Может ли провинциальная Россия и далее нищать, кормя федеральный центр? Способен ли Кремль понять, что сверхцентрализация разоряет Россию? Возможно ли перейти к децентрализации и федерализму?
Михаил Соколов: Сегодня наш гость Наталья Зубаревич, профессор географического факультета МГУ и директор региональной программы независимого Института социальной политики. Мы будем говорить о региональной политике, о том, что происходит, прежде всего, с бюджетами, с тем, похоже, оскудением, которое там происходит. Я сегодня прочитал аналитику «Сбербанка», где сообщалось, что по итогам года дефицит региональных бюджетов может превысить 0,8 триллиона рублей. Некоторые тут же прокомментировали, что это заниженные цифры — будет триллион. Это что значит? Это значит, что фактически живут не по средствам?
Наталья Зубаревич: Это так. Но насчет цифр я бы задала вопросы — это именно консолидированный бюджет регионов? Потому что пока по январю-июлю там профицит формально, но он сделан тремя регионами — Москвой, которая умеет экономить, но там бюджет огромный, Санкт-Петербургом, которому хорошо добавили и вовремя поставили «Газпром-нефть» и других товарищей, и Сахалинской областью, которая сейчас действительно в хорошем положении, потому что нефть на пике, а у них соглашение о разделе продукции и утащить всю денежку из региона невозможно, она остается в бюджете.
— Там же пересматривали соглашения?
— Они пересматривали пропорции, разделение между иностранцами и прочим. Специальные платежи, которые зафиксированы в пользу региона, здесь сделать ничего нельзя.
— То есть Сахалин ограбить не удалось?
— Да, Сахалин ограбить не удалось. А других и не грабили, потому что, например, Красноярский край сейчас добывает нефти больше, чем Сахалин, но от этого почти ничего не получает, потому что монаршей милостью не только на федеральные налоги введена льгота для «Роснефти», но до кучи и на региональные тоже.
— То есть они не заинтересованы, какой-нибудь Красноярский край, в том, чтобы расширять, предположим, добычу нефти, полезных ископаемых и так далее?
— Полезные ископаемые — это другое. Потому что те льготы, которые есть — это нефтянка в первую очередь.
Ситуация там такая: господин Сечин сказал, что без льгот невозможно осваивать Восточную Сибирь — слишком дорого. Федеральный центр согласился. Ради бога, если вы не хотите получать налог на добычу полезных ископаемых углеводородных — пожалуйста. Но какого рожна вы перекрыли кислород региональным бюджетам, которые от этого тоже почти ничего не получают? Вот это плохо.
— Хорошо, в тех остальных минус три региона, что происходит?
— В остальных либо был крошечный профицит копеечный. 60% субъектов Российской Федерации имели дефицит бюджета — и это лето. Они же отчитываются по исполнению указов президента декабрем. В декабре будет очень не скудно, я жду. Потому что ровно в прошлом году, когда впервые пришлось выполнять эти указы по повышению зарплат бюджетникам, буквально за ноябрь-декабрь этот дефицит и возник, потому что регионы судорожно занимали, чтобы разобраться с этой выплатой, они должны были рапортовать о том, что они выполнили этот указ.
Но это же машинка самоигральная. Вы подняли зарплату бюджетникам, соответственно, выросла средняя заработная плата по регионам, вам опять надо повышать зарплату бюджетникам. И так до бесконечности. Это как с пенсиями: один раз приняли решение — и мало не покажется очень долго.
— То есть вы втягиваетесь в такой бесконечный процесс. Как правительство может с одной стороны требовать повышать эти расходы по социальным обязательствам, выполнять эти указы, зарплаты и так далее, а с другой стороны снижаются трансферты и игнорируются эти дыры?
— Немножко шизоидальная позиция, попробуй ее объясни. Давайте начнем с зарплат. Я говорю это на всех углах, повторю еще раз: повышение зарплат учителям, врачам, основной их массе — это региональные полномочия. И господин Путин нарушил бюджетный кодекс, потребовав выполнять это полномочие без обеспечения ресурсами. Если ты захотел — ради бога. Он должен был обеспечить ресурсами.
— Условно говоря, в бюджет внести поправки, провести это через Думу и сказать: вот мы даем столько-то денег за счет федерального бюджета.
— Но самое главное, пожалуйста, сделайте субвенцию целевую, полномочия оформляйте или дополнительные дотации.
Что сделали? На учителей докинули 60 миллиардов. Просто, чтобы было понятно по цифре, объем трансфертов из федерального бюджета в регионы в последние годы где-то 1,7 триллиона, 60 миллиардов — это капля в море. В этом году накинули сто миллиардов на цели повышения. По оценкам моих коллег, это покрывает хорошо, если 30, самые оптимисты говорят 40% дополнительных расходов, которые получают регионы, а остальное, ребята, давайте сами.
