Калининград: с Путиным в Европу

Из всех регионов России Калининградская область в наибольшей степени зависит от сотрудничества с Евросоюзом. Именно поэтому жители Калининграда должны были бы скептически отнестись к российской аннексии Крыма, опасаясь негативных последствий замораживания сотрудничества России с Европой. В действительности картина иная: жители анклава в основном поддерживают действия Путина в отношении Украины, балтийский анклав пока не ощутил на себе никаких негативных последствий крымского кризиса. И, скорее всего, не ощутит. Даже Польша, всячески призывающая к санкциям против России, параллельно заявляет о планах развития экономического сотрудничества с Калининградом и выступает за неизменность безвизового режима для прибалтийских россиян.

Пока без санкций

Среди всего перечня возможных средств влияния на Россию использование «калининградского вопроса» может быть едва ли не самым действенным. Ведь значение анклава для экономики и жизнедеятельности путинской России в последние годы значительно выросло — там размещены важные морские порты, через которые проходит весомая доля российской торговли, в частности нефтью и газом. Вместе с тем анклав в значительной степени зависит от соседей — Польши, Литвы и ЕС в целом. Экономическая и визовая блокада области — это действенное орудие давления на Россию, которого реально опасается Кремль и которое могло бы подтолкнуть Путина к уступкам в крымском или теперь уже — восточноукраинском кризисе.

Поэтому удивляет, почему в перечне принятых и возможных санкций отсутствует наиболее действенная: замораживание сотрудничества с калининградским анклавом. Отметим, что даже когда ЕС решил прекратить разговоры о визовой либерализации с Россией, для Калининградской области сделали исключение: не отменили (даже временно) малое пограничное движение с областью. И это при том, что именно в Калининграде находится немало российских «агентов влияния» — речь идет о людях, занимающихся профессиональным написанием комментариев в польском Интернете (например, о «бандеровцах на Майдане») или хакерскими атаками на польские сайты, поддерживающие Евромайдан.

Первым использование такой возможности отбросил польский премьер Дональд Туск, чем удивил европейских политиков. Ведь недавно он ездил по Европе и убеждал своих партнеров в необходимости реальных, а не символических санкций против России, «даже если это будет болезненно для европейских фирм, торгующих с россиянами». Со стороны Польши постоянно звучат обвинения в адрес «эгоистичных» британцев, французов и немцев, которые не хотят отказываться от выгод от торговли с Россией ради солидарности с Украиной. А тут оказывается, что Польша тоже не очень хочет терять прибыль. Чтобы развеять последние сомнения, вспомним, что Дональд Туск лично посетил приграничный с Россией городок Бранево, очень выигравший от безвизового режима с областью: россияне массово приезжают туда за покупками. «Я не позволю отменить безвизовый режим с Калининградом», — успокаивал польский премьер.

Кроме экономических аргументов, польские политики объясняют это решение и желанием не наказывать за Крым «обычных россиян, которые также хотят в Европу». О том, что более 70% этих «обычных калининградцев» поддерживают Путина и аннексию Крыма, а на акции солидарности с Украиной там вышло меньше людей, чем в других регионах России, политики почему-то не вспоминают...

Угроза для стабильности Европы

Нынешняя выжидательная позиция Европы относительно Калининграда не является чем-то новым. У Запада долго не было четкой стратегии, что делать с «калининградским вопросом», но недавно он наконец-то выработал политику либерализации и стал ее воплощать, вводя фактически безвизовый режим (малое приграничное движение). Причем Европа и США единодушны в вопросе, что авторитарный российский анклав в самом сердце Европы — это не только потенциальная, но и реальная опасность для Евросоюза. Уменьшению этих угроз должна служить политика «односторонней либерализации». То есть предоставление жителям анклава привилегий (в том числе визовых), которых нет у других российских, или белорусских, или украинских граждан, без требования придерживаться в ответ европейских стандартов.

Говоря об опасности для стабильности Европы, прежде всего необходимо вспомнить о большом скоплении войск и военной техники в балтийском анклаве. Причем военный потенциал Калининграда постоянно увеличивается и обновляется. Военные учения регулярно проводятся в области и постоянно привлекают внимание европейских и американских аналитиков: ведь на них откровенно отрабатывается схема атаки на натовских соседей. Эта демонстрация российской силы — вовсе не дело последних месяцев, а реальность, с которой живем с 1991 г.

Кроме военной, существуют угрозы и другого характера. Прежде всего, экологического. Хотя Россия подписала и ратифицировала Хельсинскую конвенцию о защите природной среды Балтийского моря, фактически она ее не выполняет, как и международные соглашения о безопасности морского транспорта. В то время как все ЕСовские страны Балтики ограничивают свое негативное влияние на морскую среду этой чувствительной экосистемы, Россия остается источником загрязнений и не считает нужным менять ситуацию. Несоблюдение жестких экологических стандартов позволяет россиянам значительно снизить расходы производства и предлагать намного более низкие цены на определенные виды товаров, прежде всего строительные материалы и удобрения, которые потом экспортируются в соседние Польшу или Литву. Но даже пренебрежение экологией не позволяет россиянам преодолеть главную проблему — дефицит продовольствия и очень высокие цены на большинство продуктов (порой в два раза выше, чем в Польше).

