Анн Брассер сказала в интервью «Голосу Америки», что это может произойти в январе 2015 года

СТРАСБУРГ — Осенняя сессия ПАСЕ завершилась в Страсбурге на прошедшей неделе, и Украина была на заседаниях Ассамблеи главной темой — ее обсуждали на сессии и в кулуарах; известные украинские политики, в том числе Юлия Тимошенко и Мустафа Джемилев, отвечали на вопросы «Голоса Америки», депутаты из разных стран говорили о недопустимости вмешательства России в дела соседнего государства. Следующая сессия ПАСЕ состоится в январе 2015 года, и на ней опять встанет вопрос о полномочиях российской делегации. Сейчас российские депутаты в Страсбург не ездят. О сложившейся в отношениях России и ПАСЕ ситуации в интервью Русской службе «Голоса Америки» рассказала председатель Ассамблеи, член парламента Люксембурга Анн Брассер.

Данила Гальперович: На только что завершившейся сессии Ассамблеи, где вы председательствуете, обсуждалась ситуация в Украине. Российская делегация эту сессию бойкотировала. В Москве объясняют продолжение бойкота тем, что в апреле этого года ПАСЕ постановила лишить российскую делегацию права голосовать в Ассамблее и участвовать в работе ее руководящих органов. При этом Россия не лишилась своего места в зале ПАСЕ, у нее осталась возможность выступать в дебатах, к чему, как я знаю, вы неоднократно призывали российскую делегацию. Скажите, вы сейчас не жалеете о принятом в апреле решении?

Анн Брассер: Решение, которое мы приняли в апреле, было реакцией на действия России, аннексировавшей Крым. Эта аннексия была нарушением международного права, нарушением стандартов Совета Европы, и это просто неприемлемо. Как мы считаем, территориальная целостность должна быть сохранена и защищена. Да, мы приостановили право российской делегации голосовать и ее возможность участвовать в исполнительных органах Ассамблеи, но мы не приостановили полномочия делегации в целом. Мы хотели, чтобы российская делегация продолжала с нами работать, потому что только через контакты и диалог мы могли бы найти решение. Госдума же, напротив, приняла решение больше с нами не работать. Поэтому я взяла на себя инициативу и позвонила господину Нарышкину с целью разобраться, как мы все же могли бы сотрудничать, так как мы должны держать каналы диалога открытыми. После этого телефонного разговора мы месяц назад встретились в Париже. Это не означает, что мы снимаем санкции с российской делегации, и никак не противоречит апрельскому решению. Наоборот, как председатель ПАСЕ, я слежу за тем, чтобы это решение выполнялось.

— Вы встречались с Сергеем Нарышкиным в начале сентября, но в конце сентября делегация на сессию ПАСЕ все равно не приехала, и есть ощущение, что после разговора с председателем Государственной Думы оба остались каждый при своей точке зрения, в частности, Нарышкин сказал, что о принадлежности Крыма споров быть не может...

— Он остается при своем мнении, а мы при своем, и легче от этого, конечно, не становится. Но это не означает, что нужно перестать говорить друг с другом. Господин Нарышкин полагает, что Россия не может являться частью решения проблем в Украине, потому что она не является частью самих этих проблем. Но мы-то думаем по-другому. Когда у нас была совместная пресс-конференция после встречи в Париже, председатель Госдумы высказал свою точку зрения, а я позже заявила, что ее не разделяю. И все равно, нам нужно все это обсуждать — в частности, ситуацию в Крыму, включая и ее гуманитарные аспекты. Там недавно побывал комиссар Совета Европы по правам человека, он на сессии представил свой предварительный доклад об этой поездке, и явно нужно разбираться, с тем, что там происходит. Там живут люди, и полуостров является частью страны-члена Совета Европы. Мы же не можем сказать: «Ладно, потом разберемся!»

— Я работаю в Москве и наблюдаю за работой российского парламента, и с каждым очередным заседанием Госдумы или Совета Федерации там звучит все больше уверенности в том, что с Крымом Россия поступила правильно. При сохранении такого положения дел, может ли быть так, что в январе 2015 года, когда вопрос о полномочиях российской делегации в ПАСЕ встанет опять, эти полномочия не только не восстановят, но приостановят полностью?

— В январе каждого года у нас начинается новая сессия. По процедуре, полномочия всех национальных делегаций должны быть подтверждены Ассамблеей, и бывает, что полномочия какой-либо делегации оспариваются по различным причинам. И вполне может быть, что будут оспорены полномочия российской делегации в целом. И если у нас по этому поводу состоится голосование... Ну, я не могу заглядывать в будущее, но я думаю, что если до января ничего не изменится в позитивном направлении, то существует большая возможность того, что полномочия делегации России не только не будут восстановлены, но, напротив, будет выражено мнение, что мы пока с российской делегацией работать тут не хотим. Но все, конечно, будет зависеть от развития ситуации. Вот почему мы все равно должны разговаривать, так как не делать ничего в этой ситуации — это, пожалуй, худшее решение.

— Вы рассчитываете, что через разговоры, вы сможете поменять отношение российских депутатов к тому, что Россия делает в Крыму и восточных областях Украины? Ведь Москва, в свою очередь, говорит всем критикам, что в этой ситуации игнорируются ее интересы...

— Вообще, конечно, очень трудно об этом говорить, потому что я не понимаю конечную цель, для достижения которой все это было сделано. А если вы не знаете, для чего что-то было сделано, то очень трудно найти какую-то основу для поиска решения проблемы. Я правда не понимаю, почему возник этот конфликт на востоке Украины. Это хорошо, конечно, что сейчас там объявлено перемирие, хотя оно не везде соблюдается. Мне кажется, оно не соблюдается потому, что там есть силы, которые не подчиняются вообще никому. Мы не можем допускать, чтобы там совершались страшные преступления с жертвами среди мирного населения, а преступления эти совершаются всеми сторонами. Все те случаи ужасной жестокости, о которых мы уже знаем, должны быть расследованы, и виновные не должны остаться без наказания.

— Я знаю, что лишение российской делегации всех полномочий — это не то, чего бы вы хотели, но давайте предположим, что все пошло по плохому сценарию, и ПАСЕ проголосовала за приостановку полномочий делегации России. Что это означает в принципе для сотрудничества России и Совета Европы, который состоит не только из ПАСЕ?

— Да, парламентская делегация в ПАСЕ — это только часть того, что называется членством страны в Совете Европы. Россия, присоединившись к Совету Европы, приняла на себя обязательства в рамках Европейской конвенции о правах человека. И я думаю, что членство в Совете Европы важно не ради членства как такового, а ради защиты граждан страны-члена этой конвенцией и Европейским судом по правам человека. Если страна покидает Совет Европы, чего пока ни разу не было, то эта защита перестает работать. Этого — выхода какой-либо страны из конвенции, из-под контроля суда — я бы хотела избежать во что бы то ни стало. Это будет, прежде всего, плохо для населения такой страны. Я хотела бы, чтобы все жители стран, входящих в Совет Европы, оставались бы под защитой Конвенции и суда по правам человека сейчас и в будущем.