Встретится ли Владимир Путин с Георгием Маргвелашвили?

Грандиозная церемония открытия Олимпийских игр в Сочи, вызвавшая в Грузии поток комментариев, совершенно затмила один, на первый взгляд, незначительный эпизод – заявление пресс-секретаря президента России о возможной встрече Путина и Маргвелашвили на Олимпиаде и реакцию на него официального Тбилиси. Грузинская, также, как и иностранная телеаудитория не уделили особого внимания и попытке угона самолета, имевшей место в день открытия Олимпиады. А ведь оба эпизода, предположительно, имели непосредственную связь с «большой игрой», ведущейся в нашем регионе.

Говорит и показывает Москва

6 февраля пресс-секретарь президента России, Дмитрий Песков, заявил журналистам, что в Сочи, в ходе Олимпиады, Владимир Путин может встретиться не только с украинским, но и с грузинским президентом. «Этого нельзя исключать»- сказал Песков. Это заявление удивило грузинскую сторону, поскольку Москве было известно, что Маргвелашвили не собирался ехать в Сочи. В какой-то момент создалось впечатление, будто Кремль предлагает ему пересмотреть свою позицию и срочно запланировать визит.

По неуточненной информации, наше руководство несколько растерялось, и даже обратилось за консультацией к американским партнерам, которые посоветовали зафиксировать сдержанную позицию. В конце концов, все закончилось комментарием руководителя пресс-службы президента, Тинатин Мжаванадзе: «О заявлении пресс-секретаря Пескова скажу, что никакой визит президента Грузии не планируется, этот вопрос даже не обсуждался. Не могу сказать, в какой формулировке был задан вопрос, то, что мы видели, было ответом Пескова, что встреча президентов не исключается, однако в администрации президента Грузии этот вопрос не рассматривался».

Кремль, предположительно, «протестировал» реакцию грузинских властей на возможность встречи Путина и Маргвелашвили ознакомительного характера, за которой, по идее, должно последовать восстановление прямого диалога между президентами двух стран.

Этот формат, по-видимому, видится русским наилучшим для выдвижения новых инициатив. Они, предположительно, желают общаться с первым лицами грузинского руководства непосредственно, без западных (прежде всего, американских) партнеров.

Не исключено, что это, в свою очередь, указывает на существование новых российских предложений, которые могли быть интересны для Грузии, но априори неприемлемы для ее западных партнеров,  а их рассмотрение на встречах Абашидзе и Карасина, или только в рамках тайной дипломатии будет менее результативно.

Проще говоря, Кремль желает побеседовать с официальным Тбилиси «тет-а-тет», и на это указывает не один сигнал («песковский эпизод» в данном контексте – периферийный). Во время этого диалога Россия, с большой вероятностью, постарается установить, сможет ли официальный Тбилиси в какой-то гипотетической ситуации, взамен на серьезные бонусы, пойти против воли американцев. Однако прежде чем мы начнем думать о том, что нам может предложить Москва, вероятно, нужно постараться выяснить, имеет ли наше руководство политическую волю для того, чтобы, просто, выслушать Путина в рамках нового формата.

Несмотря на то, что сегодня позиции правительства выглядят довольно убедительно и, на первый взгляд, оно может действовать смело, не боясь трудностей, которые может создать оппозиция с подачи извне, на внешней арене оно действует очень осторожно, дабы не раздражать западных партнеров и совершенно исключить обвинения в проведении «политики баланса», которая в годы правления Михаила Саакашвили считалась чуть ли не смертным грехом.

Режим Саакашвили потерпел крах, во всех сферах жизни страны что-то изменилось (где-то в большей степени, где-то – в меньшей), однако этот подход остался неизменным. Внешняя политика Грузии освободилась от шизофренического авантюризма и излишней истеричности, однако не обрела даже небольшой возможности для маневра, и по сравнению с соседними странами (не только с Азербайджаном, но даже с Арменией, которую грузинские эксперты считают однозначным сателлитом Москвы), выглядит, в этом плане, гораздо скованнее.

Более того, многие политики и представители общественности считают, что подобный маневр, как таковой, не нужен, главное – действовать сообразно рекомендациям западных партнеров (и постараться при этом выманить у них максимальные бонусы). Эта ситуация создает довольно скверные предпосылки к тому, чтоб первые лица правительства Грузии согласились на прямой диалог с российскими коллегами, и в его рамках рассмотрели предложения и планы, которые могут вызвать раздражение американцев.

Возможно, для властей гораздо комфортнее не брать ответственность на себя, избегать подобных диалогов и, попросту, не слушать Путина. Кремль, возможно, ожидал, что в реакции официального Тбилиси на заявленние Пескова, вместе с отказом от встречи, был бы сделан намек, что, в общем, такая встреча желательна и грузинская сторона к ней готова.

Однако подобного не произошло. Кроме того, вероятно, следует отметить, что в том случае, если наше правительство откажется выслушать предложения Путина в желательном для него формате, росийский президент, предположительно, изыщет другие возможности донести до него свое послание, и не исключено, что этот процесс окажется для грузинской стороны гораздо более неприятным.

Что случилось бы, если...

7 февраля, в 16 часов 28 минут из Харькова в направлении Стамбула вылетел самолет турецкой авиакомпании «Пегасус эйрлайнс», на борту которого находились 110 пассажиров, 3 пилота и 4 бортпроводника. В 17 часов 21 минуту Центральная диспетчерская служба Украины сообщила о похищении этого самолета в симферопольской воздушной зоне. В 18 часов 15 минут в Сочи должна была начаться церемония открытия Олимпиады, и именно туда угонщик потребовал направить самолет.

