Полагаю, все уже успели понять, что растянутый на три серии «Хоббит» Питера Джексона (Peter Jackson) имеет весьма косвенное отношение к классической детской книге, которую Дж. Р. Р. Толкин (J.R.R. Tolkien) выпустил в 1937 году, фактически положив начало столь популярному сейчас жанру эпического фэнтези. Джексон и его многочисленные соавторы и сотрудники позаимствовали у Толкина ключевые моменты и ключевых персонажей. У них тоже есть хоббит по имени Бильбо (Мартин Фримен (Martin Freeman)), волшебник по имени Гэндальф (Иэн Маккеллен (Ian McKellen)), дракон и компания гномов. Однако характер и замысел его трилогии, только что завершившейся 3D-красотами «Битвы пяти воинств», сильно отличаются от оригинала. Как я говорил еще о второй части — «Пустоши Смауга», — это не «фильм по книге», а «фильм по мотивам книги». Перед нами старательно выполненный «лукасовский» приквел к главному кинодостижению Джексона — «Властелину колец», — и, возможно, всем было бы лучше, если бы его не было. Собственно говоря, к «Мести ситха» и т. д. это тоже относится.
Если вы так же любите Толкина, как я, вы, наверняка, понимаете, что часть многочисленных поэтических вольностей, допущенных Джексоном, оправдать при желании можно. Присутствие в фильме эльфа Леголаса (Орландо Блум (Orlando Bloom)), который играет важную роль во «Властелине», но даже не упоминается в толкиновском «Хоббите», выглядит правдоподобно. В конце концов, эльфы бессмертны и время на них не сказывается, а Леголас — сын фигурирующего в книге Трандуила (Ли Пейс (Lee Pace)), короля Лихолесья. Волшебник Радагаст Карий (Сильвестр Маккой (Sylvester McCoy)), у Толкина упомянут, но ни разу не появляется лично (его запряженные кроликами санки и птичий помет в волосах оставим на совести режиссера). В трилогии есть целая сюжетная ветка, связанная с тайной борьбой Гэндальфа против таинственного Некроманта (с голосом Бенедикта Камбербэтча (Benedict Cumberbatch)), и действительно, в мире Толкина эти события происходят параллельно действию «Хоббита», хотя подробности о них становятся известны только во «Властелине колец».
Честно говоря, ответа на вопрос о том, как правильно судить такие произведения, я не знаю. По стандартам современного приключенческого кино, требующим, чтобы в фильме было много компьютерной графики и материала для нового поколения видеоигр, все получилось хорошо и увлекательно. Даже на закате своего гения Джексон прекрасно умеет творить миры и выстраивать картины. «Битва пяти воинств» местами очень впечатляет. В ней можно найти массу изящных моментов. Чувствуется, что Джексон старательно создавал мощный финальный аккорд для своей средиземской Одиссеи, замыкая круг и подводя историю, фактически, к началу «Властелина колец». С другой стороны, мы видим бесконечную утомительную боевку в духе Marvel с участием кучи персонажей, отсутствовавших в толкиновском «Хоббите», которые машут мечами и перебрасываются остроумными фразами («Лучше бы тебе остаться мертвым!»). При этом одно из «пяти воинств», упомянутых в названии, так и не появляется.
Я даже не знаю, стоит ли говорить о том, что Джексон и писавшие вместе с ним сценарий Фрэн Уолш (Fran Walsh), Филиппа Бойенс (Philippa Boyens) и Гильермо дель Торо (Guillermo del Toro) внесли в сюжет «Хоббита» по неочевидным причинам множество изменений, без которых можно было бы обойтись. Обсуждая этот вопрос подробно, я испортил бы удовольствие читателям (особенно, тем из них, кто не читал книгу), поэтому просто отмечу, что в фильме сильно изменены моменты, связанные с участью великого дракона Смауга (которого также озвучил Камбербэтч) и главы гномов Торина Дубощита (Ричард Армитидж (Richard Armitage)), законного наследника подгорного королевства Смауга и драконьих сокровищ. Изменив сюжет и щедро введя в фильм монстров, существ и персонажей, которых у Толкина нет, Джексон провел черту на песке. Это его Средиземье, а не толкиновское. Создается впечатление, что Джексону здорово надоело возиться с дуалистической вселенной покойного оксфордского профессора. Во «Властелине колец» каждое изменение, которое Джексон вносил в сюжет, вызывало горячие споры, и режиссер старательно согласовывал свой мир с миром Толкина. На сей раз он подчеркнуто действовал по своему вкусу: вот вам запретная любовь между эльфийкой и гномом, вот огромные земляные черви, а вот гигантский боевой марал. А может быть, лось.
Иногда такой подход неожиданно оправдывается. Например, в фильме прослеживается связь между драконом Смаугом и Сауроном, падшим ангелом и главным злодеем «Властелина колец». Толкин ничего подобного явно в виду не имел, но идея не так уж плоха. Когда благородный Торин захватывает нечистые сокровища дракона, они подчиняют себе его волю, превращая его в жадного себялюбца — точно так же, как кольцо, отобранное Бильбо у склизкого Горлума в первой части трилогии, искажает личность и судьбу своего владельца. В обоих случаях действует мощная и злая сила, и вполне логично будет предположить, что сила эта — одна и та же. В одной знаменательной сцене Торин начинает отбрасывать драконью тень и говорить драконьим голосом. Это тот же самый голос, что и у Некроманта, который оказывается... впрочем, ладно. Если вы еще это не знаете, кем он оказывается, то скоро узнаете.
В последней части трилогии и Бильбо, и гномов за исключением Торина сравнительно мало. Вдобавок из-за того, что Джексон растянул сюжет, Гэндальф к концу повествования превращается из могущественного волшебника и впечатляющей фигуры в незадачливого второстепенного персонажа. Азог Осквернитель (Ману Беннетт (Manu Bennett)), злобный орк со шрамами на морде, который в книге только упоминался, появляется в кадре чаще, чем предполагаемые главные герои. Однако если исходить из того, что логика Голливуда делала съемку приквел-трилогии неизбежной, справедливо будет признать, что после унылой автопародии в первой части Джексон сумел довести Бильбо до дома, не очень испортив впечатление от своего «Властелина колец».
Я понимаю, это сомнительный комплимент. Если бы я мог повернуть время вспять и переснять «Хоббита» с другим режиссером и абсолютно другой концепцией, я бы это сделал. Но здесь, как вы понимаете, та же проблема, что и с Кольцом Всевластия. Стоит тебе его надеть, как ты меняешься, и эти перемены уже не отменить.