Перечисляя угрозы, которые таит в себе Калининград, нельзя забывать о проблемах криминального и коррупционного характера. Этим ситуация в области очень напоминает донбасскую: чтобы заниматься бизнесом, нужно сотрудничать с местными олигархами (которые, конечно же, связаны с Путиным) и платить им откаты. Именно это является главной причиной таких высоких цен в области, несмотря на низкую стоимость труда и энергоресурсов.

Наконец, соседство российского анклава — это еще и огромные объемы контрабанды сигарет, алкоголя и бензина, наносящей большой ущерб польскому и литовскому бюджетам и превращающей границу в недружественную к туристам (поэтому почти никто из Польши не посещает анклав с туристической целью).

Недавно к этим угрозам добавились новые: российская киберпреступность, нарушение авторского права и информационная война против Украины и Польши. Калининград и Петербург — одни из основных центров деятельности российских хакеров, действующих против фирм и физлиц из соседних стран ЕС. А недавно известный польский еженедельник Newsweek Polska обнародовал результаты журналистского расследования, которое выявило механизм появления в польском Интернете множества антиукраинских и пророссийских комментариев. Как пишет издание, это не случайность, а результат целенаправленной работы специальных российских офисов, в которых указанные комментарии пишут на заказ ФСБ. Причем на должность «комментаторов» нанимают россиян, которые хорошо знают польский язык и историю. А таких людей легче всего найти именно в Калининградской области.

Российский Гонконг

Конечно, Евросоюзу вовсе не нужны перечисленные выше проблемы по соседству, поэтому он уже давно пытается как-то уменьшить угрозы и оказывать влияние на ситуацию в области. Решением, как мы уже говорили, должна была стать визовая либерализация и тесное сотрудничество Европы с областью. Это, в итоге, было призвано изменить мировоззрение калининградцев и сделать из них искренних европейцев, которые, возможно, первыми выступят против имперской политики Кремля.

Продолжительное время любые инициативы более глубокого сотрудничества между ЕС и Калининградом тормозила Москва, опасавшаяся сепаратистских тенденций. В 90-е годы у Москвы не было ни одной идеи развития области, кроме дальнейшего укрепления военного присутствия. Ситуация изменилась с приходом к власти Путина. Новый президент поставил задачу до такой степени развить инфраструктуру морских портов балтийских областей — Калининградской и Ленинградской, чтобы через несколько лет можно было отказаться от литовского, латвийского и эстонского посредничества (что и произошло). Сначала инвестировали в строительство новых терминалов для экспорта газа и нефти, со временем начали строить также современные порты для других видов грузов, в том числе контейнеров.

Примерно с 2005–2008 гг. эта инфраструктура была готова и могла давать прибыль. Стоит отметить, что Кремль создал специальные механизмы, поощрявшие пользоваться в импортно-экспортных операциях морскими портами России и отказываться от транзита через Польшу или Словакию. В итоге Калининград и Петербург (вместе с областями) превратились в одни из основных двигателей российской экономики. Понятно, что это заставило Путина в большей мере открыть Калининградскую область для сотрудничества с Европой, без чего описанная стратегия не имела бы смысла.

Безвизовая зона

Изменение подхода к «калининградскому вопросу» пережила и Европа. Сначала все просто растерялись от масштабов российского военного присутствия в регионе и совсем не знали, как к этому относиться. Следовательно, не делали ничего, поэтому в 90-х годах область была фактически отрезана от соседей. Со временем, с развитием портовой инфраструктуры в регионе, на Калининградскую область каждый раз смотрели все чаще как на шанс для прибыльного бизнеса и все меньше вспоминали о военных, экологических или хакерских угрозах. В Калининград приходило все больше западных инвестиций, развивалось также сотрудничество с предпринимателями Германии, Польши, Литвы и Швеции. Одновременно со стороны российского и европейского бизнеса усиливалось давление на власть, чтобы наконец как-то упорядочить «калининградский вопрос». «Нас не интересует политика, мы хотим торговать и снимать границы», — такие призывы звучали и в Калининграде, и в соседних Гданьске, Эльблонге или Клайпеде.

Концепция сотрудничества независимо от политических различий окончательно победила. Ее символом стало открытие безвизового режима (точнее, малого приграничного движения) для жителей Калининградской области и соседних польских уездов. Жители анклава, получив специальную карточку, могут свободно (без визы) посещать Гданьск, Эльблонг, Ольштын или Мазуры, а жители польской приграничной зоны — въезжать без визы в Калининградскую область. Открытие этого безвизового движения привело к настоящему буму. Поскольку потребительские цены в области намного выше, чем в Польше, россияне массово ринулись в гданьские и эльблонгские супермаркеты и рестораны, оставляя в них довольно крупные суммы денег.

