Забытые захоронения Первой мировой: 713 русских военнопленных

Сегодня мы продолжим начатый в понедельник рассказ о забытом в окрестностях Либереца лагере военнопленных времен Первой мировой войны. Большую часть его узников составляли, скорее всего, русские и итальянцы, однако содержались в лагере также французы, сербы, чехи и поляки. Представители общественно полезного объединения Archa 13 вынашивают планы создания памятника, совмещенного с интерактивным музеем, который напоминал бы о прошлом города, включая данный лагерь.

В центре комплекса должна возвышаться Часовня Примирения с четырьмя крестами, по одному с каждой стороны. Восточная сторона, по замыслу архитектора, должна символизировать пребывание здесь русских военнопленных, 713 человек из которых были захоронены в Осташове, южная — итальянских узников, западная — австрийских надзирателей, а северная — чехов, которые выпустили на свободу последних заключенных в 1919 году. Продолжим беседу с Петром Пимеком из Archa 13.

— В нынешнем году мы отмечаем столетие начала Первой мировой войны — поразительно, что широкая общественность столь длительный период пребывала в полнейшем неведении относительно факта, имеющего к ней прямое отношение. Неужели отечественные историки не интересовались этой темой, или она была табуизирована?

— Найти этому объяснение действительно трудно. Возможно, что эта неосведомленность связана с тем, что лагерь возник и существовал в тот период, когда Чехословакии как таковой еще не было на карте, то есть лагерь не был чешским. Вообще история Либереца такова, что за последних примерно сто лет через него прокатились как минимум две или три волны переселений. В 1938 году эта была большая еврейская община, из которой после Второй мировой войны в Либерец вернулись лишь трое человек. Доступные данные имелись только на немецком языке, что также затрудняло ознакомление с его историей, а потом, возможно, нашлись и другие причины, препятствовавшие проникновению в прошлое. Могу сказать, что сейчас люди очень заинтересованы в том, чтобы узнать подробнее обо всем, что связано с историей данных мест, и даже начинают нам в этом помогать, инициативно расширяя круг тем.

— Oтносительно недавно я узнала, что история либерецкого аэродрома каким-то образом связана со становлением израильских ВВС, и поэтому в Либерец время от времени наведывается посол Израиля в Чешской Республике.

— Я тоже об этом еще год тому назад вообще не подозревал. Правда такова, что о либерецком аэродроме во всеуслышание чаще всего говорят только тогда, когда политики спорят о планах, связанных с его использованием в будущем. При этом никто из этих политиков не вспоминает о том, что в этом месте проходили многие ключевые события истории города. Именно здесь в 1757 году состоялось большое прусско-австрийское сражение, а в Первую мировую войну был разбит лагерь для военнопленных.

— В период Второй мировой войны либерецкий аэродром служил и нацистам, здесь, кажется, была ракетная база.

— Да, проводились учения на «мессершмиттах», а также здесь существовали ракетная и промышленные базы. После войны именно на либерецком аэродроме проводились первые учения израильских ВВС. Еще хорошо, что памятную доску, находившуюся на фасаде одного из зданий аэродрома, об этом напоминавшую, солдаты либерецкого подразделения противохимической защиты в свое время сняли и спрятали в своей казарме. Так что израильскому послу есть где возложить памятные венки, поэтому он и посещает в Либереце этих военных.

— Вернемся еще к памятнику-музею, который мог бы возникнуть в Осташове. Какова его концепция, и в каких условиях жили военнопленные того времени?

— Первое, чего мы хотим — приблизить людям события того времени, но так, чтобы они не уходили из музея с тягостным чувством, как это бывает в случае посещения концлагерей. Потому что лагерь военнопленных в Либереце, о котором мы говорим, к счастью не был столь ужасающим — там все-таки были несколько другие условия, и люди оставались еще людьми. Им позволяли разводить, к примеру, кроликов, заниматься каким-то ремеслом, издавать свой журнал, в ходу была и чисто лагерная валюта. Это, конечно, было далеко от идиллии, но все же и не то, что выпало на долю узников времен Второй мировой войны. Мы хотим, чтобы этот музей был живым организмом, который позволит эти реалии прочувствовать, и проект является воплощением этого нашего представления.

Вообще мы стремимся, чтобы вся новая информация попала в школы, чтобы дети знали, что происходило в прошлом в этих местах, и чтобы они эту информацию передали своим родителям, сказав, к примеру: «Папа, мы здесь были с классом, в этих местах в прошлом проходила битва, а вот тут был лагерь военнопленных».

— Дадут ли данному проекту зеленый свет, и сколько времени может понадобиться на реализацию ваших планов?

— Я вижу реальную предпосылку успеха данного проекта в том, что он пришелся по душе официальным представителям Либереца и Либерецкого края, а также Общества легионеров — мы, к слову, принимаем участие и в их проекте. Морально наш проект поддержал и военный историк, писатель Эдуард Стеглик. Очень энергично подключился к проекту и архитектор Давид Вавра, так что мы уверены, что задумка может быть реализована — буду оптимистом — через год. По крайней мере, за это время могла бы возникнуть Часовня Примирения. Мы, однако, пока находимся в самом начале пути, работы еще — очень много.

— С учетом того, что столь большая часть военнопленных этого лагеря были русскими, связались ли вы с представителями посольства Российской Федерации в ЧР?

— Да, контакты с российским посольством мы завязали, и посол России, как и послы Армении и Белоруссии, прибыли 19 сентября на памятную акцию на кладбище Либерец, чтобы почтить память своих сограждан возложением венков. Мы также спрашивали россиян, есть ли у них поименные списки похороненных в Либереце, нам ответили, что нет, так что мы всецело полагаемся в этом на венский архив, так как у нас есть сведения, что австрийцы все это тщательно задокументировали. Надеюсь, что мы получим и детальный план размещения их могил.

— Находится ли это воинское кладбище, раскинувшееся в Осташове среди полей, на своем изначальном месте?

— Нет, это не то прежнее место, и вообще главная часть этого кладбища размещалась там, где сегодня находятся три перекрестка с круговым движением. То есть умерших в лагере военнопленных хоронили на тех местах, где сегодня стоят бензозаправочная станция и автомобильная мойка, завершает свой рассказ Петр Пимек.