Двоих подростков 15 и 16 лет удалось вернуть обратно в Турцию благодаря немедленной реакции их родителей, которые подняли шум с подобающим случаю возмущением. Они громогласно заявили о долге государства защищать своих граждан от сектантских движений, раз республика гарантирует всем свободу совести. Сотрудничество родителей со спецслужбами принесло плоды.
Если речь идет об арабо-мусульманской семье, будь то верующие или активисты, не нужно быть психологом или теологом, чтобы понять, что ребенок стал жертвой промывания мозгов. Нежелание учиться в школе и внезапное стремление отдалиться от близких неизменно указывают на навязчивую идею поиска духовного пути. Кроме того, признаками увлеченности радикальным исламом могут служить и другие заметные перемены в поведении: манера говорить, есть, одеваться... Стратегия подобных движений обычно заключается в том, чтобы отрезать молодых людей от собеседников, которые способствуют развитию их связей с обществом: преподавателей, друзей, родителей... Они пользуются религией, чтобы поставить жертву в положение самоизоляции или изоляции других. Они завладевают умами, обращая в свою пользу даже преходящее чувство неловкости и неуверенности: «Тебе плохо в классе, в семье, во всем обществе. Это подтверждает, что Всевышний уготовил тебе принадлежность к высшей группе, которая знает истину и стремится спасти мир от упадка».
Читайте также: Битва за душу ислама
В 99% случаев это промывание мозгов идет через интернет. Радикальный ислам пользуется виртуальной средой, чтобы предложить молодежи в замену некое высшее пространство, впрочем, тоже виртуальное. Сеть позволяет такому движению распространять шокирующие снимки, которые демонстрируют бездействие западных стран при виде истязаний некоторых мусульманских народов: в Газе, Бирме, Сирии... С этого момента убедить пользователя в том, что в обществе царит зло, не представляет ни малейшей проблемы. Постепенно молодой человек теряет собственное самосознание, на смену которому приходит самосознание высшей группы. Он теряет способность критически воспринимать действительность, а ее место занимает гипноз, вытесняя рассудок стремлением к подражательству. Оба эти симптома совершенно явно видны в выложенных на Youtube видеозаписях покойного сына Доминик Бон.
Если же все происходит не в арабо-мусульманской семье, родителям может потребоваться время, чтобы понять, что речь идет не о переходе в ислам, а самом настоящем сектантстве. В нынешней атмосфере всеобщего смешения понятий многим непросто провести черту между исламом и его радикальным уклоном. Некоторые политики и СМИ говорят, что такие люди просто перешли в ислам, а не подверглись идеологической обработке, называют варварский терроризм «джихадом» и рассматривают хиджаб как буквальное следование канонам веры...
Именно этого и хотят радикалы: представить свое поведение как простое исполнение заветов ислама. Если мы перенимаем у них эти названия, то тем самым лишь подтверждаем озвученные ими оправдания, а не развеиваем их.
Если мы хотим побороть влияние радикального ислама, нам нужно в первую очередь научиться видеть разницу между простыми верующими и радикалами. Нам нужно провести черту между гарантированной республикой свободой совести и радикальными течениями. Преподаватели, полицейские, депутаты, родители — все они должны пользоваться одной системой оценок, которая позволит обратить внимание на странности в поведении молодых людей, даже если те и прикрываются религией.
Если мы начинаем судить ислам всякий раз, как заявляют о себе радикалы, то мы тем самым лишь подтверждаем их интерпретацию: ислам по своей сути является архаичной и жестокой религией. Исламофобы и радикалы - на первый взгляд, непримиримые антиподы, однако им свойственна одна и та же концепция ислама, и это позволяет им подпитывать друг друга. Мы же просто не можем позволить себе оказаться между этими сжимающимися тисками.