Накануне визита канцлера Ангелы Меркель в Варшаву в прошлую среду польский премьер-министр Дональд Туск совершенно справедливо отметил, что зависимость Германии от российского газа ставит под удар политический суверенитет всей Европы. Он потребовал преобразований в нашем энергетическом секторе с урезанием экологических программ. В этой связи он выступил за применение угля и ядерной энергетики. Его посыл был совершенно верным. Только он сделал из него неправильный вывод.
Дело в том, что все это касается не только Германии. От импорта ископаемых энергоносителей зависит вся Европа. Причем, речь идет не только о поставках из России. Каждый год Европа импортирует уголь, нефть, газ и уран на полтриллиона евро. 84% используемой в Европе нефти добываются за пределами границ Евросоюза. Импорт урана составляет 100%, 20% из которых идут из России. Что касается природного газа, в ЕС ввозится 45% потребляемых объемов.
Германия каждый год тратит на импорт более 90 миллиардов евро. Из России идет 20% нашего угля, 34% нефти и 31% природного газа. Каждый год 33 миллиарда немецких евро оседают в карманах российских олигархов.
Если Европа действительно хочет постепенно расширить санкции против России после аннексии Крыма, ее возможности весьма ограничены. Да, индекс московской биржи покатился вниз, а экономическая репутация России серьезно пострадала. А в долгосрочной перспективе Россия может потерять больше, чем Европейский Союз. Тем не менее, в краткосрочной перспективе экономические санкции не бьют по основе финансов правящего российского класса. Цены их любимых внедорожников, конечно, возрастут. Однако источником его денег и власти служат нефть и газ.
Экономическим санкциям в энергетическом секторе явно не достает убедительности и эффективности. Немецких резервов нефти хватит лишь на 59 дней. На расходе газа отражаются погодные условия, поэтому его запасов хватит на 75-80 дней (к тому же часть этих объемов находится в принадлежащих Газпрому подземных хранилищах). С остановкой поставок угля нам было бы справиться гораздо легче. Как бы то ни было, прекращение импорта не будет означать конец платежей, потому что речь идет о подписанных долгосрочных контрактах и заранее профинансированных резервах.
Крымский кризис как никогда привлек внимание к формируемой внешней политикой дилемме европейской энергетики: Россия создает основу наших энергетических ресурсов и сохранит за собой эту роль по крайней мере в среднесрочной перспективе. Наша взаимозависимость так сильна, что ни одна из сторон не может с легким сердцем закрыть на нее глаза. Это означало бы экономическую катастрофу для обеих сторон. Такая ситуация ограничивает масштабы конфликта. Но такое неравенство совершенно нежелательно.
Если бы Европа смогла сократить зависимость от импорта энергоресурсов, тем самым она развязала бы себе руки во внешней политике. Иначе говоря, если вы хотите большей независимости для Европы, вам нужно идти по пути преобразования нашего энергетического сектора и расширения защиты окружающей среды. Систематические преобразования в энергетике способствуют большей политической независимости.
Диверсификация источников энергии, за которую выступает европейский комиссар по энергетике Гюнтер Эттингер (Günther Oettinger), на самом деле лишь расширит спектр рисков, а не уменьшит его. Германии до сих пор не удалось построить запланированный в Вильгельмсхафене терминал для сжиженного природного газа. Кроме того, он мог бы принять СПГ из Катара, который недавно рассорился с Саудовской Аравией из-за поддержки мирового джихада.
Зависимость все равно остается зависимостью, касается ли она стран-импортеров или ограниченных ресурсов (даже при условии высокого спроса и в глубоко автократических и, следовательно, нестабильных системах). Как бы то ни было, польский премьер Туск хочет диверсифицировать не только поставщиков, но и источники энергии. От газа и нефти до угля и урана. Половина всего это поступает в Германию из России.
Энергетическая независимость имеет первостепенное значение для немцев. К этому стремятся почти 75% наших сограждан. Таким образом, она является еще более важным приоритетом, чем отказ от ядерной энергетики, за который выступают 69% населения. К энергетической независимости можно прийти только путем сокращения импорта и развития возобновляемой энергетики, повышения энергоэффективности и экономии энергоресурсов.
Энергетическое преобразование Германии — это показательный успех независимости и суверенитета. Быстрое развитие возобновляемой энергетики позволит нам сократить выбросы парниковых газов на 150 миллионов тонн в год, а также уменьшит ежегодные потребности в импорте на 10 миллиардов евро. Подобная экономия тем важней для Германии, что эти деньги не усиливают ни Путина, ни короля Абдаллу. Если мы сделаем особый упор на защите окружающей среды и достижении целей в области возобновляемой энергетики, то сможем сэкономить 50 миллиардов евро к 2020 году. А это половина всех наших ежегодных расходов на импорт.
Наши проблемы с Россией никак не связаны с электричеством. Аргумент о том, что постройка высокоэффективных газовых ТЭЦ для сохранения наших резервов и защиты от возможных изменений и колебаний на самом деле лишь усиливает нашу зависимость, верен разве что на бумаге. В действительности доля газа в производстве электроэнергии сегодня составляет всего 10%, и стабильно становится все меньше. Газовые электростанции одну за другой выводят из строя. В Германии существуют избыточные резервы электроэнергии, которые вырабатываются на устаревших электростанциях.
До настоящего времени преобразования в энергетике затронули одно лишь электричество. Отопление по большей части все это никак не коснулось. А более 90% газа используются именно в этих целях. Если мы хотим освободиться от российского газа, нам нужно дать старт масштабной программе реконструкции зданий и формирования фонда экономии энергии для инвестиций в промышленность. А если мы хотим уменьшить объемы импорта нефти, нам нужно заняться ограничениями автомобильных выхлопов, а не тем, что делает работающая на BMW канцлер Ангела Меркель. Важно как можно быстрее сократить объемы выхлопов всего парка машин и способствовать переходу на электромобили.
Самодостаточность энергетики в условиях глобализованной экономики — это иллюзия. С точки зрения безопасности это даже может быть нежелательно. Как бы то ни было, стоит избегать зависимости от одного источника. Кроме того, нам нужно экономить энергию, использовать ее более эффективно и все больше расширять сферу применения возобновляемых источников. Другими словами, сосредоточиться на том, что нужно сделать «дома».
Это относится не только к Германии. Нам нужны большие планы по защите окружающей среды, задачи по развитию сектора возобновляемой энергетики, цели по энергоэффективности для всего Европейского Союза. Все это предполагает жесткие правила для всех государств-членов. Тем не менее, Европейская комиссия, Европейский парламент, Германия и Польша совершенно с этим не согласны.
Поэтому речь заходит о европейском суверенитете. Если Европа хочет развязать себе руки, ей нужно сократить зависимость от импорта ископаемых энергоносителей. А этого можно добиться только с помощью программ возобновляемой энергетики и защиты окружающей среды.
Юрген Триттин — бывший министр охраны окружающей среды Германии.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Преобразования в энергетике затронули лишь электричество. Отопления это не коснулось. А более 90% газа используются именно в этих целях. Если мы хотим освободиться от российского газа, нам нужно дать старт программе экономии энергии. А если мы хотим уменьшить объемы импорта нефти, нам нужно заняться ограничениями автомобильных выхлопов, а не тем, что делает работающая на BMW канцлер Ангела Меркель.
