Время аннексии: станет ли Нетаньяху Черчиллем?

На прошлой неделе официально завершилась эпоха соглашений Осло. Вопреки бытующему в Израиле мнению, она не прервалась с убийством Рабина в 1995, с приходом Нетаньяху к власти в 1996, с провалом Кемп-Дэвидской конференции в 2000 и даже с началом Второй интифады.

Все эти события не повлияли на концепцию, которой придерживался Израиль в отношениях с палестинцами, начиная с 1993 года. Наша страна – и неважно кто возглавлял ее правительство – более 20 лет вела переговоры с ООП, пытаясь прийти к соглашению о политическом урегулировании еврейско-арабского конфликта. Формирование правительства автономии, которое поддерживается ХАМАСом, а в еще большей степени тот факт, что это правительство де-факто признано США (Бог с ней, с Европой, что взять с недалеких?) свидетельствует о том, что правила игры  меняются. И даже если правительство палестинского национального единства развалится раньше, чем вы прочитаете эти строки, того что было раньше уже не будет.

Банальная истина гласит, что история имеет свойство развиваться по спирали. Иными словами, на каждом заданном этапе мы сталкиваемся с уже имевшими место явлениями, но в новом их виде. Классическую иллюстрацию этой истины мы видим сейчас.

Всего четверть века назад Израиль не делал различий между ФАТХом и ХАМАСом. Можно было бы сделать еще шаг назад и вспомнить, что возникновение ХАМАСа в немалой степени поощрялось Израилем, как противовес ФАТХу, однако достаточно и того, что дискуссия о допустимости переговоров с террористическими образованиями не нова.

Тогда, в начале 90-х нас убеждали, так же как это делают сегодня некоторые, что превращение ФАТХа из террористической организации в политическую силу, сделает его умеренным и вынудит положить конец насильственным действиям. Оправдалось это весьма и весьма условно, как и большинство миротворческих инициатив, но даже по логике тех, кто разделял такую логику, прежде всего ООП признала в рамках Декларации о принципах, подписанной 13 сентября 1993 года, право Израиля на существование (не как еврейского государства, конечно, но хоть какого-то).

ХАМАС сегодня раз за разом заявляет, что ни о каком признании Израиля речь не идет и идти не может. Несмотря на это, администрация Обамы, верная своему принципу о том, что бойкотировать никого нельзя, а разговаривать нужно со всеми, объявила о готовности сотрудничать с правительством Хамдаллы.  Справедливости ради нужно отметить, что нечестно было бы обвинять лишь нынешнюю администрацию Вашингтона в фактическом признании ХАМАСа. В 2006 году именно США вынудили Израиль предоставить ХАМАСу право на участие в выборах в институты Палестинской автономии. Президентом Америки тогда был большой борец с международным терроризмом и исламской грозой некто Джордж Буш-младший.

Новая ситуация требует от Израиля, а точнее говоря, от премьер-министра Биньямина Нетаньяху быстрой оценки ситуации и формирования соответствующих шагов. Если исходить из того, что Нетаньяху действительно не собирается вести переговоры с ПНА, которая управляется правительством ФАТХ-ХАМАС, то ему придется ответить себе и нам на вопрос «что дальше?».

Судя по публикациям в СМИ, премьер-министр понимает это. В «закрытых беседах», содержание которых «случайным образом» становится известно прессе, Нетаньяху все чаще упоминает односторонние шаги, и даже слово «размежевание» (היפרדות). Он не наполняет эти общие рассуждения практическим содержанием, однако направление его мыслей очевидно. Глава правительства не разделяет мнение правых радикалов (депутата Ципи Хотовели, кандидата на пост президента Реувена Ривлина или недавно скончавшегося публициста Ури Элицура), призывающих к полной аннексии Иудеи и Самарии и предоставлении в той или иной форме израильского гражданства палестинским арабам, проживающим там.

Судя по всему, Нетаньяху не верит и в возможность сохранения на долгий срок статуса-кво. План Нафтали Беннета по аннексии территорий C, то есть той части Иудеи и Самарии, что находится под израильским контролем, Нетаньяху также отвергает в настоящий момент, отчасти из-за возможных реакций мирового сообщества, отчасти поскольку план выдвинут Нафтали Беннетом.

Своей программы действий глава правительства в момент написания этих строк еще не представил, однако, несмотря на угрожающее слово «размежевание», вряд ли премьер-министр всерьез решил взять на вооружение модель Шарона.

Во-первых, Шарон «размежевался» с относительно небольшой территорией, полностью отступив к границам 67 года. Нетаньяху не в состоянии этого сделать в Иудее и Самарии. Даже если бы он этого хотел, в чем позволю себе усомниться, для реализации этого безумия ему пришлось бы решить две «мелкие» проблемы: Восточный Иерусалим и Хеврон. Если добавить к этому постоянно повторяемое приближенными премьера обязательство не разрушать еврейские поселения и не прибегать к насильственной депортации поселенцев, то не очень ясно о каком размежевании может идти речь. Частичные шаги вряд ли будут одобрены тем самым мировым сообществом.

Нетаньяху не позавидуешь, и происходящее сейчас в очередной раз заставляет с удивлением задуматься о людях, мечтающих быть премьер-министрами этой страны. И все же, думается, что Нетаньяху отдает себе отчет в приближении момента, когда полумеры, уход от кардинальных решений, невнятные шаги и уклончивые декларации исчерпают себя. И в то же время, у него есть «окно» в два года для почти беспрепятственного принятия решений.

Америка занята подготовкой к выборам в Конгресс, которые пройдут осенью, а практически сразу за ними начнется предвыборная кампания 2016 года. При всех изменениях, происходящих в США, и демократы, и тем более республиканцы, постараются избежать открытой конфронтации с правительством еврейского государства. В этой ситуации, Биньямин Нетаньяху имеет огромную свободу действий. Он шестой год подряд занимает пост главы правительства, не имеет реальных конкурентов – ни справа, ни тем более слева, и по всем опросам общественного мнения является наиболее популярной политической фигурой в Израиле. При этих данных он может, прошу прощения, он должен позволить себе рискнуть.

Аннексировать то, что можно, а аннексировать – без угрозы для демографического баланса в Израиле – можно много, и необязательно по контурам, очерченным Беннетом,  – оставить палестинцам то, что аннексировать нельзя, сохранив за Израилем контроль над безопасностью в этих районах, утвердить этот план на всенародном референдуме и представить мировому сообществу границы государства Израиль. Принесет ли это мир? Нет. Но за последние десятилетия израильтяне повзрослели и отдают себе отчет в том, что мира по Шимону Пересу здесь не будет. А более всех иных политических деятелей, Биньямин Нетаньяху чтит Черчилля. Пот, слезы и кровь пообещал в 1940 году Черчилль британцам. Нетаньяху пришло время не только чтить Черчилля, но и стать им.

Упущенное время всегда являлось главной болезнью израильских правых. Шамир был премьер-министром почти семь лет. Он сумел сохранить статус-кво, но в 1992 году пришел Рабин и признал ООП. Левые когда-нибудь вернутся к власти в Израиле и пойдут на переговоры с кем угодно. Если Нетаньяху не опередит их путем тяжелых для всех, но необходимых и необратимых шагов, ответственность за будущую катастрофу ляжет на него.