Получилось, что федеральный центр фактически подталкивает регионы к очень простому решению. Зарплату снизить нельзя, ее надо повышать, соответственно, число получателей этой заработной платы должно существенно понизиться.
— Мне говорили, что происходит следующее: сокращают учителей, преподавателей, врачей, после чего повышают нагрузки на оставшихся, соответственно, увеличивают им зарплату. То есть они работают больше, получают больше, а кто-то остался просто без работы.
— Это раз. Второй путь более радикальный — это сокращение сети, когда у вас становится меньше больниц, меньше поликлиник, меньше школ и так далее.
— А это идет?
— В сельской местности школы сокращаются уже с 2005 года, этот процесс идет. И сейчас он резко ускорился в здравоохранении.
— Это то, за что возненавидели Марию Гайдар, которая была вице-губернатором Кировской области, а теперь стала радиоведущей «Эхо Москвы».
— Вы понимаете, в чем дело, я бы так сказала: в этом есть некий разумный смысл, в сокращении.
— Какой смысл?
— Сельское население во многих территориях резко сократилось, сеть учреждений еще советская, редко где тронутая. Все равно как-то подстраивать надо, потому что «Боливар» бюджетный держать эту сеть в прежнем виде без пользователей уже не может. Другое дело, как, за счет чего, что мы сокращаем, где делаем специальные гибкие формы.
— Был обещан транспорт.
— Школьные автобусы ходят.
— А «скорая» проехать не может.
— Основные пользователи — это лица старших возрастов. С учетом того, что сократился муниципальный транспорт, просто добраться до этой больницы стало сложнее. Короче, проблемы нарастают — это со стороны расходов. А со стороны доходов тоже все не очень весело.
— То есть все меньше и меньше поступлений?
— Минус 2% по доходам консолидированных бюджетов субъектов, это сложное слово, я объясню просто — это и региональные, и все муниципальные бюджеты. Минус 2 за счет чего? Минус 20% налог на прибыль, потому что, извините, стагнация, и минус 15% федеральный трансферт. Получилось, что вам не только велено поднять зарплату, вам еще порублены перечисления. Но, правда, большая часть порубленного -— это инвестрасходы, субсидии.
— Это тоже занятость — это дороги, транспорт?
— Так это еще вероятность прихода инвестора. Если регион не вкладывается, то тогда у него меньше шансов заработать в будущем. Регионы из последних сил за эти 7 месяцев пытались и нарастили-таки расходы на нацэкономику, но должен быть источник, где рубится — ЖКХ.
А в ЖКХ еще одна засада. Если муниципалитеты региона меньше субсидируют в ЖКХ, значит должны расти тарифы на коммунальные услуги, а им велено расти на 6%.
— Они это выполняют? Я думаю, что не выполняют.
— Я не знаю, могут ли за всем уследить. Но расходы на ЖКХ грохнулись довольно хорошо, там примерно 8-10%, по отдельным регионам на треть они полетели. И я жду конца года, чтобы посмотреть, что из всего этого безобразия выйдет.
— Я бы хотел посмотреть весной, сколько будет аварий, прорывов, перевозки батарей разных самолетами.
— Там огромная доля, конечно, нехороших расходов, расходов коррупционных. Воруют хорошо. Чтобы это все улучшить, нужно оптимизировать управление, а не рубить в первую очередь расходы. Когда вы сделаете правильные институты, дальше вы сможете сэкономить. При старых институтах плохих, если вы так экономите, думаю, что будут проблемы.
— С одной стороны будут требовать все улучшить, а с другой стороны системы, условно говоря, наказания злодейского сталинского типа нет, когда боится какой-нибудь начальник много упереть.
— Согласна. Еще будет что интересно. Я всегда придерживалась точки зрения последние два года, что российская система политическая и социальная жутко инерционная. Та малоприятная ситуация, в которой мы находимся, может продолжаться очень долго.
И вот тут своими руками, своими теплыми мягкими руками федеральный орган власти запускает процесс дестабилизации базовых расходных полномочий на уровнях регионов и городов, где реальная обычная жизнь происходит.
Идет накопление таких рисков, причем по всем фронтам, что я не перестаю изумляться и говорить: «Ребята, это внутреннее вредительство или это просто недомыслие»?
Я думаю, это сочетание недомыслия и популизма... Думали сделать доброе дело, но чужими руками, потому что на «свои» тратить денежки не хотелось.
