Интервью с Георгом Грозером (Georg Grozer) — нападающим белгородского волейбольного клуба «Белогорье», бывшим игроком польской команды Resovia Rzeszów.
— Вы уехали играть в российскую лигу, мечтая о победах в еврокубках и надеясь сразиться с соперниками лучшего чемпионата мира. Победа в Лиге Чемпионов утолила ваши аппетиты?
Георг Грозер: Это был самый счастливый день в моей жизни! Однако победа далась нелегко, уже перед полуфиналом я почувствовал огромное психическое напряжение: такое, что мне приходилось в первую очередь бороться с самим собой, и только во вторую — с соперниками. До этого я волновался на Олимпийских играх, при игре в Жешуве, но в Анкаре меня накрыло еще сильнее. К счастью, я выдержал и добился того, о чем мечтал! Мне кажется, само выступление в большом финале Лиги Чемпионов — это нечто необычайное. Не каждый хотя бы раз в жизни доходит до такого этапа, что может побороться за этот трофей.
— Как вы изменились за год с лишним игры в России?
— Впервые в моей карьере меня определили на новую, менее эффектную роль. Раньше я был человеком, отвечающим за сложные ситуации, разыгрывающие отправляли мне мяч, а моей заботой было добывать очки. В «Белогорье» ситуация изменилась: в клубе меня окружает много отличных, таких же сильных, как я, игроков. В первом сезоне мне было сложно понять, почему я не получаю столько мячей, сколько при игре в предыдущих командах. Через полгода я сообразил, в чем дело: что мне может быть немного легче, а команда распределяет ответственность более равномерно. В российской Суперлиге нельзя ни на минуту отключиться или продемонстрировать хоть малейшую слабость, иначе тебя победят. Это страна не для слабых людей.
— Почему россияне идут в волейболе от успеха к успеху? Неограниченный бюджет — это единственное объяснение?
— Дело не только в деньгах. В России ключ к успеху — это понимание, что они платят огромные деньги не просто так, а ожидают, что за них ты обеспечишь им победу. Это все равно, что сидеть на пороховой бочке: одно поражение может не только уничтожить игрока или команду, но и весь клуб. Некоторые спонсоры в этой стране просто не знают таких слов, как поражение или терпение.
— То есть — финансовое эльдорадо, но никакой идиллии?
— Приходится просто смириться с фактом, что твой шеф требует, чтобы ты выиграл все. В «Белогорье» не существует понятия «план-минимум», цель всегда одна — победить в каждом матче и на всех турнирах. Мне долго пришлось привыкать к давлению, которое сопутствует здесь игроку каждый день. К счастью, я сам такой человек, который хочет выиграть каждый матч, я не люблю проигрывать партии даже на тренировках. За год игры в России я понял, что это просто так работает: кто-то дает, а одновременно требует.
— Вас удивило, что самым полезным игроком (MVP) финала Лиги чемпионов стал Сергей Тетюхин?
— Скажу так: я никогда не был поклонником других игроков и мало интересовался, как выглядит на площадке кто-то другой. Но то, что я увидел в «Белогорье» изменило мой подход. Тетюхин — это человек, который выиграл все, что можно было выиграть. Он немолод, но иногда тренируется так, что мне становится стыдно за себя. На каждой тренировке, в каждый игровой момент он ведет себя, как изголодавшийся по игре подросток: прыгает, защищает, вкалывает, не делая никаких исключений. Я ни разу не видел, чтобы он себя жалел. Это настоящий игрок мирового класса. Он вызывает у меня чувство уважения, я счастлив, что могу играть с ним в одной команде.
— То есть ваш рецепт успеха — это тяжелый труд, а не коллекционирование «звезд», как в клубе Halkbank из Анкары?
— Наша команда так хорошо играет, потому что мы тяжело и честно каждый день работаем на то, чтобы завоевывать трофеи. Таково мышление моего клуба: трудиться на тренировках, не расслабляться, не «звездить». Сила «Белогорья» в том, что оно остается командой и в моменты удач, и в моменты поражений. Мы верим друг в друга, и я должен сказать, что меня поразила сила этой веры. Мне было сложно понять, как один игрок так сильно доверяет на площадке другому. То же самое происходит в сборной России, поэтому их так сложно сломать: они могут проиграть один сет или два, но потом сразу же поднимаются, веря в свою невероятную силу. А она исходит не только от мышц, но из сердца настоящей команды.
— В первый год пребывания в России вы жаловались на отсутствие личной жизни. Теперь стало лучше?
— На самом деле личной жизни у меня в России нет. За всю неделю я провожу без ребят день — полтора. Чаще всего мы вместе с завтрака до ужина, когда живем в клубной гостинице.
— Бывает так, что вы друг другу надоедаете?
— Пока конфликтов не случалось еще ни разу. Я не могу хорошо описать этого словами, но секрет «Белогорья» заключается в этой необыкновенной рабочей атмосфере, которая отражается потом в огромной уверенности в собственных силах. Я впервые в жизни встретился с людьми, которые в любой момент, даже когда ничего не получается, чувствуют, что еще немного и все изменится, наш каток пойдет в дело. Я перенимаю этот подход и все больше вливаюсь в эту новую семью.
— Вы встречались в России с восхищенными отзывами на вашу игру?
— Я не бегаю к другим игрокам и не спрашиваю, нравится ли им моя игра. Но кое-что до меня доходит, обычно это какие-то приятные слова. Самое главное — я чувствую со стороны россиян уважение и сам их уважаю. Впрочем, мне всегда было сложно выделяться. Может быть, в это сложно поверить, но я по натуре не лидер, я люблю тихо делать свое дело и помогать команде, а не строить из себя звезду. Я стараюсь только воплотить мои мечты, и «Белогорье» невероятно мне в этом помогает. […]
— В клубе ваши мечты сбываются, а есть ли у вас планы, связанные со сборной?
— Мы уже говорили с тренером на тему будущего, и мне кажется, что с новой молодой командой мы сможем что-то сделать. Для меня это последний шанс, так как, скорее всего, после Олимпиады в Рио-де-Жанейро я закончу карьеру в сборной. Мне бы хотелось достойно попрощаться. Идеальной точкой над i стала бы медаль.
