Новое развитие получили сразу два сюжета: о реакции мировых правительств на откровения Сноудена насчет АНБ, шпионящего за целыми странами (и их лидерами), и об уверенном продвижении России к тоталитарному интернету. Это что-то вроде иранского халяльного интернета, только в духе путинского авторитаризма.
Российские власти прикрываются законами о защите авторских прав. Что-то подобное мы уже видели, когда российская полиция арестовывала компьютеры независимых газет под предлогом поиска нелицензионных программ, а в процессе мимоходом знакомились с записями журналистов и с информацией о конфиденциальных источниках. В результате государство получает возможность цензурировать и отключать ресурсы за предполагаемые нарушения.
Новый режим делает Россию аналогом Китая — огромным интернет-рынком с мощной системой цензуры, способной блокировать неугодные иностранные интернет-сервисы. В случая Китая такие компании, как Yahoo и Google, разместили свои серверы в пределах досягаемости для китайских шпионов (которые, разумеется, принялись взламывать их и шпионить с их помощью за китайскими инакомыслящими, что заставило Google в итоге уйти из Китая), чтобы получить доступ к рынку и возможность конкурировать с местными дружественными режиму компаниями.
В ближайшие месяцы крупным интернет-компаниям предстоит решить, уступить им российский рынок местным конкурентам или расположить центры хранения данных на российской территории, то есть фактически превратиться в инструмент российской системы внутреннего шпионажа и помогать властям нейтрализовать политическую оппозицию российскому авторитарному режиму.
Ситуацию дополнительно осложняет китайский опыт: компании, продавшиеся Китаю, быстро обнаружили, что Политбюро достойно вознаградило их «гибкость», сначала выдоив из них секреты и технологии, а затем начав подыгрывать китайским компаниям, владельцы которых тесно связаны с китайской политической элитой.
Любые попытки продаться Кремлю в обмен на доступ к российскому интернет-рынку, скорее всего, приведут примерно к тому же. Компании будут способствовать преследованию активистов, борющихся за права геев, и помогать сажать в тюрьму людей за бранные слова (конечно, только в тех случаях, когда Кремлю потребуется повод, чтобы кого-то посадить). Через несколько лет их выгонят из страны под очередным кафкианским предлогом, их серверы конфискуют, а их доля рынка достанется местному бизнесу — например, «Яндексу» или «Вконтакте».
Кстати, раз уж мы заговорили о «Вконтакте» — о «русском Facebook», — не стоит забывать, что в этом году владельца сети Павла Дурова, предположительно, заставили продать его долю в компании за участие в антипутинских митингах. Новым владельцем стал связанный с Кремлем олигарх, ранее скупивший по дешевке ряд медиа-активов, прежний владелец которых впал в немилость.
В сущности, перед нами показательный пример идеологического банкротства современной деловой этики: компании гонятся за краткосрочной прибылью на «развивающихся рынках», ради этого участвуют в слежке и цензуре, помогают государству шпионить, сажать в тюрьму и пытать, участвуют в контроле над демократическими движениями и в формировании общественного мнения, а затем, через считанные годы, все равно вылетают из страны.
Я хотел бы закончить на оптимистической ноте, но боюсь, что Кремниевая долина в погоне за российским рынком постарается закрыть глаза на свой китайский опыт.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В ближайшие месяцы крупным интернет-компаниям предстоит решить, уступить им российский рынок местным конкурентам или расположить центры хранения данных на территории России, то есть фактически превратиться в инструмент российской системы внутреннего шпионажа и помогать властям нейтрализовать политическую оппозицию. Ситуацию дополнительно осложняет китайский опыт.
