«Оранжевый вирус». Именно так вот уже почти десять лет зовут его в Кремле.
«Оранжевый», потому что это цвет украинской революции 2004 года, который неизменно воспринимается в Москве как тревожный сигнал. «Вирус», потому что для такого автократа как Владимир Путин демонстрации стремления к свободе неизменно являются угрозой. К тому же еще и заразной.
Кризис бушует на Украине вот уже три недели, и кого-то вряд ли удивило, что на России лежит немалая доля ответственности за срыв подписания соглашения между Киевом и Европейским Союзом. Москва сделала все, чтобы ему помешать. Причем она не стремится установить гегемонию в бывшей советской республике, а просто хочет четко очертить свою зону влияния. Остановить начавшееся с 1989 года продвижение Запада. Побороть «вирус» демократии, который однажды, чем черт не шутит, может охватить и Москву.
Владимир Путин в последнее время говорит свое жесткое «нет» всюду, где это только по силам российской державе. По историческим, стратегическим, энергетическим или военным причинам. Страна, которой он руководит вот уже 14 лет, конечно, уже не сверхдержава советских времен (эх, как же ему не хватает той славной эпохи...), но все равно входит в число сильнейших мировых государств. Она в состоянии поставить кому угодно палки в колеса, чем Путин и пользуется с завидным умением.
С сентября этого года он заявил о себе по целому ряду вопросов. Кто противодействует вмешательству в Сирии и задает тон в ООН? Москва. Кто в конечном итоге преодолел разногласия и создал условия для подписания соглашения по Иранскому атому? Москва. Кто решил восстановить военное присутствие в Арктике для охраны Северного морского пути? Опять-таки Москва. Путин не желает упускать момент и активно пользуется бездействием США и колебаниями в Европе, чтобы наилучшим образом сыграть свою партию. Стратегический контрапункт.
Дух мщения
Мир слишком сильно изменился, чтобы сейчас можно было сдуть пыль и снова пустить в ход аналитические инструменты времен холодной войны. Как бы то ни было, Путин так и не смог избавиться от духа homo sovieticus, тенденции полагаться на силу и даже некоторой мстительности. Москва перевооружает армию: 500 миллиардов в ближайшие десять лет. Путин, этот великий поборник православия, берет в руки и нравственное оружие, называя себя гарантом традиционных ценностей в мире без жандармов и с развращенным, по его мнению, Западом.
Как бы то ни было, его заявления и поступки не могут скрыть структурных слабостей России. Ее упадочную демографию. Чрезмерную зависимость ее экономики от сырьевого экспорта. Отсутствие правового государства, которое отпугивает иностранных инвесторов и душит на корню зарождающийся средний класс. Набирающие обороты посягательства на основные права (пресса, НКО, гомосексуалисты).
В прошлом году, после 18 лет переговоров, Россия, наконец, стала членом ВТО. Некоторые ждали открытости после этого шага, однако Москва лишь плодит препятствия в отношениях с Европой. Сейчас на слишком многих уровнях поднимается «русский вопрос». Сегодня, десять лет спустя после оранжевой революции, тревожный сигнал должен был бы звучать не в Москве, а в европейских столицах. Потому что российский фактор требует не только анализа, но и хотя бы цельной политики, если не стратегии. Но пока ничего подобного и близко не видно.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Оранжевый вирус». Именно так вот уже почти десять лет зовут его в Кремле. «Оранжевый», потому что это цвет украинской революции 2004 года, который неизменно воспринимается в Москве как тревожный сигнал. «Вирус», потому что для такого автократа как Владимир Путин демонстрации стремления к свободе неизменно являются угрозой. К тому же еще и заразной.