Похититель, 45-летний гражданин Украины Артем Козлов – один из активистов «Евромайдана», участник акций последнего времени, что подтверждают его фотографии на «Фейсбуке»; на двух фото он стоит рядом с лидерами украинской оппозиции – Кличко и Луценко (которые держатся так, словно хорошо знают Козлова).

Турецкие пилоты, действия которых в продолжение всего инцидента были, воистину, образцовыми, произвели несколько маневров и создали у похитителя впечатление, будто курс самолета изменился. А в итоге посадили его в Стамбуле (в турецком воздушном пространстве, до аэропорта его сопроводил один, или, по другим источникам, два «F-16»), где Козлов был арестован местными правоохранителями.

На первый взгляд, случившееся не связано с Грузией, но если представить, что экипаж выполнил требование похитителя, события могли развернуться крайне драматично. Как поступило бы российское руководство, узнав, что к стадиону, на котором собралось множество зрителей, спортсменов и лидеры десятков стран, приближается угнанный самолет? Если б его сбили, Россия оказалась бы втянутой в страшный, разрушительный для ее имиджа скандал, который затмил бы историю с южнокорейским «Боингом». Если б не сбили, могли создаться предпосылки для «повторения» теракта 11 сентября в Нью-Йорке. Не существовало гарантии, что террористы не используют самолет для тарана. Причем, сбить самолет, подлетающий к Адлеру на низкой высоте, вошедший глиссаду, теоретически, могли и террористы, с применением переносного зенитно-ракетного комплекса, и Кремлю пришлось бы годами доказывать, что это сделали не его военные. Так что, вариант, в рамках которого самолет, просто, приземлился бы в Адлере, где украинский оппозиционер озвучил бы свою политическую декларацию, сравнительно «легкий» по сравнению с тем, что могло произойти.

И последний штрих: в мае 2012 года Национальный антитеррористический комитет России распространил весть о том, что российские спецслужбы обнаружили на территории Абхазии 10 тайников, в которых находилось большое количество оружия. По версии российской Службы федеральной безопасности, террористы в 2012-2014 гг. должны были перенести это оружие в Сочи и пустить его в ход до начала и в период проведения Олимпиады. По утверждению российского Антитеррористического комитета, «его доставили в Абхазию из Грузии». В том же заявлении было сказано: «По оперативным данным, в пересылке в Россию непосредственно участвовали грузинские спецслужбы и связанные с ними представители незаконных вооруженных формирований на территории Турции».

Согласно тому же заявлению, весь этот процесс «координировал глава международной террористической организации «Имарат Кавказ» Умаров, имеющий тесную связь с грузинскими спецслужбами». Там, наряду с другим оружием, были и 3 переносных зенитно-ракетных комплекса.

В данном контексте не имеет существенного значения, действительно ли режим Саакашвили столь тесно сотрудничал с «Имаратом», по поводу чего сомнения возникли у многих грузинских экспертов, особенно после лапанкурского инцидента, или русские всё выдумали. Если украинский оппозиционер Артем Козлов не являлся главной фигурой акции, а его использовали как идиота, который своими действиями должен был превратить самолет в мишень, и если дело дошло бы до использования переносных зенитно-ракетных комплексов, разговор о «грузинском следе» начался бы автоматически, на основании того, старого, процитированного выше документа.

Это предположение подводит нас к одной важной теме.

Антитеррористический интернационал

Сторонники Саакашвили критиковали новые власти за то, что они не раз высказали готовность сотрудничать с Москвой в деле обеспечения безопасности сочинской Олимпиады, поскольку считают любое сотрудничество с ней неприемлемым, несмотря на то, что гораздо более предусмотрительные американцы настоятельно советовали официальному Тбилиси достичь взаимопонимания с русскими в этом вопросе.

Если внимательно понаблюдать за некоторыми (маленькими, но шумными) группами в социальных сетях, можно увидеть, что многие «националы» рассматривают бойцов «Имарат Кавказа» не как террористов (эту организацию признают террористической и ООН, и США), а как естественных союзников Грузии в противостоянии с Москвой. Они также сопротивляются расследованию лапанкурского и любого другого эпизода, где может вскрыться связь режима Саакашвили с международными террористами, и, как правило, оправдывают это «государственными интересами».

Какими бы сложными ни были грузино-российские отношения, пусть даже в них начнется новый виток конфронтации, вероятно, всем ясно, что не существует причины, могущей оправдать сотрудничество цивилизованного государства с террористами, тем более сегодня, в мире, борющемся с глобальным терроризмом.

Если в ближайшем прошлом Грузии останутся «белые пятна» и нерасследованные дела, будь то лапанкурский инцидент или возможное сотрудничество Саакашвили с Умаровым, у России или любой другой страны всегда будет возможность обвинить Грузию в покровительстве террористам, что может нанести репутации страны огромный ущерб.

Поэтому, вероятно, желательно, чтоб расследование дел, связанных с периодом правления Саакашвили (Лапанкури, взрыв у посольства Соединенных Штатов и т.д.) ни на миг не прекращалось, а служба безопасности осуществляла бы (разумеется, в рамках закона) постоянный мониторинг связей между некоторыми подозрительными северокавказскими структурами и представителями бывшей власти.

Вместе с тем, безусловно, важно углублять антитеррористическое сотрудничество (его привязка к политической коньюнктуре недопустима) как с США, так и с Россией, чтоб хотя бы частично укрепить подвешенную в воздухе безопасность Грузии. На сегодня это, очевидно, одна из самых перспективных тем, которая на данном этапе может дать серьезный толчок грузино-российской «перезагрузке».