У французских евреев больше нет сил терпеть.
Терпеть метро, куда становится опасно заходить в кипе.
Терпеть французские школы, где над еврейскими детьми издеваются на переменах.
Терпеть зигующую Францию, на митингах которой постоянно звучат призывы ненавидеть евреев.
Терпеть французских исламо-фашистов, которые, как и во время дела Дрейфуса и банд маркиза де Мореса, решили достичь новых глубин низости и теперь нападают на синагоги и еврейские магазины.
Терпеть демонстрации, на которых «солидарность с Газой» зачастую становится всего лишь предлогом для проявления ненависти к евреям.
Терпеть репортажи с описанием районов, где Мухаммедов Мера и прочих Мехди Неммушей считают настоящими героями.
У них уже просто нет сил.
И у многих из них внезапно возник такой вопрос: а действительно ли нам до сих пор рады в стране Просвещения и эмансипации евреев? Можем ли мы чувствовать себя как дома в этом странном государстве, где смесь злобного антисионизма, отрицания преступлений прошлого и борьбы за статус жертвы формирует потенциально губительный антисемитизм нового типа?
И все больше евреев диаспоры дают отрицательный ответ на этот вопрос и уезжают в Израиль.
Я сам прекрасно понимаю (нужно ли уточнять?) возникшую в их среде тревогу.
Я тоже в достаточной мере столкнулся с этой ситуацией, чтобы задать себе этот страшный вопрос, который еще вчера казался чем-то совершенно немыслимым и, как я думал, никогда не встанет передо мной с такой грубой обыденностью.
Это тот самый «не слышный для обычного уха свист», о котором говорил Левинас в книге об атмосфере 1930-х годов (каждый раз при прочтении я вздрагиваю от ужаса). Это «ледяной ветер», который гуляет по комнатам еврейских домов, ставших целью преступной орды. Это дуновение зловонного воздуха, который «тушит свет, превращает в лохмотья одежду и несет завывания и улюлюканье» уверенной в себе безжалостной толпы. Я слышу и ощущаю все это. И это вновь разжигает во мне гнев, как никогда раньше.
Но не важно.
Я не считаю, что нужно уезжать.
Я еще могу понять, когда люди идут на такой шаг из благородных побуждений сердца и духа, стремления внести вклад в укрепление израильского общества.
Но мне не кажется, что нужно позволить происходящему повлиять на себя.
Не думаю, что нужно поддаваться отчаянию, собирать чемоданы и уходить со сцены.
По меньшей мере, по трем причинам.
Прежде всего, французские евреи далеко не так одиноки, как им кажется. На митинги Дьедонне был наложен запрет Мануэлем Вальсом, а антисемитские демонстрации, для которых Газа становится всего лишь предлогом, запрещаются мэрами всех крупных городов - вне зависимости от партийной принадлежности. Поэтому нужно признать, что государственные власти не сплоховали, продемонстрировав неусыпную бдительность.
Далее, французские евреи не так слабы, как им кажется. Да, среди них, как и среди других слоев населения хватает безработных, бедняков и стариков, которые, должен признать, вдвойне слабы и уязвимы и без поддержки благотворительных ассоциаций уже давно скатились бы на самое дно. Но ведь голоса всех остальных сильны, как никогда. Лидеры извлекли уроки из робости своих предков, которые молча смотрели на приближение бури, не решаясь ничего предпринять. Теперь им нельзя допустить повторения прошлых ошибок. Не стоит сбрасывать со счетов и, как мне кажется, все еще большую часть общества, которая помнит историю и больше не позволит застать себя врасплох при появлении новых погромщиков.
Наконец, есть еще и третья, наверное, самая важная причина не опускать руки. Это ведь их страна. Республика — это дело их рук. Бернар Лазар, Пьер Мендес Франс, Рене Кассен, Ромен Гари и многие другие — все эти евреи были строителями Французской Республики, где сегодня, как нигде больше во всем мире, живы ценности гуманизма и универсализма. Так, зачем все бросать? Зачем уступать правым и левым радикалам? Зачем бросать Францию, которая им столько дала и которой они сами столько дали в ответ? Об этом не может быть и речи. Как по характеру, так и из принципа для меня просто немыслимо оставить поле политического, нравственного и духовного боя, победа в котором, как я глубоко убежден, в конечном итоге достанется республиканцам.
Нужно держаться.
Нужно бороться.
Нужно найти в себе силы, чтобы поверить, что вы по-прежнему сильнее всех, как говорит Жак Вебер с театральных подмостков, где сейчас ставится одна из моих пьес. Воспылав этой силой, нужно дать отпор негодяям, ни в чем им не уступать, защищаться с опорой на правила мирного сосуществования, которые появились во Франции, но отнюдь не чужды гению иудаизма.
Разве мудрость не гласит, что первый, на кого нападают, - это и первый защитник? И что раз евреи первыми встают лицом к лицу перед варварством, они становятся лучшими стражами на его пути? Они не отступят.
