16 июля в санкционный список SDN (Specially Designated Nationals) Минфин США включил практически все крупнейшие оборонные предприятия России. Среди них — концерн «Калашников», корпорация «Уралвагонзавод», государственный оборонный концерн «Алмаз-Антей», НПО «Базальт», входящий в корпорацию «Ростех» ОАО концерн «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ), концерн «Созвездие», ОАО «Конструкторское бюро приборостроения». Активы компаний, которые вошли в список SDN, блокируются. Американским гражданам и лицам запрещается вести какие-либо дела и сделки с ними.
В Петербурге, крупнейшем российском центре военной промышленности, предприятий, на которых распространяются санкции, немало.
В первую очередь это ОАО «ГОЗ Обуховский завод», входящее в концерн ПВО «Алмаз-Антей». В 2004 году указом президента Путина завод внесен в список ста наиболее важных в стратегическом отношении предприятий России. Предприятие выпускает оборудование для ракетных комплексов, пусковые установки, системы амортизации, антенные установки. Генеральный директор завода Михаил Подвязников не стал комментировать РС последствия введения санкций и через пресс-секретаря повторил заявление, сделанное гендиректором концерна «Алмаз-Антей» Яном Новиковым: «Санкции со стороны США не окажут заметного влияния на осуществление в полном объеме планов концерна ПВО "Алмаз-Антей" по разработке и созданию перспективных видов вооружения ПВО-ПРО».
Редактор журнала Союза машиностроителей России «Экспертный союз» Александр Пылаев, комментируя это заявление, отметил, что «в ближайшие месяцы последствий санкций ожидать не стоит, последствия начнут проявляться через год-два».
В концерн ПВО «Алмаз-Антей» входит и Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры (ОАО «ВНИИРА») — ведущее предприятие России по разработке и созданию радиотехнических систем и средств военного и двойного назначения. ВНИИРА разрабатывает бортовую и наземную аппаратуру практически всего комплекса радиотехнических средств наблюдения и навигации. Доля оборонного заказа в выручке предприятия составляет 46%. Как сказано в годовом отчете ВНИИРА, «с учетом особенностей проведения государственного оборонного заказа вероятность появления зарубежных поставщиков на российском рынке РЛС военного назначения минимальна». Однако сильные позиции зарубежных конкурентов могут затруднить продвижение продукции ВНИИРА на рынки других стран. Так, в области радиотехнической системы ближней навигации (РСБН) лидирующие положения на рынке занимают такие компании, как ITT (США), Moog (США) и КАС (Южная Корея), предлагающие РСБН Tacan в стационарном, мобильном, высокомобильном и морском исполнениях.
Еще один секретный военный институт, входящий в концерн ПВО «Алмаз-Антей» и подпавший под санкции США, — ОАО «Российский институт радионавигации и времени». Он является одним из основных создателей наземных радионавигационных систем (РНС) и навигационной аппаратуры потребителей этих РНС, государственной системы единого времени и эталонных частот (ГСЕВЭЧ), навигационной спутниковой системы ГЛОНАСС.
В тот же концерн «ПВО "Алмаз-Антей"» входит и ОАО «Завод радиотехнического оборудования», который выпускает передающую аппаратуру, гетеродины, антенны, спецвычислители, переключатели, коаксиально-волноводные переходы, рупоры, детекторные секции и т. п.
В этот же концерн входит и ОАО «Конструкторское бюро специального машиностроения» — головная организация по созданию наземного оборудования ракетно-космических комплексов. Бюро участвует в создании антенных установок для космической связи, создает и космический ракетный комплекс «Днепр» для запуска на базе МБР РС-20 космических аппаратов в мирных целях. Надо думать, и в военных тоже.
Входящее в концерн «Радиоэлектронные технологии», а потому также подпавшее под санкции, ФГУП «Санкт-Петербургское ОКБ "Электроавтоматика"» — одно из старейших советских и российских предприятий, специализирующееся на технологиях оборонного комплекса. Оно является одним из ведущих предприятий по разработке бортовых вычислительных систем для военной и гражданской авиации.
В корпорацию «Уралвагозавод» входят несколько петербургских закрытых институтов. Это, в частности, — ОАО «Всероссийский научно-исследовательский институт транспортного машиностроения». У него есть еще одно неофициальное название — «танковый центр». Он производит и разрабатывает в основном военные гусеничные машины, шасси планетоходов, а также оборудование и аппаратуру для космических исследований. В этом институте создавались автоматизированные шасси «Лунохода-1» и «Лунохода-2».
