документы. Белорусская же сторона всячески волокитит процесс.

Т. е. в отношении Белоруссии обычные стимулы ЕС, много раз показавшие свою эффективность применительно ко многим другим странам, просто не работают. А других механизмов приобщения к европейским ценностям и побуждения к демократическим переменам внутри страны у Евросоюза нет.

Прежде всего, сравните ресурсы, которые тратят Россия и ЕС в конкуренции за влияние на этот регион. Как уже отмечалось, субсидии РФ Белоруссии составляют 10 млрд долларов в год только за счет низких цен на энергоресурсы. А в совместной статье министров иностранных дел Швеции и Польши К. Бильдта и Р. Сикорского говорится, что в этом году ЕС направил на поддержку шести (!) стран-участниц «Восточного партнерства» только 600 млн евро. Цифры несопоставимые.

Пока ЕС погружен в собственные проблемы и не может на равных бороться с Россией за контроль над регионами Восточной Европы, не готов тратить на это ресурсы, у него не будет эффективной стратегии влияния на Белоруссию. К тому же наша страна для Евросоюза является геополитической провинцией. Она не создает для Европы каких-то реальных проблем типа массовой миграции, здесь нет этнических, религиозных или иных конфликтов. Белоруссия для ЕС — это чисто гуманитарный вызов.

Часто можно слышать рассуждения о циклах в отношениях Белоруссии и ЕС. Дескать, в 2008-2010 гг. был цикл размораживания отношений, период диалога. После 19 декабря 2010 года начался цикл «холодной войны», а через какое-то время маятник обязательно качнется в другую сторону, снова начнется диалог.

С таким подходом вряд ли можно согласиться. Нынешняя ситуация жесткого политического, идеологического и дипломатического конфликта между Минском и Брюсселем — это норма взаимоотношений Белоруссии и ЕС с 1996 года. Короткий период диалога в 2008 — 2010 гг. — это исключение из правил, вызванное редким стечением исторических обстоятельств.

Тогда Россия значительно сократила субсидии Белоруссии, объявила о переходе с союзницей на рыночные отношения. Российско-грузинская война в августе 2008 года создала ситуацию острого противостояния между РФ и Западом. Нежелание Белоруссии признать независимость Южной Осетии и Абхазии резко увеличило ее вес в глазах ЕС и США. Ведь от позиции Минска зависело признание этих самопровозглашенных квазигосударств другими постсоветскими странами, в чем сильно был не заинтересован Запад. В позиции ЕС в отношении белорусского режима на короткое время геополитика вытеснила вопрос о европейских ценностях, проблема демократии и прав человека частично была вынесена за скобки. 19 декабря 2010 все вернулось на свое место.

Представим гипотетически, что белорусские власти пошли на освобождение всех политзаключенных. Это, кстати, вполне реально. Но даже оставляя в стороне неразрешимую проблему реабилитации политзаключенных, на политическом горизонте не видно повестки дня нового диалога. Каковы его смысл и цель с точки зрения ЕС? Иллюзии европейских политиков о возможности демократизировать режим А. Лукашенко с помощью диалога разбились о дубинки спецназа 19 декабря.

Подобная проблема возникает и со стороны официального Минска. А. Лукашенко также травмирован событиями 19 декабря и вряд ли повторит попытки политической либерализации. Более того, он не решился даже на экономическую либерализацию. А субсидии со стороны России достигли максимальных масштабов.

Субсидировать белорусскую экономику за геополитическую лояльность, как это сейчас делает Россия, Евросоюз не будет. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Кредиты МВФ? Но для этого нужны экономические реформы, на которые белорусские власти не готовы. Тогда что?

Иначе говоря, освобождение политзаключенных поставит ряд новых, более сложных проблем, решать которые не готовы ни одна, ни другая сторона. Поэтому, на наш взгляд, нет серьезных оснований полагать, что в отношениях Белоруссии и ЕС в обозримом будущем нечто существенное изменится.