«Интербригада у нас, как в Испании была», — доброволец из Владикавказа рассказал о батальоне «Восток»

Вооруженные ополченцы укрепляют свои позиции вокруг Донецка и ведут бои за близлежащие города: Макеевки, Марьинку, Ясиноватое. Обороной Донецка руководит элитное подразделение вооруженных сил ДНР бригада (ранее — батальон) «Восток», изначально сформированная добровольцами, преимущественно из России. Один из бойцов бригады, 36-летний бизнесмен из Владикавказа с позывным «Коба», рассказал в интервью RFI об интернациональном составе добровольцев в Донбассе, о том, как он сам оказался в рядах ополченцев, а также о задачах, которые выполняет его подразделение.

Позывной — Коба. Бригада «Восток»

— Откуда вы приехали?

— Я приехал из Осетии. С Владикавказа.

— Давно?

— Уже месяца полтора здесь.

— Почему вы решили сюда приехать?

— Понимаете, возвращается то, с чем наши деды боролись много-много лет назад. То, что они не добили когда-то, этот нацизм, он опять здесь поднял голову. И сейчас здесь на украинской земле у власти в Киеве находятся потомки этих фашистов, бандеровцев. Мой дед воевал с бандеровцами до 1950... — не помню какого-го года он с ними воевал. И то, что они не добили, их потомки опять пытаются взять под контроль эту страну. Но мы понимаем, что здесь они не остановятся и потом пойдут на Россию. Мы здесь находимся для того, чтобы их остановить. Чтобы это все потом не перекинулось к нам в страну. Мы здесь защищаем Россию.

— Как вообще получилось, что вы здесь оказались?

— Здесь много осетинов приехало уже. Мы прекрасно все понимаем в Осетии, что когда эта власть здесь укоренится, она начнет раскачивать ситуацию в Российской Федерации и первое, что они начнут раскачивать, — это Кавказ. Это не в наших интересах. Надо вести войну на территории противника.

— То есть, у вас кто-то из друзей уехал и потом позвал вас или был какой-то набор?

— Много друзей, родственников. У нас же на Кавказе все так повязаны дружески-родственными связями. Сначала самый первый приехал Олег, «Мамай» — позывной его, это мой брат, и потом начали [приезжать] его друзья, мои друзья, друзья друзей, и вот так вот сюда стягиваются и стягиваются. Все больше и больше нас становится.

— А сколько вас тут примерно?

— Ну очень много. А если надо, будет еще больше. Просто многих даже останавливаем, чтобы не ехали сюда. Потому что настоящих боевых действий еще нету. Когда начнется война в городе настоящая, сюда очень много осетинов приедет, я вам точно говорю. И им придется очень тяжело. Потому что местные ребята они не умеют. Многие, не то что многие, а практически все, не имеют опыт ведения войны в условиях города. А у нас [опыт] очень богатый есть. Особенно, у ребят из Южной Осетии, они 20 лет воевали с Грузией. Война же не только в 2008 году была, она как с 1989 года как началась, так и не прекращалась. Люди выросли на войне. Опять же, прирожденные войны. Надо тоже не забывать — Кавказ, все-таки, — своя специфика у нас есть.

— Вы говорите, у вас есть опыт, вы участвовали в других войнах?

— Да в Южной Осетии. Там была быстрая война. Там нельзя сказать, что это такая же война была. Там за несколько дней все закончилось. Нельзя назвать таким опытом. Но у нас это в генах есть, поймите. Наши предки все были войнами.

— Вы тоже добровольцем там участвовали или служили в армии?

— Добровольцем. Но что значит «добровольцем»? Это наша земля. Никакие мы не добровольцы. Мы свою землю защищали. Это здесь мы добровольцы. А там мы просто воевали за свою землю. Это не добровольчество. Это защита своей собственной земли — долг любого мужчины, на мой взгляд.

— То есть, вы в регулярных войсках российских служили?

— В регулярных, на тот момент, — нет. Как все, в армии когда-то, давным-давно.

— А сколько вам лет?

— 36.

— А чем вы занимались до того, как приехать в Донецк?

— У меня свой бизнес был в информационной сфере.

— И на кого оставили бизнес?

— Да ни на кого. Закрылся бизнес. У многих закрылся. У моего брата закрылся. У него охранное агентство было. Пока его не было, оно тоже закрылось. Понимаете, когда такие вещи происходят, уже не до зарабатывания денег.

— У вас есть семья?

— Да, дети у меня есть. Двое.

— Сколько вы планируете еще здесь оставаться?

— Мы сюда приехали, первые из нас, еще до референдума. Чтобы помочь провести референдум. Думали, что пробудем пару недель. Но теперь все это затягивается. Но мы не можем уже уехать. Уехать — это значит бросить. То есть, значит, ты трус, раз уехал. Мы отсюда уйдем самыми последними. Либо самыми последними уйдем отсюда, либо самыми первыми придем в Киев. Но я думаю, что самыми первыми придем в Киев скорее. Мы им обещали, что приедем в Киев на танках, мы свое обещание выполним.