История национализма на Украине

Причина того, что сегодня в Киеве существует разделение на русофилов и западников, кроется в событиях, произошедших восемь веков назад.

На Украине политическая полемика и манифестации на площадях в течение многих недель поляризуют общественное мнение. Возникли две противоположные фракции «русофилов» и «западников». Происхождение этого политического и культурного раздела связано с давними историческими событиями. После общего начала возникли украинский и русский национализм.

В древние времена Киевская Русь объединила племена восточных славян, обитавших в болотистой местности в районе Припяти. Их центром стала нынешняя столица Украины. Переходом от «предыстории» к цивилизации традиционно считается 988 год, когда святой Владимир после анализа основных религиозных традиций современного ему мира решил выбрать византийское христианство, которое он счел наиболее подходящим для «духа народов Руси». В результате его крещения, а также крещения его подданных образовалась священная связь между тремя государственными опорами  - самодержавием, народом и территорией.

Великий раскол христианской церкви укрепил связь Руси с духовной и культурной византийской сферой. Несмотря на общее происхождение, первые элементы разрыва внутри Руси возникли в XIII веке, когда восточная часть государства (будущая Россия) подпала под монголо-татарское иго, а на западные территории (будущую Украину) вторглись поляки и литовцы. Эти два события заложили основу одного из предрассудков, который с середины 19 века стал питать антироссийские настроения украинских националистов. По их мнению, московиты восприняли «азиатские» обычаи от их угнетателей в результате многовековых контактов с татарами.

Преемственность русского государства была обеспечена в результате героической борьбы во главе с Александром Невским сначала против шведов, а потом против ордена меченосцев Альберта Буксгевдена. Центр власти был перенесен из Киева, колыбели восточных славян, на север. В 1378-1380 годах победы Дмитрия Донского над татарами сделали Москву, игравшую до этого незначительную роль, новым эпицентром владений восточных славян, а западные территории древней Руси оставались частью Великого княжества Литовского и Королевства Польского. Так, различные исторические пути привели к четкому разделению восточных славян.

Новая важная причина раскола возникла в 1596 году, на этот раз в области конфессий. Власти Речи Посполитой, до этого одни из наиболее толерантных в Европе XVI века, решили проводить политику обращения в католичество сообществ восточных славян, проживавших в границах государства (предшественников современных западных украинцев) с помощью ордена иезуитов. В результате такой политики православные христиане были вынуждены признать «примат Петра» в обмен на сохранение византийских обрядов и векового права священников вступать в брак. Таким образом, возникла самая большая униатская церковь Европы, широко распространившаяся на Западной Украине, впоследствии навлекшая на себя гнев царя Николая I (в 1839 году) и затем Сталина (в 1945 году). Московская православная церковь, в 1589 году получившая статус патриархата, в ответ создала Киево-Могилянскую академию. Она должна была стать оплотом православия, но способствовала проникновению латинского гуманизма на киевскую, а также на московскую территорию в результате культурных связей с Польшей. Греко-католическая церковь остается самым главным камнем преткновения в отношениях между Святым Престолом и Московским патриархатом.  Ватикан считает, что в ней никогда не были до конца реализованы принципы католицизма, а Московский патриархат считает, что она возникла в результате прозелитизма со стороны Рима на территории, принявшей христианство тысячу лет тому назад. Кажется, именно существование униатской церкви стало основным препятствием для выполнения пасторской миссии Папы Войтылы в России.

На религиозный раскол наложилась еще одна политико-территориальная составляющая. В 1654 году на фоне войн между Москвой и Польшей, в которой украинское казачество пользовалось частичной автономией, Богдан Хмельницкий подписал с Алексеем Михайловичем, вторым царем из династии Романовых, Переяславский договор, по которому восточная часть казачества перешла в подданство русского царя. До сих пор русская историография, унаследованная от советских времен, спорит с украинской историографией националистического толка. Русские считают, что таков был неизбежный ход исторических событий, а украинцы считают, что это был договор между равными, заключенный временно на волне антипольских настроений.

После третьего раздела Польши в 1795 году к Российской империи перешли восточные польские земли, то есть правобережная Украина, расположенная на правом берегу Днепра. Таким образом, Россия вступила в прямой контакт с регионами Центральной Европы. Восточная Галиция была частью Австро-Венгерской империи и разделяла ее судьбу вплоть до 1918 года. С этого момента вплоть до возрождения независимой Польши польские шовинисты настойчиво требовали возвращения своих восточных территорий, связанных с Польшей исторически и в культурном плане, которые Российская империя считала своими западными краями, когда-то входившими в состав Киевской Руси. Так возник идеологически неразрешимый конфликт. Что касается «малороссийских» территорий (термин возник в 19 веке для определения юго-восточных губерний, населенных в основном украинцами), то там не было никаких конфликтов вплоть до Великой Октябрьской революции и гражданской войны, превратившей Украину в настоящее поле битвы.

