Доживет ли Латвия до следующего юбилея?

Согласно логике, любой праздник является поводом, сплачивающим людей. Гостей сплачивают их теплые чувства к имениннику, к событию, к дате. А если речь идет о юбилее провозглашения страны, то такой юбилей традиционно должен стать поводом для сплочения общества. Увы, подобная логика и подобные традиции чужды Латвии. И почти всякий государственный праздник еще больше разобщает латвийское общество. Раньше разобщение происходило по этническому признаку. Сейчас оно подчеркивает увеличивающуюся пропасть между властью и народом…

Маастрихтские критерии вместо латвийских интересов

Увеличение этой пропасти стало темой праздничного богослужения. Архиепископ Латвийской евангелической церкви Янис ВАНАГС с грустью и некоторым разочарованием вспоминал приоритеты Латвии за последние четверть века. Среди них были и вступление в Европейский союз, и вхождение в НАТО, и присоединение к Шенгенской зоне, и растворение в еврозоне… Но печаль не в том факте, что кто–то оспаривает достоинство самих этих целей, а в том, что во всех программных заявлениях нескончаемое количество раз упоминается необходимость соответствовать Маастрихтским и прочим чужим (а иногда и просто чуждым) критериям, но ни разу не упомянуты «латвийские критерии».

В погоне за безликими и мертвыми «Маастрихтскими цифрами» власти на протяжении двадцати пяти лет теряли и продолжают терять конкретных живых латвийских людей. В результате после восстановления независимости население Латвии сократилось процентов на 20, а трудоспособная часть страны — на треть. Для столь небольшого государства, как наше, подобные потери балансируют на грани невозврата.

«Хочется надеяться, что следующие планы будут высказаны другими словами, ибо вначале было слово, и была мысль. Например, о том, как обеспечить людям пожилого возраста достойную старость, как уберечь людей предпенсионного возраста от заявлений представителей иностранных банков: мол, забудьте о пенсии, на которую вы всю жизнь откладывали, выплачивая государству налоги, а заведите побольше детей, чтобы они вас в старости кормили», — высказывал робкую надежду архиепископ.

В обозримом будущем подобные грезы лишены всякого основания. Утвержденный с такой помпой бюджет–2014 не дает надежд на достойную старость и не дает мотивации для рождения детей. В ситуации, когда пенсии ниже прожиточного минимума, их индексация не успевает за удорожанием жизни и ростом тарифов на энергоносители, государством правят агенты чужих интересов, а отсутствием пенсий пугают не иностранные банки, а паразитирующие на государственном бюджете доморощенные «инвестиционные банкиры», — в этой ситуации слова архиепископа Ванагса напоминают глас вопиющего в пустыне…

Увы, при попытке охарактеризовать нынешнюю Латвию на ум приходит еще один, несколько видоизмененный библейский термин. Это страна, где немного званых, а список избранных и вовсе ограничивается составом «политбюро» коалиционного совета и их спонсорами. Интересно: когда премьер Валдис ДОМБРОВСКИС представлял парламенту бюджет и сетовал на факт, что «наши желания и возможности тратить по–прежнему сильно опережают наши возможности зарабатывать», вспоминал ли он о бесконечных кредитных каникулах компании своей жены?

Задумки от Аболтини

Традиционно далеким от жизни оказался и «спич» председателя парламента Солвиты Аболтини.

«Задуманное будущее Латвии не наступит само по себе — оно складывается из наших общих дел, наших мыслей, мечтаний, отношения и действий», — подобный ребус в одном предложении способна загадать только г–жа Аболтиня.

Во–первых, задуманное кем? Вряд ли для самой «спикерши» парламента является новостью, что задуманное ею самою и задуманное большинством латвийского общества являются настолько диаметрально противоположными вещами, что из них в лучшем случае можно сложить басню про лебедя, рака и щуку. Но в такой Латвии мы живем уже двадцать пять лет, и этот формат давно себя исчерпал.

Во–вторых, о каких «общих мыслях, делах, мечтаниях, отношениях и действиях» она говорит? Одни (их меньшинство) только и делают, что мыслят о том, как любой ценой продлить собственную агонию власти и как после краха этой власти приземлиться в мягком брюссельском кресле. Другие думают о том, на что купить школьные учебники и как решить дилемму последовательности платежей: когда хочется есть, требуется купить лекарства и нужно платить за квартиру, а пенсии хватает только на что–то одно… А третьи и вовсе гадают, куда податься в поисках не столько хорошей работы, сколько достойного заработка — в Ирландию, Англию, Германию или, может, в Скандинавские страны… Попробуй найди тут хотя бы что–то отдаленно общее.

Призывая найти «средний путь между своими личными интересами и интересами своего государства», г–жа Аболтиня, скорее всего, имела в виду не компанию своего мужа и «шалости» своих товарищей по партии — КАМПАРСА и ЗАКИСА, а «нехороших латгальских мародеров», при любом удобном случае норовивших просверлить дырку в государственном бюджете.

Немало наберется и тех, кто не согласится со словами председателя парламента о Латвии, как о «по–прежнему лучшем месте, где жить и растить детей». Но поскольку они живут и растят детей вдали от Латвии (с глаз долой, из сердца вон), то нарисованную г–жой Аболтиней идиллию сильно не портят и «задумыванию общего будущего» не мешают…

Политика государственного самоедства

Когда еще, если не празднуя день рождения, оглянуться на прошлое и задуматься о будущем. Если не сделать этого сейчас, то до следующего — круглого юбилея, до которого осталось всего пять лет, страна может и не дожить.

Самое парадоксальное, что погубить Латвию может та же идея, которая лежала в основе ее создания. Если 95 лет тому назад страна создавалась как некий оазис для сохранения латышского языка и латышской культуры, то сегодня именно гипертрофированный национализм и чудовищная идея этнической исключительности являются самой большой опасностью для государства.

Как бы нынешние апологеты национальной идеи ни старались не замечать и отрицать этот факт, но именно в советское время латышский язык, латышская культура и латышское искусство переживали свой «золотой век». Сегодняшние же «пропагандисты» национализма на самом деле представляют «партию одной идеи» и думают лишь о собственных корыстных интересах. Особенно наглядно их истинная суть проявляется в моментах, когда националистические идеи становятся для них предметом политического торга. В качестве свежих примеров подобного предательства можно назвать смену гнева на милость в вопросе о присоединения Латвии к еврозоне и сдачу позиций в поднятом ими самими демографическом вопросе.

Но одно дело, когда собственные аппетиты ограничивается рядовым политическим торгом, а совершенно другое — когда они создают реальную угрозу для безопасности и даже самого существования страны.

Во многом именно политические спекуляции националистов на двадцать пять лет заморозили в Латвии процесс развития гражданского общества и образование единой нации. Во многом именно благодаря националистам Латвия потеряла огромный кусок транзитного пирога и серьезно испортила отношения с соседней Россией.

Националисты подменили идею экономического развития страны идеей этнической исключительности. По отношению к Латвии они стали чем–то вроде Тараса Бульбы, произносившего в адрес собственного сына вошедшую в историю фразу «я тебя породил, я тебя и убью». Именно к этому сегодня все идет…