Центральный научно-исследовательский институт материалов, входящий в корпорацию «Уралвагонзавод» и подпавший под санкции, занимается разработкой новых технологий — в частности, наноматериалов.
В корпорации «Уралвагонзавод» состоит и ОАО «Научно-производственная фирма по внедрению научных и инженерно-технических инноваций» (ОАО «ВНИТИ»). ВНИТИ, работая в машиностроении свыше 60 лет, выпускает разнообразную продукцию: от подъемников для инвалидов-колясочников и оборудования для добычи нефти и газа до деталей танковых двигателей.
В том же «Уралвагонзаводе» и петербургское «Специальное конструкторское бюро транспортного машиностроения» (ОАО «Спецмаш»). Основанное в 1932 году, оно является головным разработчиком и изготовителем бронетанковой и артиллерийской техники, энергонасыщенных инженерных машин двойного назначения и ряда других транспортных и специальных машин.
В концерн «Уралвагонзавод» входит и ОАО «61 бронетанковый ремонтный завод», находящийся в Стрельне.
Ни один из директоров этих предприятий не согласился ответить на вопросы корреспондента РС. А на некоторых предприятиях указанные на их сайтах телефоны не отвечали вовсе.
Президент фонда «Республика», член Союза промышленников и предпринимателей Сергей Цыпляев прокомментировал ситуацию с санкциями в области ВПК:
— Если кризис не будет находить разрешения и будет продолжать развиваться, то мы сможем увидеть и новые санкции. Конечно, не стоит рассматривать уже введенные санкции как мгновенную смерть российского ВПК. Но определенные проблемы создались уже сегодня. Прежде всего, этот санкционный процесс приводит к препятствованию заимствования денег российскими кампаниями на международных рынках. И, если у России суверенный долг мал, Россия успела расплатиться во времена нефтяного бума, то за это же время у нас колоссально вырос корпоративный долг. Российские кампании, банки занимают в громадных количествах деньги в западных финансовых структурах, поскольку у них есть ресурсы, а те давали в долг под хорошие проценты. Таких долгов накопилось примерно 500-600 миллиардов долларов. Это — триллионы рублей. А годовой федеральный бюджет — 13-14 трлн рублей. Сегодня для многих российских крупных кампаний вопрос финансирования становится ребром. Возможно, речь пойдет о финансовой переориентации на восточные рынки, но надо понимать, что это требует времени, и еще непонятно, какие там будут условия кредитования. Еще одна вещь, которая более важна для ВПК, — позиционная. Россия сотни лет занимается заимствованием технологий у более развитых стран. Надо понимать это как данность. Даже в советские времена, мы говорили о роли партии и правительства, и не говорили о роли Альберта Кана (в 1919 году спроектировал штаб-квартиру корпорации General Motors. В 1928 году был приглашен в СССР для проведения индустриализации в СССР. — РС) и его проектного бюро, которое работало в Москве. Они построили порядка 500 предприятий, практически весь набор нашей индустриализации, который оснащался по западной технологии, западным оборудованием и работал в России практически до 21-го века. Это всегда было проблемой для России. В советское время можно вспомнить СОСОМ — список запрещенного для поставок в СССР оборудования, которое можно было использовать в военном производстве. В последние годы советской власти главной задачей разведывательной деятельности был промышленный шпионаж. «Ахиллесовой пятой» российской экономики и сегодня остается развитие электроники. С очень большими проблемами страна столкнулась после того, как проворонила компьютерную революцию. К сожалению, очень многое оборудование, например в авиации, требует существенных импортных поставок электроники. И эти санкции сужают наши возможности покупать оборудование, приобретать новые технологии. Это — серьезная проблема. Сейчас военно-промышленное сотрудничество с Украиной разорвано. А у нас в ВПК есть позиции, по которым мы не очень видим, как их закрывать. Это будет в будущем ставить под сомнение выполнение наших экспортных контрактов поставок вооружений. Например, вертолетных двигателей, газотурбинных корабельных установок, и очень много позиций, связанных с аэрокосмическим направлением. На короткой дистанции мы, конечно, не будем испытывать особых последствий, но на длинной — они будут очень серьезными для России.