После окончания Первой мировой войны, поражения в ней России и заключения Брест-Литовского мира (1918 год) короткое время существовала независимая Украина, но ее независимость была жестоко нарушена вторжением Красной армии, и в 1922 году Украина вошла в состав Советского государства на правах федеративной республики, в то время как восточная Галиция, ставшая колыбелью украинского национализма, вошла в состав возрожденного Польского государства.

В первые годы Второй мировой войны на основе пакта Молотова-Риббентропа молдавские и западные украинские территории были аннексированы Советским Союзом. Такое положение сохранялось до июня 1941 года, когда немецкий вермахт начал операцию «Барбаросса». Только в 1944 году эти территории были снова «освобождены» в соответствии с официальной советской доктриной, несмотря на ожесточенное сопротивление националистов Украинской повстанческой армии (УПА) Степана Бандеры, которые вели партизанскую войну до начала 50-х годов. После победы над фашизмом Сталин отобрал имущество униатской церкви и передал его Московскому патриархату. Оно вновь перешло к приверженцам церкви Западной Украины в 1991 году после распада СССР.

Последние изменения в территориальном устройстве восходят к 1954 году, когда первый секретарь Коммунистической партии Никита Хрущев отдал Крым Украинской Советской Социалистической Республике в честь трехсотлетия присоединения Хмельницким Украины к России. После распада Советского Союза эта уступка дала повод к новому спору, так как Севастополь был основной базой советского и российского флота на Черном море. Немаловажно и то, что распространение украинского языка в Крыму было ограниченным по сравнению с русским и крымскотатарским.

В результате такой истории на Украине можно выделить три зоны. На русскоязычном (если не на чисто русском) востоке большинство населения все еще смотрит в сторону Москвы, с которой оно имеет сильную историческую, религиозную и духовную связь. Многие имеют родственников в России. На западных территориях господствуют в основном националистические настроения, основной язык - украинский, а церковь - грекокатолическая.  Раздел двух территорий проходит по Днепру, приднепровские территории являются переходной зоной политической и языковой ориентации. Если верно, что земли к востоку от Днепра вместе с Киевом вновь вошли в российскую орбиту в 1654 году, то правда и то, что правобережная Украина и Волынь вошли в состав России в 1795 году, а восточная Галиция была аннексирована СССР только в 1945 году. Наконец, Крым стал украинским в разгар холодной войны. Эта периодизация полезна для понимания различной степени проникновения русской культуры и русского языка на территорию современной Украины. Этому делению соответствует политическая ориентация: филорусская - у граждан восточных регионов и филоевропейская - у жителей западных территорий, исторически находившихся в более тесном контакте (хотя зачастую и в подчиненном положении) с Польшей, Австрией и Венгрией.

В Вильнюсе 28 и 29 ноября между Россией и Европейским Союзом была разыграна партия за контроль над некоторыми бывшими советскими республиками, за их включение в зону европейского влияния или в состав Евразийского союза, возглавляемого Россией. Мог ли Европейский Союз, отягощенный собственными внутренними проблемами, сознательно надеяться расширить свое влияние на территорию Украины, вторую по значимости в плане народонаселения и экономики бывшую советскую республику? Как было известно Кэтрин Эштон и руководству ЕС, было бы очень трудно убедить Януковича принять экономическую помощь Брюсселя в обмен на требование обновления политической системы в результате реформ, направленных на создание прозрачности украинских институтов. С другой стороны, Москва обладающая большим геополитическим влиянием, сделала щедрое предложение, особенно в энергетической области. Кроме того, Путин не требовал от Киева изменения политической системы. Чем обусловлена  такая щедрость? С точки зрения Кремля, Украина является не только ее ближайшим «заграничным соседом» и колыбелью русской нации, но и представляет обширный рынок, а кроме того, она прислушивается к мнению Москвы.

Итак, сложившаяся ситуация очень сложная, потому что Украина, в соответствии почти со  всеми политическим анализами, понимается как спорная зона между европейской и российской сферами влияния. А если рассматривать Украину как мост для сближения Российской Федерации и Европейского Союза? Тогда, возможно, Россию опять стали бы считать частью Европы вопреки традиционной евразийской точке зрения, характерной для славянофилов и проникшей в сознание россиян. Если бы Европейский Союз рассматривал отношения с Москвой не как факт восточной политики, а как часть аутентичной внутренней политики или хотя бы как отношения между близкими соседями, то он мог бы быть более притягательным для Украины и в то же время уменьшить вероятность ее внутреннего раскола.