Калининградцам удалось то, на что Евросоюз ни за что не хотел соглашаться относительно Белоруссии и Украины. Их фактически пустили в Европу, при этом Европа закрыла глаза на несоблюдение балтийскими россиянами европейских стандартов. Калининградцы не отказываются от российского империализма и в основном поддерживают Путина и российскую агрессию в Крыму — и вместе с тем хотят пользоваться преимуществами соседства с Европой и безвизовым режимом.

В Европе объясняют, что россияне из Калининграда сами по себе хорошие, а плохой только Путин. Поэтому нельзя наказывать санкциями «обычных россиян». Очень хотелось бы верить в калининградцев-европейцев, которые являются жертвами режима Путина и сочувствуют Украине, но в действительности все несколько иначе. Да, Калининград немного более оппозиционный, чем остальная Россия. Но при этом менее склонен к протестам, чем Москва и Петербург, которым никто визовых привилегий не дает. Действительно, калининградцы ценят свои связи с Европой. Но ценят в большей степени так, как Азаров, Арбузов или Медведчук. Им просто нравится поехать на шопинг в Гданьск и на отдых в Италию, кроме того, они не против зарабатывать неплохие деньги на торговле с европейскими партнерами. Но за этим, к сожалению, не следует уважение к европейским стандартам и ценностям или желание распрощаться с советской символикой. Предложение ликвидировать памятники Ленину или изменить название Калининград на Кенигсберг так и не получило здесь надлежащей поддержки, в отличие от Петербурга, который все же простился со своим советским названием «Ленинград».

Проблемы дискриминации

Немногие помнят, что около 20% жителей области — нацменьшинства. Преимущественно украинцы, белорусы, поляки, в меньшей мере — мигранты с Кавказа и из Казахстана. Это не удивительно, если вспомнить историю: после войны из региона выселили (или уничтожили) все коренное немецкое население, заселив его не только россиянами, но и людьми из всех республик СССР. Туда переселяли больше украинцев и белорусов, чем россиян, — такова была логика советского перемешивания народов. Поэтому нынешний национальный состав области более или менее напоминает этнический состав бывшего СССР.

В области проживают 9% украинцев и 7% белорусов. Но не стоит искать украинские и белорусские школы, двойные надписи на учреждениях и в названиях городов или украинско- и белорусскоязычные передачи на государственных теле- и радиоканалах. А это является стандартом в соседних Варминско-Мазурском и Подляшском воеводствах Польши, хотя там живут всего 1–2% представителей указанных меньшинств. Наконец, калининградские украинцы жалуются, что все о них забыли: со стороны Украины также нет какой-либо ощутимой поддержки, и это касается не только консульских учреждений, но и общественных организаций. Мигранты с Кавказа или из Азии чувствуют себя еще хуже — о какой-либо толерантности или европейском подходе к меньшинствам здесь речь не идет.

Так, может, все-таки санкции?

Как видим, Калининградская область хорошо научилась жить на границе двух несовместимых систем — Европы и путинской России. При этом крупный бизнес Калининграда и морские порты области — это одни из важных источников финансирования режима Путина. Поэтому, если говорить серьезно о возможных санкциях против России, то экономическая система, созданная в Калининградской области и очень зависимая от тесного сотрудничества с Европой, — первое, о чем должны подумать европейские политики.

Санкции, т.е. замораживание экономического сотрудничества и визовой либерализации, — один вопрос. Но не менее важен и другой: если Европа хочет и в дальнейшем тесно сотрудничать с областью, нельзя больше закрывать глаза на дискриминацию национальных меньшинств, преследование геев, огромную коррупцию и контрабанду, киберпреступность и нарушение Россией экологических конвенций (в частности относительно загрязнения Балтики). Евросоюз должен, наконец-то, ввести мониторинг по этим вопросам, а также выдвинуть четкие требования для дальнейшей визовой и экономической либерализации. Среди них — соблюдение прав украинского и белорусского меньшинств, уменьшение военного присутствия в регионе, реальная борьба с коррупцией и прекращение информационной войны, которая ведется из подконтрольных ФСБ офисов, размещенных на территории области.

Здесь не надо открывать Америку — достаточно применить те же принципы, с которыми ЕС подходит к странам Восточного партнерства. В частности, такие средства влияния на общественное мнение, как независимая радиостанция или телевидение, которые могли бы вести трансляцию из Ольштына или Клайпеды на территорию области. Примером могло бы стать независимое телевидение «Белсат» или «Еврорадио» и Радио «Рация», созданные для поддержки свободы слова в соседней Белоруссии.

Похоже, что «калининградский вопрос» будет настоящим тестом для Европы. И речь идет даже не о солидарности с Украиной, а о том, насколько серьезно и последовательно относится Европа к своим ценностям. Сейчас, к сожалению, в этом приходится сомневаться.