Экономическая ситуация в России становится все хуже, хотя этого не скажешь, глядя на бутики Chanel и автосалоны Maserati, расположившиеся на Садовом кольце. Рубль опустился до рекордно низкой отметки, чего не было с 1990-х годов, капитал впервые после финансового кризиса 2008 года бежит из страны, а экономика по прогнозам на этот год вырастет на жалкие 0,5%.
Этого нельзя понять, если слушать заявления российского президента. Выступая на прошлой неделе на экономическом форуме, Владимир Путин заверил инвесторов, что у его страны - достаточно резервов для реализации всех бюджетных предложений, включая увеличение расходов на армию в будущем году в размере 80 миллиардов долларов. Президент определенно излучал уверенность, заявив инвесторам, что российский «стратегический курс остается неизменным», и что он хочет «построить сильную, процветающую, свободную и открытую для мира страну».
Свой оптимизм Путин черпает в весьма вольных допущениях, среди которых прогноз роста на следующий год в размере 1,2% (Всемирный банк полагает, что показатель в 0,3% более реалистичен) и цена на нефть в 100 долларов за баррель. Но несмотря на беспорядок на Ближнем Востоке, эта цена на прошлой неделе опустилась ниже 90 долларов. Доходы от нефти и газа обеспечивают пополнение российского бюджета примерно на 50%.
Такие тенденции могут показаться победой режима санкций, которые в последние месяцы ввели Соединенные Штаты и Европейский Союз, чтобы наказать Россию за ее действия на Украине. Однако на самом деле экономическая ситуация в стране была гнетущей еще задолго до введения санкций.
«Ситуация здесь очень усложнилась еще когда не было никаких санкций, — рассказал мне в интервью на этой неделе Андрей Нечаев, работавший в начале 1990-х годов министром экономики России. — Главные причины - это внутренние проблемы российской экономики: слабая конкуренция, слабая защита собственности, плохой инвестиционный климат. В 2013 году мы были, как падающий вниз истребитель».
Санкции против корпораций отрезали им путь к дешевому западному капиталу. Однако, как говорит Нечаев, собственно российские санкции — ограничения на импорт продуктов питания из США и Европы — «намного глупее». В Москве это не очень заметно, однако в некоторых российских регионах цены на продовольствие резко поползли вверх. Правительство утверждает, что может найти замену импорту, стимулируя производство пищевой продукции внутри страны, однако на это уйдет время. «Биологию не ускоришь, — говорит Нечаев, работающий президентом инвестиционного банка „Российская финансовая корпорация“. — Чтобы выросла новая корова, должно пройти какое-то время».
Но даже если ограничения на продовольственный импорт будут завтра отменены, Россия все равно окажется в беде. Даже при самом розовом сценарии, в котором вся геополитическая напряженность исчезает, Всемирный банк дает прогноз по росту на будущий год всего в 0,9%.
Нечаев считает, что необходимы сокращения бюджета, особенно в военной сфере, хотя в условиях сегодняшней напряженности это маловероятно. Правительство с большим нежеланием идет на сокращения в других областях. Например, премьер-министр Дмитрий Медведев на прошлой неделе отверг предложение отменить российскую программу материнского капитала, которая направлена на противодействие демографическому спаду в России и предусматривает единовременные выплаты матерям, рожающим второго ребенка.
Однако самая важная вещь, которая угнетает российскую экономику, это коррупция, говорит Нечаев. «У российских компаний два налога, — отмечает он. — Это законный налог и коррупционный налог».
Он также полагает, что слишком часто бремя бюджетных сокращений в России возлагается на местные и региональные власти. «В результате они сокращают инвестиционные программы, строительство дорог, инновационные программы и так далее. Сейчас региональная власть — это просто придаток по выплате зарплат».
Очевидно, что в этом есть политическая составляющая. Без утверждения Кремля практически невозможно избрать регионального губернатора. Как отмечает Нечаев, возглавляющий небольшую оппозиционную партию «Гражданская инициатива», «психологически непросто прийти к человеку, который сделал тебя губернатором, и сказать: „Извините, но у вас очень глупая финансовая политика“. Ответ будет таким: „Ладно, мы найдем другого человека, который решит эту проблему“».
Одно дело, когда с такими аргументами выступают бывшие руководители с либеральными взглядами и оппозиционными связями типа Нечаева. И совсем другое, когда их все чаще озвучивают действующие высокопоставленные руководители из сферы экономики. На этой неделе министр финансов Антон Силуанов сказал, что уровень военных расходов в России является непомерным. «Мы хотим пересмотреть сумму средств, выделяемых в ходе реализации этой новой программы, чтобы сделать ее более реалистичной», — заявил он информационному агентству «РИА Новости». Действующий министр экономики и глава российского Центробанка также публично выражают обеспокоенность в связи с сокращением иностранных инвестиций.
А руководитель крупнейшего в России банка «Сбербанк» сказал на прошлой неделе, что нынешнее правительство России повторяет ошибки Советского Союза, который также столкнулся с «огромными структурными проблемами» и чрезмерно зависел от нефтяных цен. «Есть одна ключевая причина, которая определила все остальное: это умопомрачительная некомпетентность советского руководства. В позднем СССР власти не уважали законы экономики... Мы не можем допустить такой ситуации», — сказал Герман Греф, чей банк подвергся международным санкциям. Он добавил, что, в отличие от советских времен, нынешнее российское правительство не может «мотивировать людей ГУЛагом».
Арест олигарха Владимира Евтушенкова в прошлом месяце по обвинению в отмывании денег, которое многие считают политически мотивированным, тоже вряд ли успокоит инвесторов и убедит их в том, что безопасно делать ставку на Россию.
Как я писал ранее, экономические беды России в ближайшее время вряд ли повлияют на общественное мнение. Политический курс Путина исключительно популярен, средства массовой информации лояльны, а санкции дают властям очень удобную отговорку. Однако степень обеспокоенности среди высокопоставленных руководителей российской экономики чрезвычайно высока.
Но в конечном итоге эти доводы вряд ли окажут большое влияние на человека, чье мнение важнее всего. Нечаев считает, что Путин наверняка переоценивает ту меру, в которой Россия может рассчитывать на высокие цены на энергоресурсы (российские компании продолжают реализацию планов по расширению нефтепоисковых работ в Арктике), и безосновательно верит в то, что страна с легкостью может заменить своих бывших торговых партнеров из Европы и США на компании из таких стран, как Китай, Индия и Бразилия.
Но не исключено, что экономические соображения и опасения просто не относятся к высшим приоритетам Путина. «Путин очень сильно разочаровался в позиции Запада, — говорит Нечаев. — Психологически очень привлекательно доставлять неприятности своим бывшим партнерам».
