Регион, который мы называем Ближним Востоком, в любой момент может породить независимое курдское государство.
Уже ни для кого не секрет: региональная политика создала практически все условия для рождения государства курдов на Ближнем Востоке.
Похожая ситуация уже возникала около 100 лет назад в период, когда разрушалось османское государство, но тогда она не привела к обретению курдами независимости.
Вместе с тем сегодня Иракскому Курдистану недостаточно только сказать: «Отныне я независим». Ближний Восток — это сложный регион, и строительство нового государства сопряжено со многими трудностями.
Авторское право
Барзани прекрасно понимает: тот, кто первым создаст независимый и признанный Курдистан, получит право назвать это государство.
Вопрос названия критически важен для определения национальной идентичности и чувства принадлежности к тому или иному государству. В этой связи было бы полезно вспомнить многолетние споры Греции и Македонии о названии. Греция не соглашается с тем, чтобы какая-либо организация, членом которой она является, включая ЕС, признала Македонию «Македонией».
Если Барзани создаст независимый Курдистан, «авторское право», конечно, будет принадлежать ему. Таким образом Барзани войдет в историю как создатель и глава первого курдского государства.
Кто признáет?
Одна из сложных сторон создания государства — международное признание. Например, на Кипре было создано государство под названием «Турецкая Республика Северного Кипра» (ТРСК). Однако, несмотря на прошедшие десятилетия, оно по-прежнему никем не признано, и сегодня в ТРСК нет посла ни одного государства, кроме Турции.
Но если Курдистан объявит независимость, кто признает это государство?
В целом не стоит полагать, что западные государства, прежде всего США, воздержатся от голосования в этом вопросе, даже если в краткосрочной перспективе будут наблюдаться некоторые колебания. В долгосрочной перспективе Запад признает Курдистан. Почему?
Во-первых, соглашение, к которому пришли западные страны в XIX веке по вопросу независимости Греции, фактически существует и в отношении курдов (в Севрском договоре 1920 года предусматривалось создание курдской автономии в пределах Турции и допускалось образование независимого от Турции курдского государства в случае обращения курдов в союз Лиги Наций — прим. перев.). И на Западе на этот счет даже звучит такая критика: «Мы не сдержали данного курдам в начале XX века обещания независимости».
Во-вторых, в том, что Иракский Курдистан подошел к нынешнему этапу, большую роль сыграли США. Конечно, первоначальный фактор — это внутренняя динамика. Но в превращении Иракского Курдистана из региональной структуры практически в государство есть весомый вклад таких стратегических ходов США, как, например, операция «Provide Comfort», введение запретной для полетов зоны.
В некотором смысле определенные основы нынешнего Курдистана были заложены под влиянием США в 1990-х годах. Поэтому ожидать, что Вашингтон будет вставлять палки в колеса и мешать делу, которое фактически затеял он сам, не слишком реалистично.
Израиль уже заявил, что признáет Курдистан. В первые годы своего существования Израиль придавал большое значение развитию отношений с неарабскими государствами. Несколько иная версия этой стратегии будет действительна для курдского государства.
Израиль является практически первостепенной стороной важнейшего вопроса, который в последнее время разрывает связи Эрбиля и Багдада, а именно продажа нефти.
В результате на Ближнем Востоке — в регионе компактного проживания арабов — возникает еще одно не являющееся арабским государство.
Более того, данное государство столкнется с определенной реакцией широкой арабской общественности. В конечном счете, объявление независимости Курдистана предполагает раздел арабского государства Ирака. Курдско-арабская напряженность в регионе стратегически расширит пространство для маневра Израиля.
Турция
Видимо, у Анкары нет другой альтернативы, кроме как признать независимый Курдистан в долгосрочной перспективе. А учитывая деятельность таких экстремистских структур, как ИГИЛ («Исламского государство Ирака и Леванта»), можно утверждать, что единственный союзник Турции — курды.
Но здесь возникает два момента. Во-первых, если мы не сможем управлять процессом мирного решения курдского вопроса в Турции, на «арабской улице» может образоваться негативное наследие, связанное с нашей ролью в разделе арабского государства.
Во-вторых, особое значение приобретает вопрос о том, как появляющийся на свет Курдистан повлияет на курдов в наших вилайетах, расположенных с ним по соседству?
Пытаться задушить ребенка, который неизбежно родится, ошибочно, но радоваться больше его родителей также неверно.
